Экипаж. Предельный угол атаки - Андрей Орлов

Сил человеческих хватило на полчаса бесполезной работы. Мерзлая земля выжимала максимум энергии. Летчики с трудом поднимались на поверхность. Типичные шахтеры, просидевшие неделю в заваленном забое. Изнуренные, шатающиеся люди без кровиночки в лицах разбредались по углам.

– Да за что нам?! – внезапно взвыл Витька, и его бледная физиономия приобрела цвет мороженой хурмы.

Он сжал дужку кровати, выбежал в комнату. Летчики недоуменно переглянулись. А Витька вертелся как волчок, гадая, куда бы приложить свою дурь. Радостно завопив, он подбежал к стене, на которой Карпатов царапал риски, и стал размашисто ее кромсать. Буян не успокоился, пока не ободрал ее полностью, а лежанка Карпатова не обросла слоем «вулканической» пыли. После этого он выпустил из ослабевшей руки дужку, побрел, спотыкаясь, в каморку.

Летчики недоуменно уставились друг на друга. Даже Серега как-то притих, опасливо поглядывал на уходящего Витьку.

– Хорошо еще, не нам досталось. – Серега криво усмехнулся. – Эх, блин, Витька, ошибка молодости его матери!

– А шо это с ним такое? – не понял Вакуленко.

– Срыв, – лаконично объяснил Глотов. – Такую бы энергию да на доброе дело!

Когда под вечер пришел Карпатов, его взору предстало прелюбопытное зрелище. Все матрасы, лежавшие в каморке, были вытащены в большую комнату и аккуратно разложены вдоль стен. Постели первого пилота на месте не было, как и его вещей. Только ободранная стена там, где прежде располагался «информационный стенд».

Он растерялся. Что за новости? Четыре пары глаз смотрели на него с презрением.

«Хоть домой не приходи», – подумал Карпатов.

– Как прошел рабочий день, Владимир Иванович? – осведомился Серега.

– Нормально, – ответил Карпатов.

Потерянного календаря он, в принципе, не жалел, прекрасно помнил, сколько полос там было нацарапано.

– Как процесс обучения? – спросил Глотов. – Грызут бараны гранит науки?

– Грызут.

– А мы знаешь что подумали, Карпатов, – сказал Серега. – Несправедливо как-то устроен мир. Ты не командир и не имеешь права занимать такую большую площадь. Согласись, это глупо. Мы вчетвером ютимся в каморке, а у тебя настоящие хоромы.

– Вы сами отсюда ушли, – справедливо заметил Карпатов.

– Как ушли, так и пришли. Иногда они возвращаются. В общем, ты правильно понял. Топай в каморку, живи там и старайся не очень часто попадаться нам на глаза.

Карпатов не стал возражать. Квартирный вопрос испортил людей не только на воле. Он молча ушел в каморку, вскоре вынес под мышкой скатанный матрас, удалился на улицу, пристроил его недалеко от колодца, начал выбивать палкой. Потом первый пилот проследовал обратно мимо безмолвствующих летчиков.

– Теперь он будет шастать мимо нас? – забрюзжал Серега.

– Тебе не угодишь, – сказал Глотов. – Давай убьем его.

Карпатов был неприхотлив в быту, ему хватало тесной каморки, пропахшей запахом носков и немытых мужских тел. Удручало его лишь одно. Здесь практически не было света. Следовало что-то придумать. Он разложил вещи, скатал в трубочку тетрадку в линейку, вооружился ручкой и вышел на крыльцо. Владимир Иванович пристроился на ступени, расправил тетрадку на коленке, стал писать убористым почерком.

Витька, наблюдавший за ним из окна, недоуменно пожал плечами и осведомился:

– Чего это он там все время пишет? Поэму, что ли?

– Оперу, – поправил Серега. – Опер про всех велел писать.

– Доносы, думаешь, строчит? – испугался Витька.

– Нет. – Глотов рассмеялся. – Доносы он строчить не будет. Если нужно на нас настучать, Карпатов и так это сделает, в устной форме. Даром всеми днями у талибов пропадает?

– А чего тогда? – упорствовал Витька.

– Дневник? – предположил Вакуленко.

– Может, и так. – Глотов пожал плечами. – Да хрен с ним, мужики. Лично мне глубоко по барабану, чего он там пишет.

Карпатов закрыл тетрадку, уставился на забор. Гребень ограды оседлал чумазый мальчишка в обносках. Шкет годков двенадцати вскарабкался по стволу единственной уцелевшей чинары, уселся на забор и уставился на Карпатова так, как будто тот ему что-то должен.

Первый пилот подмигнул мальчишке. Пацан опасливо покосился по сторонам и тоже подмигнул. Карпатов улыбнулся, и тот ответил ему тем же, даже засмеялся. Владимир Иванович вырвал из тетради чистый лист, сложил из него самолетик и запустил в сторону забора. Летательный аппарат проделал плавный круг, вернулся, точно бумеранг, и плавно опустился под правой рукой конструктора. Глаза мальчишки заблестели.

Карпатов произвел модернизацию своего творения, усилил стреловидность носа, подогнул заднюю часть, переделал крылья, придав им узкую форму. Он поднялся и направился к забору. Мальчишка не шевелился. Владимир Иванович запустил самолет. Тот прыгнул вверх и камнем свалился ему под ноги. Мальчуган прыснул.

Опять небольшая переделка. Самолетик бешено завертелся вокруг оси, пулей понесся вперед, воткнулся в забор, рухнул. Мальчишка радостно застучал пятками по стене. Карпатов поклонился, словно факир после удачного расчленения блондинки, направился к забору и нагнулся, чтобы поднять самолетик.

Зря он это сделал. Мальчишка вынул из-за пазухи увесистый камень, размахнулся, бросил. Удар на несколько секунд парализовал позвоночник Карпатова. Он охнул, упал на колени. Мальчишка заливался смехом. Когда первый пилот поднялся, на заборе уже никого не было. Только ветка чинары тряслась, да на той стороне хохотали несколько человек. Он стиснул зубы и потащился в дом, где тоже не ожидалось ничего хорошего.

Флай-менеджер Марк почтил их своим присутствием в первых числах февраля. Без консула и прочих высоких сопровождающих. Сгибаясь под тяжестью расстегнутой сумки, которую талибы явно досмотрели и хорошенько облегчили, он пересек двор, взгромоздился на крыльцо.

Когда Марк возник в комнате, там царили мир и покой. Глотов дремал, Вакуленко тоскливо перебирал свои вещи, Серега отчитывал Витьку за неистребимую привычку ковырять в носу.

– Вот представь, Витька, был бы ты лошадью. Как бы ты тогда в носу ковырялся? Люди! – объявил он без особого энтузиазма. – Посмотрите, кто к нам пришел!

Глотов приоткрыл один глаз, начал с кряхтением подниматься. Из каморки высунулся Карпатов.

– Хорошая у вас компания, – похвалил Марк, сбрасывая сумку на пол. – Все так мирно, приятно, по-домашнему. Все в порядке?

– Согласно пророчеству, – заявил Серега.

– Нормально, Марик, – пробормотал Карпатов. – Чего надо?

– Так это… – Марик смутился. – В гости зашел.

– Ты водку привез? – спросил Серега, глядя на Марка, как красноармеец со знаменитого плаката, желающий знать, почему ты не записался добровольцем.