Враг, который не забудет - Валентина Елисеева

«А если обманет?» – спрашивала она себя.

«Так и ты его обманываешь, скрывая тот факт, что уровень магии тебе уже измеряли и что ты точно знаешь – магии в тебе нет, – отвечала самой себе. – Думай, что делать, если НЕ обманет».

Утром за ранним завтраком Алеся поразилась обилию выбора. Услужливый дворецкий поднимал крышечки над каждым блюдом и озвучивал его состав. Алеся выбрала, что приглянулось, Хальер наполнил ее тарелку и они приступили к завтраку, а дворецкий Нортам не ушел из комнаты, как вчера, а встал в углу и стал что-то строчить в большой тетради. Строчил он в ней до окончания завтрака и Алеся не выдержала:

– Что вы записываете?

– Смотрю, что сок вы предпочитаете яблочный, а яичницу не любите, так же как картофельные клецки. На десерт выбираете фрукты, а не пирожные с кремом или творожную пасту. К сожалению, вы считаете нужным стирать нам память, поэтому приходится записывать, – чопорно ответил Нортам. – К счастью, я записал вчера, что у ира появилась супруга-менталист, о существовании которой мы можем порой забывать, поэтому вне зависимости от обстоятельств и собственных представлений о реальности требуется всегда накрывать стол на две персоны.

Ого, как витиевато изъясняется дворецкий гениального ученого. Чувствуя себя неловко, что создает лишние заботы людям, и не желая оправдываться под внимательным взглядом Хальера, Алеся промолчала. В Греблин они отправились на скребле, этом подобии летающей тарелки, перемещавшейся по воздуху со скоростью, которая после плавного первоначального разгона приближалась к звуковой.

Вблизи скребл был больше похож не на тарелку, а на плоское блюдце, на котором шкуркой вверх лежит половинка большого апельсина, накрывая собой все блюдце. Алеся впервые летела на скребле и с любопытством осматривала его внутреннее устройство. К ее крайнему удивлению, осматривать особо было нечего: на круглом полу из плотного белого металла с ажурной деревянной декоративной решеткой крепились четыре кресла. Эта нижняя часть скребла накрывалась откидывающимся люком – той самой половинкой апельсина, часть которой сдвигалась назад, пропуская пассажиров – с прозрачной передней стенкой и металлической задней. Перед первой парой кресел имелось нечто похожее на сенсорную панель приборов: на черной глянцевой поверхности засветилось с десяток разноцветных кружочков, когда они сели в кресла и их опутало серебристыми нитями магии. Кнопок, рычагов, экранов не имелось и Алеся ожидала, что Хальер начнет касаться этих кружочков, но вышло гораздо проще.

– Закрыть люк. Подготовка к отлету, – произнес Хальер, поудобнее откидываясь в кресле.

– Принято, – прожурчал механический безликий голос. Раздался он со всех сторон, хоть никаких динамиков ни по периметру пола, ни в крышке люка Алеся не заметила.

Передняя половина «апельсиновой корки» сдвинулась, отгородив пассажирам вид на зеленые деревья прозрачным стеклом. Раздались щелчки, машина мелко завибрировала.

– Греблин. Трогаемся, – скомандовал Хальер. От него протянулись сине-фиолетовые ниточки магии к черной панели, и скребл поднялся в воздух.

Во время разгона Алеся сидела не дыша, вжатая в спинку кресла силой инерции, а когда машина понеслась над облаками, спросила:

– Вы управляете ей с помощью магии?

– Нет, управляется она сама, я только слежу за показаниями приборов, – ответил Хальер. – Они взаимодействуют с любым видом магии, в том числе ментальной. Когда в главном кресле сидит Лоурес, то со стороны кажется, что он вовсе не следит за машиной – потоки ментальной магии не проявляют себя видимым образом.

– Вы же тоже менталист?

– Я универсал, но больше всего во мне стихийной магии, так что, когда нет разницы, предпочитаю пользоваться ей.

– А человек не может управлять скреблом?

– Может, но не моим – я не устанавливал необходимое для этого дополнительное оборудование. Правда, в случае аварии человек точно погибнет, в отличие от мага, поэтому вылеты людей без сопровождения магов не рекомендованы.

«Какое высокотехнологичное оборудование с голосовым и бесконтактным управлением, поразительно для средневековья. В этом мире словно слились вода и растительное масло – две жидкости, существующие в одном сосуде, но при этом не смешивающиеся между собой, остающиеся двумя разными слоями, – подумала Алеся. – Представить не берусь панораму этого мира, когда каждый его житель был полноценным магом. Это, должно быть, была сказочная, волшебная реальность».

Она молча рассматривала Велейскую империю с высоты куда большей, чем летают птицы, Хальер тоже не нарушал тишины. Спустя час внизу показалось бескрайнее сине-сиреневое море, более темное, чем такое же небо, и сливающееся с ним на горизонте. В этой слепящей синеве показалась темная точка и стала стремительно приближаться, увеличиваясь на глазах, превращаясь в большой остров. Скребл замедлился и стал снижаться, а магические нити удержали Алесю от соскальзывания с кресла.

Остров был внушительных размеров, на его территории вполне могла разместиться небольшая страна, но почти всю его поверхность скрывал разлитый высоко в воздухе непроницаемый туман, явно неестественного происхождения.

– Обычные посетители заходят в магический университет с официального входа, с той стороны, где обучается местное население, но мы воспользуемся возможностью с высоты осмотреть закрытую часть Греблина, – сказал Хальер.

Скребл нырнул в туман и вдруг замер, зависая на месте без всякой видимой причины. Не успела Алеся спросить, что случилось, как новый механический голос произнес:

– Ожидаем ваш идентификационный код.

Хальер выпустил вперед радужный луч, беспрепятственно прошедший через лобовое стекло скребла. Голос произнес:

– Добро пожаловать, ир Хальер. Ждем идентификации второго пассажира.

– Соединить с ректором.

– Соединяю.

В воздухе перед скреблом появилось голографическое объемное изображение знакомой русоволосой и зеленоглазой головы. Профессор сказал:

– Привет, Коул, давненько не заглядывал. Кто это с тобой? – И заинтересованно уставился на Алесю.

– О, нет, неужели вы меня не помните?! – воскликнула Алеся, чуть не расплакавшись – ее версия, что все сильные маги смогут ее помнить, рассыпалась в прах. С другой стороны (успокоила она себя), раз Каллинг ее не помнит, то возможность совершения диверсий на его острове прибавляет в вероятности.

– Объясни-ка, милый, почему прелестная девушка так расстроена, что ты ее с ходу не узнал? – с откровенной угрозой зазвучал женский голосок, и рядом с Каллингом возникло курносое симпатичное личико молодой женщины.

Женщина осмотрела Алесю цепким взглядом и продолжила:

– Не вздумай врать, милый, я хоть простой зельевар, но твою ложь опознаю лучше менталиста.

– Понятия не имею, с чего бы мне помнить спутницу Коула, я впервые ее вижу, – искренне открестился Каллинг.