День, когда я начала жить - Виржини Гримальди

Анна была рада, что догадалась накрасить ресницы влагостойкой тушью. В течение десяти минут ей удавалось сдерживать слезы, но в конце концов они брызнули из ее глаз. Мари, стоя рядом с ней, держала в руках маленькую подушечку с кольцами.

– Тебе повезло, Анна, в этот раз про них не забыли, – пошутила Фостина, ее двоюродная сестра.

Надевая кольцо на палец Доминика, Анна изнемогала от счастья. Ведь она думала, что никогда больше его не увидит, а он здесь, рядом с ней, и они обещают друг другу быть вместе до последнего вздоха.

Ей хорошо известно, что такое одиночество. Она знала, как это тяжело, когда говоришь себе, что рядом с тобой нет человека, которого хочется обнять. Но ей повезло. И благодаря всему тому, что с ней произошло, она будет ценить каждую секунду, прожитую с ним.

Целый месяц они провели в провинции Пхукет, на острове Ко Йао Нои. С одной стороны, они чувствовали себя так, как будто только что познакомились, а с другой – как будто вообще никогда не расставались. Они занимались любовью, загорали, плавали, писали друг другу любовные записочки, даже решили прыгнуть с парашютом, но Анна в последнюю минуту отказалась. Они перепробовали все виды морских рыб и гадов, опять занимались любовью, спали на краю их личного бассейна, спорили, вновь засыпали на краю бассейна и опять занимались любовью.

После перелета во Францию, во время которого Анна чуть не умерла от ужаса, она вернулась в свою квартиру, к своему коту и ежедневной жизни с Домиником. Он заполнил своими вещами ее шкафы и полки. Она не любила в этом признаваться, но пауза в их отношениях оказала на нее благотворное влияние. Она поняла, что счастье кроется в ежедневных мелочах. Когда она решила, что окончательно потеряла Доминика, ей так многого стало не хватать, включая даже те обыденные вещи, которые ее обычно раздражали. Но отныне она будет дорожить каждой мелочью. Чистить зубы вместе с ним. Смотреть, как он жует с открытым ртом, развешивать его носки, слышать, как громко он хлопает дверью, слушать его бесконечные истории, в которых главная роль отводилась ничего не значащим подробностям. Но он будет с ней, рядом.

Доминик надел кольцо на безымянный палец Анны.

– Я люблю вас, мадам Морен.

Вместе с остальными гостями Мари подхватила отрывок из песни Жан-Жака Гольдмана «Ты – моя семья», выбранный новобрачными.

Лоик стоял в последнем ряду вместе с Уильямом, не сводя глаз с Мари и стараясь не пропустить ни слова из песни. Каждый раз, когда он на нее смотрел, она чувствовала щекотание в животе.

Возвращение было тяжелым. Родольф поменял замки, и ей пришлось обратиться за помощью к слесарю, чтобы забрать свои вещи. Войдя в дом, где она прожила двадцать лет, она почувствовала себя чужой. Это больше не было ее домом. Мари заполнила несколько картонных коробок и сняла номер в отеле, у нее пока не было постоянного заработка, чтобы иметь возможность оплачивать квартиру.

Лоик позвонил ей через три недели. Именно это время ему потребовалось, чтобы получить список пассажиров, воспользовавшись картой для прессы. Он обзвонил всех Мари, всех Анн и Камилл, которые находились вместе с ними на борту судна. В конце концов он попал на Анну, которая была рада дать ему координаты Мари, но попросила, чтобы он не выдавал ее. «Я обязана ей помочь после той истории с гидом на Гавайях», – сказала она себе. Мари сидела в задумчивости перед компьютером, собираясь напечатать в поисковой строке «Google»: «Лоик, седовласый бретонец», когда раздался телефонный звонок. Это был Лоик. Она чуть в обморок не упала!

Сначала они увиделись на нейтральной территории. Потом у него, потом в ее временном пристанище, а потом опять у него. Они боялись, что чувства угаснут, не подкрепляемые атмосферой путешествия. Но этого не произошло. Они проводили дни в спорах и разговорах, вместе обедали и ужинали, занимались любовью.

Как только развод был официально оформлен, она представила его своим дочерям. «Вы похожи на подростков, это так мило», – сказала Жюстина. «Немного смешно, но да, очень мило», – добавила Лили. Дети Лоика были гораздо сдержаннее, но постепенно оттаяли, и понемногу их отношения стали налаживаться.

Они жили раздельно, и это был их выбор. Пока они еще не были готовы к тому, чтобы постоянно быть вместе. Может быть, однажды это придет, может быть, нет. Но они жили поблизости друг от друга. Мари переехала в Карантек, и ее дом находится в двух минутах от океана, в пяти от дома Лоика и в трех от бутика, где продаются товары для рукоделия, в том числе шерсть. Он приходил к ней каждый день, и она всегда вздрагивала от возбуждения, когда слышала звонок интерфона. Лили и Жюстина приезжали по пятницам, а в воскресенье утром отправлялись к отцу, оставаясь с ним до понедельника. У них была своя отдельная комната в новом доме Мари, с кроватями, стоящими одна над другой, как в те времена, когда они были маленькими. Мари разрешила им самим украсить комнату, для остальных помещений она выбрала светлые, радостные тона, повсюду повесила светильники, на стенах разместила фотографии круиза, а свою спальню сделала похожей на каюту, из нее даже был выход на балкон, откуда между двумя крышами виднелся океан.

Успех «МААНКА» оказался не случайным. Марка постепенно становилась популярной, продажи увеличивались с каждым месяцем, и у Мари был неплохой доход, так что у Родольфа она не взяла больше ни сантима. Она даже наняла себе в помощь одну из своих соседок, чтобы увеличить выпуск изделий. Камилла регулярно присылала новые рисунки и мотивы, и Мари каждую неделю беседовала по скайпу с Анной обо всем этом и о многом другом.

Между двумя рефренами Лоик послал Мари воздушный поцелуй, и сердце в груди задрожало от радости. Нет, она была неправа: и в сорок лет любовь может быть безграничной.

В четыре часа утра большинство гостей уже разошлись. Мари, Анна и Камилла сидели за бутылкой вина. Мари протянула Анне конверт.