Убежище - Пенелопа Дуглас

Я почувствовал, как она напряглась.

– Как-то раз, спустя пару лет после той Ночи Дьявола, к нам присоединилась Рика, – продолжил я, хотя подозревал, что Бэнкс и так об этом знала. – Тогда она очень напомнила мне тебя. Она только начинала знакомиться с тем, что ее волновало. Делала первые попытки переступить черту, потому что очень сильно этого хотела. Вы были невероятно похожи.

Рика действительно напомнила мне Бэнкс той ночью – девушку, к которой меня влекло, которая пошла бы со мной и в огонь и в воду. Да, у меня были друзья, но это не одно и то же.

– За исключением контроля. Рика реагирует интуитивно, – добавил я, облизав губы. – Она знает, чего хочет, и добивается этого.

Бэнкс перевела взгляд к окну, делая вид, будто меня вообще здесь нет.

– Однако в детстве Рика тоже была совершенно другой, – напирал я, легко повернув руль и направив машину вправо. – В юности мы такие, какими нам нужно быть, кем нас научили быть. Но обретая свободу, мы получаем возможность расширить свои горизонты. Когда отвечаем лишь перед собой, – подчеркнул я, снова взглянув на девушку. – Ты еще не обрела эту свободу, верно? Неужели это потому, что люди наказывают тебя, если ты нарушаешь правила? Гэбриэл причиняет тебе боль, если ты не слушаешься или перебиваешь? Дэймон обижает тебя?

Он продолжал выпытывать, надеясь измучить ее вопросами.

Бэнкс тяжело вздохнула и, вновь посмотрев вперед, прокашлялась.

– Вам с Майклом стоит начать бороться с вредными привычками Уилла. Они усугубились после исчезновения Дэймона, – заявила она, проигнорировав все мои вопросы. – Уилл в депрессии. Вам нужно придумать ему занятие. И желательно не одно, чтобы у него не оставалось времени на размышления. Дайте ему какую-нибудь цель.

Я вскинул брови. Меня не разозлило то, что Бэнкс переключила внимание на свой разговор с Майклом. В конце концов, она хотя бы говорила. Наоборот, я задумался о ее словах. Уилл практически не просыхал, это его ослабляло и делало легкой мишенью. Может, она права. Все-таки я функционировал лучше Уилла. Вполне возможно, из-за того, что по уши погрузился в работу, дабы не зацикливаться на прошлом.

В салоне опять воцарилась тишина. Я заметил, как девушка еще раз провела ладонями вверх-вниз по бедрам. Протянув руку, включил обогреватель на минимальную мощность – на случай, если она замерзла.

Подсветки приборной доски было достаточно, чтобы озарить нижнюю часть лица и оголенную шею. Я снова сжал руль, ощутив новую волну энергии, пронесшуюся по телу. Во мне скопилось слишком много этой энергии.

Я так давно ни с кем не был.

Может, я должна позволить тебе поохотиться за мной?

Моргнув, я попытался заглушить охвативший меня жар. Бэнкс завладела моим вниманием, но мне нельзя было отвлекаться. Вокруг полно других женщин, доступных для игр. Черт, Алекс раз пятнадцать вручала мне свою визитку. Она была всегда готова, если я передумаю.

Тишину нарушил тихий звук – я понял, что это заурчало в животе у Бэнкс. Взглянул на часы: было уже начало двенадцатого ночи.

– Когда ты в последний раз ела? – поинтересовался я.

Девушка не ответила.

– Вообще-то я ни разу не видел, чтобы ты ела, – сообщил я, переводя взгляд с дороги на нее.

– Думаю, про тебя можно сказать то же самое.

Истинная правда. Я придерживался странного распорядка дня и все делал в собственном темпе.

Но проигнорировать свой болезненно ноющий от пустоты желудок тоже не мог. После ряда встреч я завозился с платежными ведомостями и звонками и забыл перекусить.

– Ты права, – согласился я, резко свернув, чтобы не пропустить развилку. – Ужасно проголодался. Что бы ты хотела на ужин?

– Я бы хотела попасть домой.

Ага, даже не сомневаюсь.

– Без проблем, – ответил я.

* * *

– Я имела в виду свой дом, – раздраженно огрызнулась Бэнкс полчаса спустя.

Тихо засмеявшись, я прошел мимо нее. Она застыла у стены в столовой моих родителей.

Вместо того чтобы отвезти Бэнкс к Гэбриэлу, я привез ее к себе домой. Точнее, в родительский дом. Мама и папа спали в данный момент наверху и не подозревали о нашем визите. Они до сих пор жили в Тандер-Бэй, как родители Майкла и Уилла, и отец Дэймона, разумеется.

Я поднес тарелки к длинному деревянному столу, который блестел в мягком свете висевшей над головой кованой люстры. Несмотря на любовь моего отца к традиционному японскому стилю, мама победила и декорировала дом с использованием большого количества темного дерева, ковров, картин и цветов.

Но она все равно хотела угодить ему, поэтому из окон открывались прекрасные виды, а в доме преобладало естественное освещение.

Поставив на стол посуду и приборы, завернутые в салфетки, я заметил:

– Это лучший ресторан в городе. – После чего бросил ей бутылку воды, которую нес под мышкой. – Садись.

Бэнкс скрестила руки на груди, обняв ими бутылку, и отвела глаза, проигнорировав меня.

– Теперь я могу уйти?

Я рывком выдвинул стул.

– Я знаю, что ты голодна.

Взгляд девушки опустился на тарелку, но тут же снова метнулся в сторону.

Расправив салфетку, я сел, взял вилку с ножом и начал резать филе-миньон, которое ждало меня в холодильнике к моему приходу, как и обещала мать.

Бэнкс не двинулась с места, и я опустил локти, теряя терпение.

– Сядь.

Она подождала примерно три секунды, вероятно, чтобы меня позлить, а потом наконец выдернула стул и плюхнулась на него задницей.

Поставив бутылку, девушка вновь поспешно сложила руки.

– Не люблю стейк.

Я решил не спорить с ней по этому поводу, хотя знал, что она врет. Это просто повод не любезничать со мной за трапезой.

То есть, черт побери, кому мог не нравиться стейк? Только если Бэнкс не была вегетарианкой. Без обид, но у меня создалось впечатление, что в детстве она ела все, что ей давали. И чаще всего это наверняка оказывались объедки других людей и фаст-фуд из «Макдоналдса», а не органическое пюре из брокколи или гребаное миндальное молоко.

Опустив глаза, я посмотрел на тарелку с едой. Молодой картофель, зеленый горошек и толстый кусок нежнейшего мяса, которое, без сомнений, можно резать, как масло.

Незаметно для самого себя я погрузился в размышления. У нас, скорее всего, было больше общего, чем Бэнкс думала.

Я положил вилку и нож; мой живот заурчал от аромата любимой поджаренной корочки.

– Когда я был маленьким, – начал я, откинувшись на спинку стула, – мы жили в захудалой двухкомнатной квартирке в городе. – Я мысленно вернулся в прошлое, пытаясь вспомнить каждую мелкую деталь. – Дыры в стене моей спальни были настолько глубокими, что мы сразу же чуяли, если наши соседи курили травку или дама, жившая сверху, готовила карри.