Тени старого мира - Игорь Демин

и стерильность. Простота и при этом — божественная функция по рождению новых людей.

Человечество давно освоило внешнее оплодотворение и выращивание плода «в пробирке». Для проекта «Журавль-34» эта технология не подходила.

Теперь, когда внутри самой Любавы жил зародыш будущего ребенка, она по-другому смотрела на проект. Но он стал не сильнее ужасать. Скорее наоборот, она как никогда чувствовала, что дети не должны расти в пробирке. Лучше такая вот, генномодифицированная, специально выращенная для эксперимента, никогда с рождения не просыпавшаяся, но все-таки мать. Плод будет чувствовать ее, получать от ее организма информацию о том, как расти и развиваться.

Любава вручную опустила внутрь образца аппарат для оплодотворения. Осечки не будет. Все рассчитано идеально. Заполнив данные карточки, она отошла к следующему столу. Этот образец находился на второй недели беременности и необходимо было проконтролировать реакции плода на направленные облучения. В этом году Любаве кровь из носу нужно было вырастить и достать из чрева матерей младенцев с заданными параметрами.

Любава окинула взглядом разделенные стеклянными стенами помещения лаборатории. Сотни образцов на разной стадии беременности лежали на сотнях столов. Не всем из них предстоит родить здоровых детей. У некоторых плод погибал на стадии зародыша. Тогда его изымали и после восстановления организма снова оплодотворяли чрево.

Задыхающемуся от сытости, лености и безответственности миру нужны были новые люди.

***Кремнев провел Босого через Мост, Лужу и склады, в самый дальний угол логовища кошмаров, за станки и уходящие под потолок ряды металлических контейнеров. Там, в одном из неприметных закоулков, пряталась шахта неработающего лифта. Подполковник спрыгнул в нее. Внизу громыхнула крыша лифтовой кабины.

— Прыгай, тут безопасно!

Высота и вправду была небольшая, проще спуститься по лестнице. Но, видимо, в Гранитном считалось хорошим тоном самые секретные места комплекса начисто лишать лестниц и запасных выходов. За лифтом находился просторный накрепко запертый шлюз. Кремнев активировал планшет на стене. Коснулся его пальцем, подставил лицо для сканирования сетчатки.

— Круто, да? — подмигнул он обалдевшему ловчему. — У планшета атомная почти вечная батарейка. Люди умели их делать, но из-за сложности технологии выпускали в ограниченных количествах. А сканирование я могу пройти только потому, что хорошо знал прежнюю хозяйку этого места.

Лаборатория № 615 осталась единственным местом за Мостом, до которого не сумели добраться чудища. Двери открылись. Пахнуло сухим затхлым воздухом с легкой примесью гнили.

Кремнев недовольно повел носом.

— В телах столько медицинской химии, а воздух здесь так сух, что некоторые до сих пор немного подгнивают. Сейчас включится дополнительная вентиляция и ароматизация воздуха.

Босой шагнул за порог шлюза. Вверх, под потолок уползали десятки больших с человеческий рост пластиковых контейнеров, открывая то, над чем люди работали в лаборатории до нашествия гррахов.

— Старый мир бережно хранит свои секреты, — Кремнев прошел вдоль столов с выбеленными временем костями, — о многих из них нам еще предстоит узнать.

Босой подошел к ближайшему столу. Скелет когда-то лежавшего на нем человека скорее всего принадлежал женщине. О чем говорил еще и небольшой скелет возле ее ног. Она была беременна и нерождённый ребенок погиб вместе с ней. Как и со всеми остальными женщинами на десяткам столах вокруг.

— Это инкубатор, — донесся с другой стороны зала голос подполковника, — жуткое место, да? Пошли дальше. Впереди ясли. В следующем зале столы стояли поменьше и занимали не всю площадь комнаты. Часть ее огораживали невысокие тканевые перегородки, разделявшие покрытый мягкими матами пол на множество отсеков. Почти в каждом отсеке лежат детский скелетик.

— Кому это было нужно? — Босой, едва вошел в комнату, встал как вкопанный и не хотел идти дальше. — Что это за место?

— Не только гррахи однажды поняли, что главный тормоз развития человечества — наша физическая оболочка. Она так нежна и уязвима, что люди в их изначальном виде обречены быть навсегда запертыми на родной планете. Ни тебе серьезных исследований космоса, ни экспансии на иные планеты. Нам нужен был прорыв. Прорыв в области, которая во все времена строго табуировалась, а люди, посмевшие на нее покуситься — жестоко наказывались.

— Но зачем… — Босой беспомощно огляделся. — Почему именно так?

— Уже сформировавшуюся жизнь, прошедшую период зачатия и формирования, изменить почти что невозможно. Гррахи сумели этого добиться, но и они наверняка проходили стадию работы с зародышами.

Подполковник прошелся вдоль отсеков, разделенных тканевыми перегородками. Ему приходилось говорить громче обычного, потому что Босой как застыл на входе, так и не желал сделать больше ни шагу.

— Видишь, тут разделение по цвету? Красные отсеки для подвергавшихся радиационному воздействия. Голубые — волновому. Зеленые — химическому. Серые имели в теле наниты. Вроде нашей пыли, но несравнимо слабее. Они отличались от гррахской как капля воды от мирового океана.

— А дальше что? — Босой показал на дверь в противоположном конце зала. — Там дети еще старше?

— Нет. Там утилизатор. Подавляющее число образцов погибало через полгода после рождения. Единицы выживших отправляли в другие лаборатории. Тут занимались только зачатием и первыми тестами. Проект назывался «Журавль-34». Знаешь пословицу про журавля в небе? Изменение не просто генотипа, но самой природы человека всегда было столь же запретной, сколько и недостижимой мечтой. В нее не верили, но к ней стремились. Задыхающемуся от сытости, лености и безответственности миру нужны были новые люди: честные, работоспособные, защищенные от болезней и генетических искажений, со здоровой устойчивой к любым стрессам психикой. Люди, способные проектировать не только свою жизнь, но и свое тело.

— У них получилось?

— Определенных результатов достичь удалось, и все же до уровня гррахской пыли нам было далеко.

— Вам? Ты участвовал в проекте?

— Нет. Я родился незадолго до нашествия.

— Откуда же ты столько знаешь?

— Проектом «Журавль-34» руководила моя мать — Любава Васильевна Кремнева, в девичестве Колосова, жена Михаила Игнатьевича Кремнева, моего отца. Ты знаешь его под именем Винник.

День 8. Теневики

Жизнь — 120 %

Выносливость — 100 %

*неизвестно* — 20 %

Сила 3/3

Скорость ⅔

Реакция 3/3

Интеллект 3/3

Интуиция 3/3

Стойкость 4

Навыки:

Владение копьем (перманентно) 1 уровень

Сильный бросок 1 уровень

Точный бросок 1 уровень

Обнаружение слабого места 1 уровень

Ночное видение 1 уровень

Стойкость к визгам (перманентно) 1 уровень

Стойкость к ядам 2 уровень

Убеждение 2 уровень

Угрозы 1 уровень

Обман 1 уровень

Маскировка 1 уровень

Слежка (перманентно) 1 уровень

Нераспределенные единицы параметров 2

* * *

Оружейные склады когда-то имели собственный выход на поверхность, по которому могла проехать бронированная техника и тягачи с тысячами тонн грузов. Закончив строительство, транспортный туннель закрыли перегородками, а вход в него снаружи замаскировали. После нашествия машины остались в наследство Сынам Гранитного, и Кремнев, силами гарнизона, оборудовал огневые точки для танков и