Влюбиться в жертву - Татьяна Алюшина

– Не надо, – ответил ему Артем, усаживая Тину на стул.

– Надо, голубчик! Вы что? Такое пережить!

– Не надо, мы сами, – повторил Артем и крикнул: – Гриша!!

– Да здесь я, здесь! – Товарищ протянул Артему стакан с водкой. – Давно жду! Вы тут болтаете, а девке плохо совсем! Тиночка, выпей! – нежным тоном попросил он. – Выдохни и залпом, как лекарство!

Тина взяла стакан, посмотрела на него, перевела взгляд на Артема.

– Выпей, солнышко! – подбодрил Беркутов. – Куда ж деваться, если это единственное противошоковое для тебя. – И подтолкнул ее руку, державшую стакан, к губам.

Тина послушно выпила, не почувствовав никакого вкуса.

Принесли носилки, на которые доктор и какой-то человек, видимо шофер «Скорой», положили Лешу.

– Бегом в машину! – приказал доктор.

– Как он? – спросила Тина.

– Жить, скорее всего, будет! Все не так уж плохо. Вы молодец, что не дали нож вытащить, думаю, вы ему этим спасли жизнь.

– Он не умрет? – уточнила девушка.

– Надеюсь, что нет! Организм, правда, ослаблен, но рана не самая опасная. А вам, милая, нужно укол сделать.

– Не нужно, – отмахнулась она.

– Ну как хотите. Тогда напейтесь, снимите стресс, прописываю как доктор!

– Спасибо, что так быстро приехали! – поблагодарила Тина.

Врач удивленно посмотрел на нее, перевел вопросительный взгляд на Артема, тот махнул ему рукой, мол, потом, она не в курсе.

– До свидания, барышня! – сказал доктор и быстро вышел.

– Гриша! – позвал Артем.

Он сел рядом с Тиной, подвинув свой стул вплотную к ней и не выпуская ее из своих объятий.

– Да здесь я! – буркнул Гришка, выставляя на стол початую бутылку водки и стакан.

Вокруг них суетились какие-то люди, что-то делали, переговаривались, Тина не понимала, откуда они взялись в квартире, но ее это и не интересовало. Гришка налил еще полстакана водки и протянул девушке:

– Тина, давай! Антидепрессант!

– Давай, залпом! – поддержал его Артем.

Тина опять послушно выпила, как воду, не понимая, что пьет.

– Лидуся! – закричал Артем.

– Что? – отозвалась та.

– Лида, здравствуй, – поздоровалась Тина.

– Давай ее в ванную, смой с нее все это и переодень! – сказал Артем Лиде.

– Зачем меня переодевать? – удивилась Тина.

Ей никто не ответил.

Тина посмотрела на всех троих, переводя вопросительный взгляд с Артема на Гришку и на Лиду. Потом опустила взгляд на себя и поняла, что вся ее одежда, руки, ноги, перепачканы кровью и чем-то белым вроде муки.

– Да, Лида, идем в ванную, ты мне поможешь, – кивнула девушка.

Тина поднялась, сделала два шага вперед и остановилась, потрясенно глядя на пол, где только сейчас заметила большую красную лужу.

– Боже, сколько крови! – прошептала Тина.

Все дальнейшее она осознавала с трудом, словно смотрела на размытую картинку или пыталась вспомнить давно забытый фильм. Ее куда-то вели, раздевали, мыли под душем, одевали. Она слышала, как Артем жестким тоном давал кому-то указания, куда-то торопился идти.

– Лидуся, я тебя прошу, когда здесь ребята все закончат, вымойте эту лужу, приведите все в порядок, а испачканные вещи выброси к черту!

– Конечно, Артем!

– Иди, Артем, мы разберемся! – подгонял его Бывалый. – Сейчас Рита приедет, я ей позвонил.

– Вот и хорошо!

Беркутов схватил безвольную Тину в охапку и потащил из квартиры. Она не сопротивлялась, не реагировала на происходящее. В голове по кругу ходили одни и те же мысли. Тина все объясняла что-то Людмиле, повторяла ее слова, оправдывалась и опять объясняла…

Артем гнал по улицам, не соблюдая никаких правил, торопясь привезти девушку к себе, спрятать от нее же самой, успокоить, вывести из этого состояния.

Она молчала!

Тина, зажав обе ладони между колен, слегка раскачивалась в такт своим мыслям и молчала.

Артему это очень не нравилось! Лучше бы плакала!

Он сосредоточился на дороге, обгоняя машины. У него ходили желваки на скулах от напряжения и невозможности помочь девушке, замкнувшейся в этом тягучем, пугающем молчании.

И тут Тина зарыдала! Слава тебе господи!

Она плакала горько, громко, как-то сразу сильно, без вступлений, не вытирая текущих по щекам и попадающих на губы слез, безуспешно пытаясь что-то сказать, объяснить, вытолкнуть из себя слова!

– Сейчас, девочка, сейчас! – успокаивал ее Беркутов. – Уже приехали! Ты плачь, плачь!

Артем бросил машину прямо под дверью подъезда и за руку выдернул Тину из салона, хлопнув дверцей одновременно с сигнализацией. Затем бегом протащил девушку три этажа, подхватив на руки, внес в квартиру, уложил на кровать и лег рядом. Он крепко обнял Тину, стал гладить по волосам, по спине, успокаивая и нашептывая какие-то слова.

– Ну все, все! Теперь все в порядке!

Она задыхалась словами, слезами, пытаясь что-то объяснить. И наконец слова прорвались из нее, как вода из прорвавшейся плотины:

– Это ужасно! Ужасно! Мне ее так жалко!

– Кого? – не понял Артем. – Люду, что ли?

– Да-а! – рыдала Тина. – Ты можешь предста-авить такую жи‑и‑знь?! Годы!! Годы ненави-идеть, завидовать! Тонуть в этом!! Это же не жизнь! Жить с эти-им кажды-ый день, засыпать, просыпаться, дочку расти-ить, сексо-ом заниматься, есть, пить и все вре-емя нена-авидеть!! Она же Лешку чуть не уби-ила, а мо-ожет и убила совсем, и меня! – Она с трудом, рыдая, выговаривала слова. – Всех нас в это втяну-ула! Своей ненавистью чу-уть не заразила! И‑идиотка!

– Все, Тиночка, не думай о ней сейчас!

Тина кивнула, соглашаясь, стукнула его головой в подбородок и не заметила этого.

Рыдания постепенно пошли на убыль. Она громко всхлипывала, вздыхала и вдруг неожиданно спросила:

– У‑у тебя ро-одители есть?

– Что? – удивился Артем. – А‑а, да, конечно, есть.

– Жи-ивы?

– Слава богу! Бабушек и дедушек нет, все умерли, к сожалению, а отец с мамой живут в Ильинском. У нас там дом, еще дед строил. Там у них хорошо – участок большой, сосны, малина, смородина, всякие петрушки-укропы, мама сажает. Вот мы с тобой завтра к ним и поедем.

– За-автра? Ты что, хочешь меня-я с родителями познакоми-ить? – все еще всхлипывая, спросила Тина.

– Ну, рано или поздно, знакомиться все равно придется. А завтра пятница, выспимся и поедем, на три дня. Я отгулы возьму, попаримся в баньке, подышим воздухом. Красота!