Гелий-3 - Ярослав Гжендович

Послышалось электронное попискивание, и на стоявшей справа от кровати тумбочке из тикового дерева засветился подводной зеленью экран ноутбука. В трехмерной глубине плавали какие-то сетчатые плоскости и графики. Лишь несколько мгновений спустя он понял, что это его собственные жизненные функции.

Комната утопала в полумраке из-за тяжелых полотняных занавесей, но ясно было, что на больничную палату она не похожа.

Кто-то постучал в дверь и сразу же ее открыл. У Норберта сперва промелькнула мысль, что хотя он и не знает, где находится, но в камеру пленника обычно входят без стука, а потом — что, возможно, от него хотят, чтобы он именно так и подумал.

— Добрый день, — приветствовала его невысокая брюнетка в светлом халатике, придававшем ей вид медсестры. Занавеси раздвинулись, и стала видна показавшаяся ему огромной комната со слегка старомодной простой мебелью, выглядевшей так, будто она была сделана из настоящей цельной древесины. Он увидел письменный стол, открытый камин, глубокие, обитые кожей кресла, толстый ковер. За окном висел густой туман, в котором маячили призраки деревьев с облетевшими листьями и размытые пятна каких-то ржаво-зеленых холмов, будто поспешно намалеванный разведенной акварелью пейзаж.

Женщина отодвинула от стола обитый стеганой кожей вращающийся стул и села напротив Норберта, скрестив ноги в напыленных легинсах. Открыв застежку маленькой пузатой сумочки, она достала несколько прямоугольных блестящих устройств, которые положила на тумбочку рядом с компьютером. Повернув к себе экран, она какое-то время вглядывалась в пульсирующие зигзаги, слегка наморщив брови.

Ее короткий полотняный халатик оказался серо-голубым, с карманом на груди и рукавами до локтей. Он не знал, откуда у него возникли ассоциации с медсестрой. Может, все дело было в утилитарном покрое, прочных двойных швах, жесткой стойке у шеи? С тем же успехом это могла быть одежда повара.

— Сядьте, пожалуйста, — сказала она, доставая из кармана на груди стилус и беря некое устройство, которое могло быть алкотестером или фонариком, но точно так же и парализатором.

Он сел, прикрыв бедра краем одеяла. За этот жест она могла бы его обвинить в сексуальном подтексте, но ему было наплевать. Он был голый, а она была женщиной, к тому же вполне симпатичной, с чуть плоским лицом и узкими черными глазами, намекавшими на азиатские гены. Красавицей ее нельзя было назвать, но отчего-то он ощущал в ней некую загадочную, тайную привлекательность.

Протянув руку, она сняла клипсу с его пальца.

— Как вас зовут? — спросила она, беря планшет. — Это просто проверка. Я должна убедиться, в каком вы состоянии. Ваши данные записывать я не собираюсь.

Он поколебался, но ответил. Она коснулась экрана, ничего не вводя, но она вполне могла записать голос.

— Вы знаете, какой сегодня день?

— Я… потерял сознание, — неуверенно проговорил он. — То есть… мне что-то дали, и…

— А какой был день до того, как вы потеряли сознание?

Он слегка задумался, но все же сумел дать ответ. Она снова коснулась стилусом планшета.

— Вы помните, что случилось?

— Погодите. Меня похитили. Потом освободили и снова похитили. Где я?

Она положила планшет.

— Вы в частном санатории. Моя задача — лишь проверить, в каком вы психофизическом состоянии, и, если потребуется, назначить лечение.

— Это какой-то правительственный центр, да? И вчера просто разыграли комедию, чтобы сделать меня более податливым?

Подняв брови, она снова коснулась экрана, но перед этим провела по нему пальцем, словно желая найти какой-то раздел, находившийся далеко внизу.

— А почему вы так считаете?

— Потому что у меня есть причины.

Он смотрел на собственные руки, не в силах поверить, что он настолько спокоен, на ряды разноцветных пластиковых кружков, которыми их обклеили. Он не знал, что это, но не возражал бы, если бы их было еще больше. Про запас.

— Вы гость частного санатория.

— Частного, да? Увы, я ни за что не могу заплатить. А выйти я хотя бы могу?

Он знал, что будет дальше. Его умоют, обласкают, накормят, а потом — снова подвал, зубоврачебное кресло и кабели. Для контраста.

— Нет, пока я не закончу обследование. Вы все еще в шоке.

— Ясно. А потом?

— Сперва на вашем месте я бы приняла душ и оделась. Возможно, спустилась бы в столовую на завтрак.

— Где я?

Она покачала головой.

— Наверняка вскоре кто-то ответит на все ваши вопросы. У меня нет таких полномочий. Если я сейчас вам скажу, что вы в горах Тракэу, в резиденции «Мунтения», и вам ни за что не нужно платить, вы мне все равно не поверите. Я ведь правительственный агент. А сейчас, если вы неловко себя чувствуете, — на комоде лежит одежда. Пока что прошу надеть только трусы, мне нужно вас обследовать.

Положив планшет, она подошла к окну, глядя на стену тумана и маячащие вдали призраки холмов.

Горы Тракэу… Кажется, Италия?

Одежда была сложена аккуратной стопкой, прямо из магазина, в хитиновых пакетиках. Он нашел трусы и надел, потом вернулся к кровати и сел.

Следующие минут десять она дотрагивалась до него в разных местах холодным наконечником сканера, то и дело поглядывая на экран ноутбука. Устройство время от времени попискивало, а один раз начало жужжать, словно бритва, и он вздрогнул от внезапного укола в плечо. Женщина велела ему вставать, садиться, дышать или не дышать.

Когда она закончила, он вдруг встал, подошел к балконной двери, схватился за ручку и потянул.

Ничего не произошло.

Он знал, что так и будет. Сейчас ему скажут, что это для его же собственной безопасности.

— Вверх, — сказала женщина.

— Простите?

— Нужно потянуть на себя и повернуть ручку вверх, — сообщила она, касаясь стилусом экрана планшета.

Он последовал ее совету, и дверь открылась. Повеяло холодной влагой, запахом смолы и прелых листьев.

— Вы простудитесь. Осень в Карпатах — это не шутки.

Он закрыл балкон.

— Вам нужно несколько дней отдохнуть. Ссадины хорошо заживают, следов внутренних повреждений нет. Повязки на лице можно снять завтра. Оставляю вам обезболивающий пластырь. Наклеивайте по одному в день, ниже локтя. Пока что глубокого посттравматического шока не наблюдается, но вы сейчас на стабилизирующих препаратах. Это другой пластырь, его я вам тоже оставляю. Наблюдайте за своим состоянием. Могут появляться навязчивые мысли о том, что с вами случилось, ночные кошмары, страхи. Вы можете бояться чего-то, что не имеет к этому никакого отношения, но будет ассоциироваться у вас с пережитой травмой — посторонних людей, замкнутых пространств или незнакомых мест. У вас могут быть проблемы с засыпанием или с естественными функциями организма. Прошу иметь это в виду.