Выбор Ишты - Александра Лисина

Как объяснить это Уру и Риа, чтобы не вызвать оправданного негодования?

Что делать с едва проснувшимися Горами, Долиной и Равниной, которые надолго останутся без Хозяйки?

Как говорить с Хранителями вообще, объясняя необходимость моего отсутствия?

Что сказать мастеру Драмту, собираясь в дальнюю дорогу?

И наконец – как быть с «леди Гайдэ», которой скоро тоже предстояло исчезнуть?

Вопросов много, но они все были важными, поскольку мне бы не хотелось по возвращении из Невирона вдруг обнаружить, что за нами идет серьезная охота. Не хотелось мне и разброда среди Хранителей. И беспорядков в подвластных мне землях. Уйти без объяснений было бы глупо, опасно и некрасиво. Уйти без объяснений по отношению к тем, кто считает себя моим другом, – тем более. Поэтому надо было подумать, как это все прикрыть, как уладить, сгладить впечатление от моей сумасшедшей задумки. Наконец – как в глазах посторонних еще больше разделить между собой Гая и Гайдэ, оставив после нас сразу несколько ложных следов. Так, чтобы уважаемый господин да Миро никогда не узнал всей правды.

За пару дней мы успешно решили почти все эти вопросы и договорились почти обо всем, что имело значение. Скароны, конечно, остались жутко недовольны, но их действительно было нельзя брать с собой в Невирон. И из-за магии их неладной, которой приспичило вдруг проснуться, да и просто из-за приметной внешности, с которой они даже в Пустыне не сумели бы нормально затеряться.

Остальное уже мелочи.

Все оставшееся время мы просто скрупулезно закупали то, что считали необходимым. Собирали и увязывали снасти. Готовили лошадей и карету. Вызнавали всевозможные нюансы, необходимые для последующей работы. Репетировали. Проверяли. Еще раз репетировали. Искали выходы на разных воротах Рейданы, чтобы уйти из столицы красиво и без помех. Наконец обтесывали слишком острые углы совместно придуманного плана и заканчивали с тем, что еще не было завершено.

А когда нерешенных вопросов больше не осталось, устало разбрелись по своим комнатам, искренне надеясь, что продумали все до мелочей.

Этот день начинался замечательно: меня никто не будил спозаранку, не толкал в плечо, требуя выпить гадкий отвар, не стягивал на пол одеяло, не лез под рубаху, проверяя ожог… короче, кайф. Просто потому, что я мудро встала на рассвете и на цыпочках прокралась на кухню, собираясь сделать парням грандиозный сюрприз.

С тестом сегодня возилась особенно долго – больно уж мука тут была необычной, так что оно получалось тугим и всегда отвратительно раскатывалось. Зато с кремом проблем никаких не возникло – вернувшийся с обязательного дежурства Бер… а ему выпала очередь караулить как раз под утро… вовремя услышал шум и с радостным удивлением обнаружил, что сегодня их ждет обещанный торт. Его любимый. Самый-самый… короче, тот самый – «бабушкин», от которого он был без ума.

Ради такого случая братик даже плюнул на сон и, глотая слюнки, охотно взялся мне помогать, собственноручно взбивая сливочный крем неудобной мешалкой. Но я на это не повелась и все два часа, пока он активно молотил ею в кастрюле, зорко следила, чтобы этот сластена не вздумал лопать. Вернее, «пробовать», как он всегда это называл. Потому что уже отлично знала – после таких «проб» от крема ничего не останется, как в мультике про Винни Пуха и день рождения Иа. Как он там пел? «Мед ведь такой это странный предмет: если он есть… ням… то его сразу нет».

Это – совершенно точно сказано именно про моего зеленоглазого братика. Сажать его поблизости от сладкого – все равно что пустить сумасшедшего пироманта в сарай с сухим сеном. Или посадить голодного кахгара перед большим куском парующего мяса.

Одним словом – опасно.

Но он избавил меня от утомительной ручной работы, с которой я бы сама возилась неизвестно сколько времени, так что я решила, что игра стоит свеч, и предпочла время от времени на него сурово покрикивать, чем заниматься нежным кремом сама.

Выглядело это примерно так:

– Вот скажи, Бер, что ты думаешь насчет… ну-ка убрал ложку ото рта!

– Прости, я задумался.

– Так вот, что ты думаешь… я сказала: убрал ложку!

– Прости. Я снова задумался.

– Бер! Ты его съел!!!

– Э… ну… я случайно.

– ОПЯТЬ?!

– Ну да. Он же вкусный…

И вот так все утро. Когда же наконец крем был готов, а я достала из печи горячие коржи, стало совсем тяжело, потому что мне пришлось на какое-то время отвлечься, а наглый братец в это время молниеносно таскал пальцем крем из кастрюли. Причем я догадалась об этом только через полчаса, когда увидела крохотный сливочный комочек на его смуглом носу. Представляете, что я испытала, когда в страшном подозрении заглянула в изрядно полегчавшую емкость и обнаружила, что он умудрился слопать почти треть?

Достаточно сказать, что на кухне случился небольшой ураган.

Честное слово, я гонялась за ним вокруг стола с огромной скалкой. Я грозила ему побоями. Обещала воткнуть в него все острые предметы, которые имелись под рукой… а он только хохотал и уклонялся, из-за чего очень скоро все стены (а дом у нас, напомню, изнутри обшит деревом) оказались утыканы всевозможными орудиями убийства, из-за чего стало казаться, что это – и не кухня вовсе, а пыточная.

А потом Беру убегать надоело.

Потом я все-таки засветила ему в лоб каким-то горшком, и брат возмутился. После чего уже мне пришлось носиться от него по всей кухне, попутно швыряясь всем, чем только можно, чтобы избежать надругательства над своим личиком, которое пообещали щедро вывозить в остатках крема.

Затем на шум сбежались остальные.

К тому моменту я уже носилась вокруг стола босиком, так как тапки стали первыми боевыми снарядами, которые полетели в разохотившегося братца. Более того, носилась я уже без заколки, потому что швырнула ее следующей, сразу за тапками, надеясь его напугать. Там у нее шпилечка была такая, острая… но Бер ловко избежал возмездия, и теперь заколка возмущенно дрожала в двери, войдя туда шпилькой почти до упора. Мой длинный халат, увы, остался валяться где-то в гостиной, потому что в какой-то момент Бер меня почти поймал и успел цапнуть за подол. Я вывернулась, конечно, но халат остался у него в руках, а теперь мирно почивал на полу, потому что Бера как добыча он совсем не устраивал. В итоге на мне осталась только шелковая комбинация, едва доходящая до середины бедер. Ну, знаете – тоненькие бретельки, свободный покрой, мягко и деликатно подчеркивающий силуэт… струящаяся серебром ткань… я себе специально такую сшила по старой памяти.

Братья одобрили. Поначалу. А теперь эти негодяи ржали в три голоса, пока я с воплями улепетывала от Бера, попутно пытаясь отбиться от его грязных (потому что по локоть в креме) рук и всеми силами избежать очередного дня «маркиза де Сада».

Когда же стало ясно, что дело с тортом затягивается, меня все-таки поймали и вернули обратно. Бера перехватили, настучали по репе и потребовали оставить «кухарку» в покое. Хотя бы до того момента, пока лакомство не будет готово. Он подумал и ради торта, естественно, отставил планы страшной мести в сторону. Потом мы помазали ему синяк «синькой», пообещали дать торт первому, и все ненадолго успокоилось. Более того: совместными усилиями мы все-таки разрезали коржи, намазали их кремом (благо я сделала его в два раза больше, чем надо, потому что знала, что иначе останусь вообще без начинки), потом сложили эту красоту на трехуровневую подставку и…