Отец сводной сестры - Валентина Кострова

— Привет.

— Здравствуйте, Роман... Андреевич, - на щеках вспыхиваю два алых пятна. Смущается, моя девочка. Я поднимаю руку, чтобы прикоснуться к ее щеке, но одергиваю самого себя же, почувствовав присутствие матери за своей спиной. Поворачиваюсь.

— До свидания, Софья Антоновна, мы с вами еще обязательно созвонимся и поговорим по волнующем вас вопросу, - мать сердито сверкает глазами, на Дину совсем не смотрит, к счастью. Не хочу, чтобы она догадалась сейчас о том, ради кого я с ней спорю. Величественно проплывает мимо нас, я жду, когда малышка зайдет в кабинет. Как только закрываю дверь, щелкаю замком. Ловлю руку Дины и дергаю на себя, чтобы жадно припасть к ее раскрытому рту и утонуть в сладостном поцелуе.

Счастье в мелочах. Счастье в прикосновении рук-губ. Счастье то, когда ты хочешь всего себя отдать другому человеку и не требовать ничего взамен.

 Любил ли я Аллу, мать Регины? Любил. Пылко, по-юношески сильно и максимально, когда казалось, что можно запросто сжечь мосты и идти вперед, лишь бы любимая была рядом. Потом ребенок, быт, претензии того, что не хватает денег на жизнь. Вдруг понимаешь, что любви, той, которая будоражила кровь, нет. Некогда любимое лицо становится чужим, некогда милые привычки начинают раздражать в другом человеке. Ты отстраняешься, отдаляешься, ищешь всевозможные способы сбежать. И сбегаешь. Когда Регине был год, я оставил жену, дочь. Я уехал, ни разу не оглянувшись. Я был слишком молод, амбициозен, и мне хотелось покорить весь мир. Мне хотелось, чтобы меня прекратили попрекать. Хотел материального комфорта в жизни для себя и для своей семьи. Когда достиг поставленной планки, оказалось, что дочка выросла, а жена давно устроила свою жизнь без меня. Я даже не заметил, как мы развелись. Сейчас все по-другому. Теперь мне хотелось не допустить прошлых ошибок и сделать счастливой свою любимую прямо сейчас.

— Давай сбежим? – шепчу между поцелуями, прижимая к себе слабо сопротивляющуюся Дину. Заглядываю в глаза, она их отводит. Приходится умерить свой пыл, взять себя в руки и отпустить девушку. Делаю шаг назад, засовывая руки в карманы брюк.

— Что не так? – мне хочется взять ее за плечи и хорошенько встряхнуть, чтобы перестала смотреть на меня побитым щенячьим взглядом. Опять отводит глаза, опускает голову и темные волосы скрывают ее лицо. Чтобы не осуществить свое желание в жизнь, вздыхаю и иду к своему столу. Возможно, работа вновь поможет мне отвлечься и терпеливо ждать, когда в молодой, красивой голове все встанет на свои места.

— Рома... – тихо несется в спину. – Нам надо поговорить.

— Нам действительно пора поговорить. Присаживайся, - указываю Дине на стул, так как понимаю, что разговор растянется не на пять минут. Как послушная и примерная ученица, Дина садится на указанное место и кладет свои руки на колени.

Отстукиваю пальцем по столешнице, разглядывая точеный профиль девушки. И пока она молчит, собирается с мыслями, думаю о том, что любовь сразила меня на старость лет отравленными стрелами. Любовь – яд, отравляющая изнутри одного из влюбленного. Второй скорей всего имеет противоядие.

В нашем союзес Диной, умирал я. Умирал и улыбался. Не давил и не требовал, любил и знал, что рано или поздно всему придет конец. Не потому что Дина разлюбила, нет. В искренности ее чувств не приходится сомневаться. Наоборот, она без остатка, как только умеешь по молодости, отдавала мне себя, жадно впитывала в себя все, что я давал. Просто в силу своего характера, воспитания, Дина очень добрая девушка, готовая пожертвовать личным счастьем ради другого человека, чтобы ему было хорошо, а не ей. И я уже заранее знаю, о ком она беспокоится, и ради кого она меня оставит, думая, что так будет лучше и правильнее.

— Извини, что так долго не могла ответить на твое предложение. Мне нужно было подумать, - заламывает свои пальцы, я с грустной улыбкой хмыкаю.

Дина вскидывает голову, в глазах безвыходность и отчаянье, с маленькой капелькой уверенности. Я могу ее переубедить, поднажать на ее, поменять ее решение в свою пользу. Только вот будет ли она от этого счастлива? Сможет отпустить ситуацию с Ликой и любить без оглядки на кого-либо? Сомневаюсь.

— Прежде, чем ты ответишь мне по поводу моего предложения выйти замуж, я хочу кое-что узнать, - сцепляю пальцы в замок, устремляю на взволнованную Дину внимательный взгляд. – Ты меня любишь?

— Да! – быстро, без долгих раздумий выпаливает девушка, краснеет от своего поспешного ответа. – Просто... Это все так сложно... – прикусывает губу.

— А ты думала, что отношения – это легко? Отношения – это труд, а не веселая прогулка на природу. И я так понимаю, ты просто не доросла до того, чтобы создавать семью.

— Прости, Ром. Ты прав, я не доросла до тебя, мне не хватает жизненного опыта, чтобы быть рядом с тобой. Ведь семья – это не только постель, семья – это быт, это планы на будущее. А я боюсь, что одних чувств будет слишком мало для того, чтобы мы были вместе. Прости... – опускает голову, прячет от меня наполненные слезами глаза.

— Причина только в этом? – откидываюсь в кресле, катаю ручку по столу, рассматривая буквы на клавиатуре.

— Лика тебя любит, - еле живым голосом произносит то, что мне давно известно. – Она очень болезненно переживает ваш разрыв. Переживает по поводу того, что у тебя кто-то появился, - осторожно смотрит в мою сторону, у меня ноль реакции на слова.

Мне Лика совершенно неинтересна, как и ее чувства и переживания, а вот переживания Дины причиняют почти физическую боль в области сердца. Не ровен час, схвачу инфаркт с этими объяснениями.

— Она познакомилась с твоей мамой, - удивленно приподнимаю брови от того, что Дина тоже в курсе знакомства бывшей с матерью. Неопределенно пожимаю плечами. Странный ход со стороны Лики. Мама не имеет на меня никакого влияния.

— И кажется, Лика ей больше нравится, чем я, - грустно замечает, я качаю головой.

— Тебе кажется.

— Я слышала ваш разговор, Ром. Твоя мама не примет меня, как и Регина.

— А Регина тут причем? – вот упоминание дочери совсем не к месту. – Она твоя подруга. Она встречалась с человеком, который ее старше. Она тебя поймет.

— Регина как-то говорила, что была бы не против того, чтобы я с тобой встречалась, но... Я боюсь, что эти отношения... - всхлипывает, откидывает голову назад, часто моргает.

Я отодвигаю нижний ящик, протягиваю Дине упаковку бумажных платков. Она аккуратно достает один и убирает под глазами лишнюю влагу. Я чувствую ее терзания, ее сомнения, ее колебания. Я головой понимаю, что малышка не готова быть со мной. Слишком юна, слишком наивна и доверчива, неопытна. Не хватает ей жизненного опыта, груза разочарований. Бывший не в счет, надеюсь не вспоминает его. Только сердце ноет. С каждой секундой сжимается и болит, колет что-то в нем.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Я поняла, что эти отношения мне не по зубам. Не по плечам. И я пришла к выводу, что нам нужно расстаться, - шмыгает носом, глаза опущены, говорит так, словно не раз репетировала эту речь перед зеркалом. – Расстаться не только как пара, но и как сотрудники. Я увольняюсь.