Милые чудовища - Келли Линк

Один из двух маленьких закутков, имевшихся в ангаре, стал для моего отца приемным кабинетом. Он провел там большую часть дня: среди пассажиров нашего рейса нашлось семь диабетиков, один человек со слабым сердцем, две беременных женщины (девятый месяц и шестой), десяток астматиков, один страдающий мигренью, трое сидящих на метадоне, один с раком простаты, один на учете у психиатра и двое детишек с кашлем. Отец установил во втором закутке раскладушки для детей и их родителей, заверив их, что это всего лишь мера предосторожности. На самом деле им бы стоило смотреть на это как на привилегию. Всем остальным приходилось спать в ангаре одним огромным лагерем.

Когда он вернулся, от него пахло жидкостью для дезинфекции и потом.

— Ты как, лучше? — спросил он у меня.

Я сменил футболку и надел джинсы, но, наверное, тоже вонял.

— Лучше, чем что? — спросил я.

— Ужин в семь, — сказала Наоми. — Пока ты спал, Дорн, нас разделили на смены. Смены с симпатичными именами. Двупалые Ленивцы — Perezoso de dos Dedos, Mono Congos, то есть по-нашему Обезьяны-Ревуны, и Tucancillos. Это мы. Мы, Tucancillos, ужинаем сегодня первыми. Расписание и обязанности по кухне каждый день меняются. Мы сегодня вечером моем посуду. Mono Congos — дежурные по туалету. Вот эта перспектива меня не особо радует.

Из еды снова были бобы, рис и яйца, и еще какая-то острая волокнистая колбаса. Чоризо. Я навалил себе в тарелку столько еды, что Наоми обозвала меня свиньей. Но пищи хватало на всех. После ужина мы с Наоми отправились мыть посуду. Сполоснув несколько стопок грязных тарелок и сбрызнув их дезинфектантом, я вылил себе на голову ковшик воды.

Я мыл посуду в бочке рядом с девушкой, перед которой сегодня красовался. Конечно, так получилось неслучайно. При ближайшем рассмотрении она оказалась более чем симпатичная, даже несмотря на маску.

— Американец? — спросила она.

— Ага, — ответил я. — Из Филадельфии. Колокол Свободы, Декларация о независимости, AOL, Кабельные Бунты в 2012-м. А ты костариканка?

— Тика, — сказала она. — Я тика. Мы тут так себя называем. — У нее были длинные блестящие волосы и огромные глазищи, какие бывают у зверят или у персонажей аниме. Она была выше меня, но я привык к девушкам, которые выше меня. А еще мне нравился ее акцент. — Me llamo Lara.

— Я Дорн, — представился я. — Это Наоми. Мы познакомились в автобусе.

— Hola, — сказала Наоми. — Я из университета. А Дорн приехал сюда вместе с отцом к Хансу Блиссу и инопланетянам. Потому что Ханс Блисс, видите ли, сказал, будто вот-вот снова прилетят инопланетяне, и на этот раз он, мол, знает, о чем говорит. Не то что во все предыдущие разы, когда он предрекал возвращение пришельцев.

Несколько Tucancillos перестали мыть тарелки и прислушались.

— Ханс Блисс здесь большая шишка, — сказала Лара.

Я смерил Наоми свирепым взглядом.

— И вовсе меня не интересует этот чувак Блисс. Я здесь только потому, что отец меня похитил.

Отца от посуды освободили, потому что Зулета-Аранго объявил о каком-то там собрании совета. Ну естественно! Сначала он меня похищает, а потом я торчу тут, домывая за него тарелки.

— Пусть Ханс Блисс поцелует мою жирную жопу! — заявила Наоми. Некоторые из наших собратьев Tucancillos, кажется, начали кипятиться. Я узнал среди них ту женщину из автобуса, Паулу, которую Наоми довела до белого каления. А на том парне, который схватил Паулу за руку, была (как я теперь разглядел) футболка с надписью: «Разделим блаженство! Ханса Блисса в президенты мира!»[25]Он одарил Наоми этаким особым взглядом, словно ему было ее жаль.

— Пойдем отсюда, — предложил я.

— Классная идея, — сказала Наоми. — Porta a mi. Стойте, минутку, взгляните-ка вон туда. Это случайно не пришелец? Может, он хочет нам что-то сказать?

Все, конечно, посмотрели, но это был всего лишь огромный отвратительный жучила.

— Ой, — промолвила Наоми. — Просто таракан. Но я слышала, наши друзья таракашки тоже любят Ханса Блисса. Как и все остальные.

Та женщина, Паула, произнесла:

— Я вмажу ей прямо в ее маленький нахальный ротик! Если она скажет еще хоть слово!

— Паула, — пытался урезонить ее носатый парень. — Она того не стоит.

Наоми развернулась и громко заявила:

— Я стою гораздо дороже. Вы даже представить себе не можете, как дорого.

Парень только улыбнулся. Наоми показала ему оттопыренный средний палец. А потом мы убрались оттуда.

На обратном пути Лара сказала:

— Tengala adentro. Наоми, я не такая уж фанатка Блисса, но ты и впрямь думаешь, что про встречу с инопланетянами он все наврал? Я же видела репортаж и читала показания свидетелей, а моя мама знает человека, который был там. Я не верю, что все это лажа.

Наоми лишь пожала плечами. В ангаре все было по-прежнему: люди рылись в своих чемоданах, разговаривали по мобильнику, что-то неистово набирали в наладонниках или ноутах. Мы отошли к стене, где стояли наши раскладушки. Мы с Ларой уселись на пол. Наоми устроилась на шинах.

— Я верю, что инопланетяне были, — сказала она. — Мне просто противно, что первый достоверно зафиксированный контакт с внеземными существами установил такой идиот, как Блисс Людям, которые занимаются серфингом во время урагана третьей категории, надо вручать дарвиновскую премию,[26]а не считать их лицами, представляющими население Земли. Это не то лицо, которое характеризует лучшую часть человечества. И что касается слов инопланетян — мы можем тут полагаться только на рассказы Блисса. А разве можно считать расу — первую расу, с которой мы вступили в контакт, — разумной, если они заскакивают к нам только для того, чтобы пожелать нам быть счастливыми, голыми, полигамными вегетарианцами и еще — о да! — «уничтожить все ядерные запасы». Нет, не поймите меня неправильно, все это круто. Но старые хиппи-серферы вроде Блисса всегда говорят что-то в этом роде. И что в результате? Что остается Соединенным Штатам, Большой Корее, Индонезии и другим разным странам, кроме как копить оружие еще быстрее, чем раньше, потому что они скумекали: инопланетяне хотят, чтобы мы уничтожили все ядерное оружие — это подозрительно! Вся эта история с гриппом отодвигается на второй план. И если Блиссовы инопланетяне все-таки прилетят, их встретят нацеленные ракеты и куча пальцев, зависших над специальными, считывающими отпечатки пальцев клавиатурами.

— А также куча голых людей, выстроившихся вдоль всех пляжей, распевающих «Кумбайя» и бросающих в воздух цветы, — добавил я.