Тени над Даирнасом - Татьяна Бердникова

Идти им оставалось и в самом деле недолго.

Они свернули за утес, обошли его практически вокруг, вступили в узкое ущелье меж двух высоких скал и, наконец, вышли к широкому разлому, глубокой расселине, через которую был перекинут узкий и шаткий мост. Пройти по нему троим было бы затруднительно, даже если бы они следовали друг за другом — мосток был рассчитан исключительно на одного, и даже его, пожалуй, выдержал бы с трудом.

Лорд тяжело сглотнул и, неловко переступив, запнулся обо что-то, рефлекторно опуская взгляд.

С губ его сорвался сдавленный крик, и Кинел стиснул ворот собственного камзола.

У самых его ног лежал, широко раскинув костяные руки, побелевший от времени скелет. В отдалении виднелось еще несколько — все в разных позах, все давным-давно потерявшие жизнь, и яснее ясного говорящие об опасности этого места.

Себастьян, порядком впечатленный виденным, сглотнул и рефлекторно отступил назад.

— Что… здесь случилось?.. — он осторожно перевел взгляд на торжественно-мрачного отца, — Папа… от чего все эти люди…

— От Вечности, — последовал глухой ответ. Герцог неспешно двинулся вперед и, замерев почти на краю пропасти, раскинул руки широко в стороны.

— Она здесь, перед вами. Она… недоступная и подвластная всем, вершащая судьбы и изменяющая течения жизней. Она — великая и могучая, нескончаемая Вечность! Вот, к чему вы стремились, дети! Вот, чего жаждали! — он сдвинул брови и, отступив на шаг, резко обернулся, — Ее нельзя касаться просто так, ее не сможет вынести неподготовленный, она убьет его. Она убила их… — он широким жестом обвел скелеты вокруг, — Ты видишь, чем ты рискуешь, Себастьян? Видишь, сколь реальна угроза, которой ты не боишься?

Молодой феникс, сглотнув, приподнял подбородок. Взгляд его стал нескрываемо дерзким.

— Нет, — бросил он, — Здесь лежат люди, а не птицы, отец. Они были людьми — ты скажешь, что это не так?

— Не скажу, — Армандт, ничуть не обидевшийся на дерзость сына, окинул его взглядом свысока, — Они были людьми, более того — они не были даже дамнетами и, если бы ситуация была иной, я бы не привел тебя сюда, сын. Вечность здесь, — он вытянул руку к расселине, — Она сверху и снизу, она с каждой стороны. Мост ведет прямо сквозь нее, тебе следует пройти по нему и, если ты решился… не сорвись.

Себастьян кивнул и, демонстративно размяв шею, шагнул вперед. Решимости в душе его было хоть отбавляй и, не будучи канатоходцем, парень, тем не менее, был убежден, что сумеет пройти даже по этому шаткому мостку. Пока задача особенно трудной ему не казалась.

— Я решился, — спокойно ответил он, — Мне следует пройти на ту сторону, а после вернуться обратно, не так ли? — дождавшись отцовского кивка, он слегка приподнял брови, — Ну, тогда ждите меня. Не думаю, что задержусь.

Кинел, вовсе не ждавший от вновь обретенного друга такой резкости, открыл, было, рот, чтобы предпринять еще одну, заведомо обреченную на провал, попытку остановить его, но… Себастьян оказался быстрее.

В несколько шагов он добрался до моста и, не медля, ничего не боясь, уверенно ступил на него.

На несколько секунд все замерло. Лорд, стиснув полы собственного камзола, приоткрыв рот, смотрел, как недавно обретенный друг делает первый шаг, а затем останавливается и, склонив голову, будто прислушивается к чему-то.

Спустя мгновение он сделал следующий шаг, и в этот миг что-то произошло.

Словно серая пелена взметнулась над пропастью, скрывая Себастьяна с глаз взволнованно следящих за ним людей, словно вихрь закружился вокруг, пряча его в самом себе.

Кинел, закусив губу, рефлекторно шагнул вперед, безмерно желая как-то остановить, спасти друга, однако, неожиданно был удержан взрослым фениксом.

— Не мешайте ему, — Армандт сжал губы и слегка погрозил лорду пальцем, — Не мешайте ему, милорд, иначе лишь навредите. Мы с вами обречены ждать, ждать и верить в то, что мой сын справится. В конце концов… — мужчина грустно усмехнулся, — Он же Вальдштерн.

* * *

В голове гудело. Сознание, рассыпаясь на мириады осколков, куда-то уплывало, уносилось со сплошным воздушным потоком, кружащимся вокруг с неимоверной скоростью, не давая сосредоточиться ни на одной мысли.

Он шел. Делал шаг за шагом, не думая, почти не сознавая того, что делает, но чувствуя всем существом своим, что должен просто двигаться вперед.

Ему казалось, что он потерял сознание.

Было больно. Голова раскалывалась на части, в памяти все сжималось и переворачивалось с ног на голову, все понятия извращались, ломались и перемешивались, и он уже не мог бы ответить даже на вопрос о том, кто он.

Ему казалось, что тело рассыпается и распадается на молекулы, на бессчетное количество атомов, ему чудилось, что он уже не существует, что его нет, он полностью слился с окружающим его бесконечным ничто.

Он не знал, сколько прошло времени — время теряло здесь смысл, исчезая и стирая, размазывая собственные границы. Он мерил реальность шагами, но не считал их, он просто шел.

Он уже не помнил, зачем вошел сюда, он не знал, что должен обрести или понять здесь. Он знал лишь, что должен идти.

В какой-то миг боль стала невыносимой, и он закричал, сжимая виски руками. Хотелось упасть на колени, и он упал.

Мостик шатнулся, угрожающе раскачиваясь, лишая его равновесия, заставляя испытывать что-то…

Нет, это не было страхом. Он просто как-то очень спокойно вдруг понял, что сейчас он умрет, упав на дно ущелья, и в этот миг перед глазами его взметнулось пламя.

Что было дальше, он почти не запомнил. Пламя окутало его, пламя подняло его с колен и толкнуло вперед, пламя дало ему сил и успокоило боль. Он дышал им, он пил его, он наслаждался прикосновением каждой искры, каждого огненного языка, и почему-то был безмерно счастлив ощущать это…

…Лорд Кинел, успевший присесть на ближайший к нему камень, испуганно вскочил. Ему показалось, что он слышит крик, несущийся со стороны пропасти, и это, конечно, не могло не отразиться в душе лорда — в том, что знает, кто кричит, мужчина был уверен.

— Себастьян… — он закусил губу и, мотнув головой, вновь подался вперед, уже морально готовый быть вновь остановлен.

Армандт следил за ним исподлобья, опустив голову, даже не пытаясь вновь тормозить обеспокоенного человека. Он предупредил его уже не единожды, он объяснил об опасности, могущей грозить тому, кто рискнет посягнуть на Вечность и теперь не собирался ничего делать, предоставляя возможность лорду обжечься самому.

Дэвер, остановившись перед самым мостом, быстро оглянулся на кажущегося безучастным герцога и, набрав полную грудь воздуха, решительно шагнул вперед…

Перед глазами у него помутилось, руки задрожали. Кинел зашатался, рискуя упасть в бездну, не в силах устоять на ее краю, не в силах выдержать напора того, во что так решительно и бескомпромиссно вступил Себастьян.