Утомленное солнце. Триумф Брестской крепости - Валерий Белоусов

— Стойте, погодите! — кинулась девушка навстречу машине.

Скрипнув тормозами, грузовик останавливается перед въездом на мост.

Вышедший из кабины командир, вежливо отдав честь, внимательно выслушивает просьбу о помощи и, разумеется, не может отказать столь прелестной фройляйн…

Спрыгнувшие из кузова красноармейцы весело, перекидываясь прибауточками на каком-то незнакомом Ермиловой языке, окружают фуру, мигом обрубают тесаками постромки, отгоняют, хлопнув по крупу, Зорьку. Потом, мимоходом, с небрежной лихостью, зарезав Колещука, дружно — «Айн-цвай-драй» сбрасывают с моста фуру с беспомощными ранеными в тихие воды Лесной…

Поскольку их командир торопился, он не позволил зольдатен поразвлекаться с Ермиловой, а просто бросил ее, как сломанную куклу, в придорожную канаву, предварительно распоров ей живот и отрезав груди фамильным клинком отличной золингеновской стали. Видите ли, майне херрен, ему все время хотелось попробовать это сделать, в виде опыта, набраться, так сказать, новых впечатлений. А русская комиссарша — это и не человек ведь, правда?

Оставив на мосту пару часовых, они помчались дальше. А к мосту уже приближалась колонна Панцер-вагенов.

И мчится вдоль берега перепуганная их звериным ревом Зорька…

23 июня 1941 года. 08 часов 20 минут.

Дорога между Высоким и Каменцом

Выше по течению от места разыгравшейся трагедии река Лесная совсем уже похожа на широкий ручей… Только вот берега у этого ручья довольно-таки топкие, и вода аж черна, знать, течет через торфяные болотца…

Поэтому и мосток через реку — довольно длинный, да и высокий, в рассуждении о вешних разливах…

У моста стоят два бойца в зеленых фуражках, внимательно, по-пограничному, проверяют документы у всех проезжающих. Задержка никому не нравится, и в адрес невозмутимых бойцов несутся то нетерпеливые гудки, а то и хриплая брань… Впрочем, последняя — вполголоса и в сторону. Дразнить НКВД никто не решается…

Со стороны Высокого приближается небольшая колонна. Впереди легковушка М-1, за ней — несколько танков незнакомой конструкции. Явно не БТ и не Т-26. Впрочем, на башнях красуются огромные красные звезды. А поскольку в последнее время в Округ поступало много новой техники, так и не мудрено всего не знать… Может, это новые… Как их… А-34?

Передний танк легко догоняет машину и, поравнявшись с ней, тормозит перед въездом на мост. Из машины выходит командир и протягивает одному из пограничников лист бумаги. Тот с недоумением его рассматривает. В этот момент танк газует, просто прыгает вперед и сминает пограничника. Второй часовой только успевает вскинуть СВТ-40, как в бок ему стреляет прямо через карман подавший бумагу командир. Путь через мост открыт!

…Зенитная автоматическая пушка 61-К, честно говоря, была лицензионным изделием, которым Рейхсвер, тайно возрождающийся после Великой Войны, окончившейся для Германии Великим Шайзе, щедро поделился со своим восточным партнером, помогавшим по мере сил его восстановлению из унижений Версаля…

Как ни старался генеральный конструктор товарищ Логинов М. Н. пушку испортить, то есть усовершенствовать («Товарищ Сталин, мы сделаем ее гораздо лучше! — Нэ надо лучше. Сделайте хотя бы точно такую же!»), однако у человеческого разума все же есть пределы…

Раз есть полный пакет ИКД, да технологические карты, да фирменная оснастка, то помешать изготовить работоспособное изделие может только Новый год, или Октябрьские, или 23 февраля, или 8 марта, а там и до майских — не далече… Опять же, два раза в месяц — то аванс, то получка…

Но все-таки бывали, бывали дни — когда не так сильно дрожала пролетарская рука в механо-сборочном цеху (цеху, для въедливого читателя) завода № 8…

…393-й Отдельный зенитный артиллерийский дивизион 42-й стрелковой дивизии перед началом событий находился на Брестском артиллерийском полигоне. Вовремя поднятый по тревоге, он начал выполнять боевую задачу по прикрытию частей дивизии в районе Смятиче — Брест. Но, увы, не в полном составе.

Два орудия остались в Крепости, четырехствольный зенитный пулемет отныкал начштаба дивизии для собственного прикрытия, а одно орудие второй батареи сейчас безнадежно застряло у мостика через Лесную. Причина банальная — уснувший за баранкой водитель обнял капотом столб. Кроме этого долболюба, к счастью, никто не пострадал (если не считать пострадавшим командира расчета сержанта Мухаметшина, откусившего себе кусок щеки). Отплевавшийся кровью сержант был ужасно зол на весь свет. И на молодого, неопытного водителя, и на себя, что не усмотрел за салабоном, и на начальство, которое обещало прислать за ними свободный тягач и вроде как бы про них уже и забыло…

Поэтому, стянув орудие с дороги, сержант не дал личному составу расслабиться. Для начала приказал орудие тщательно замаскировать и гонял расчет до тех пор, пока пушка не превратилась в раскидистый придорожный куст. А потом принялся проводить занятия по изучению матчасти и службе орудия. Ствол бедной пушки крутился по всему азимуту, отражая условный налет вполне уже и не условного противника. Разве что без стрельбы, потому как снарядов, честно говоря, у них и не было… Почти не было…

…Первое, чему учат русского артиллериста, — это отражать атаку танков… Вот разбуди меня ночью: «Танки справа, восемьсот!», я машинально скомандую: «Угломер тридцать-ноль, уровень тридцать-ноль, отражатель ноль, прицел шестнадцать, наводить по головному!», а потом дам шутнику в ухо…

…Так что сержанта тоже хорошо учили. И на всякий ТАКОЙ случай в тягаче всегда лежит один ящик бронебойных снарядов… Две обоймы, десять штук.

Когда фашистский — а чей же еще? — танк, смяв человека, взревел и покатил по мосту….

Сержанта охватило вдруг какое-то ледяное спокойствие. Все стало уже неважно…

Важно было то, что горизонтальный наводчик уже навел, как учили, вертикальный — опустил ствол как полагается, а заряжающий вставил обойму, как следует… А снарядный встал наготове с запасной обоймой…

На зенитном полигоне в благословенном Крыму бронебойно-трассирующий снаряд 53-БР-167 свободно нанизывал на дистанции пятьсот метров сорок миллиметров ижорской катанной броневой стали. Ствол у пушки длинный, зенитный…

А тут расстояние было — почти в упор. Промахнуться было сложно — никто и не промахнулся. Первая короткая очередь — и первый PzKpfw 38(t) занялся таким ясным, красивым пламенем. Вторая — и следующий, только что вкативший на мост получил свою дозу так, что, рванувшись назад и вбок, смял, как яйцо, трофейную «эмку»… Третья очередь пришлась третьему танку точно в бочину — удрать тому тоже не удалось… Хватило двух последних снарядов.

Впрочем, поразить фашистский танк всего двумя снарядами всегда считалось у зенитчиков МЗА особым шиком. Может быть, орудие и стало бы сейчас клинить — нагрелось, бедное… Да только стрелять было больше нечем. Да уже и некому…

Трассы MG-34 мгновенно смахнули расчет с круглых металлических сидений, забрызгав орудие красными брызгами. А сержант уцелел — он, строго по Боевому Уставу, стоял чуть в стороне. Так что он прожил еще достаточно долго — так долго, чтобы выхваченным из ЗИПа молотком успеть разбить «секретную» оптику прицела.