Пристрелите нас, пожалуйста! - Наталья Андреева

– Что ты сказал? – похолодела жена. – Пока не сядет аккумулятор?!

– На чердаке столько вещей, – пробормотал Аркадий Павлович, шаря взглядом по картонным коробкам. – Нет ли здесь случайно и зарядного устройства?

– Вот как тебя назвать? – всплеснула руками жена. – Растяпой?

– Но сегодня же праздник! Я не собирался выходить из дома! И откуда я знал, что нас запрут на чердаке? У меня ведь не один мобильный телефон, а целых три, – начал оправдываться Аркадий Павлович. – И домашний есть. И Интернет. Ну, откуда я мог знать?

– Покажи, – велела Ульяна Федоровна. Батарейка была почти на нуле. Она мысленно отругала мужа так, что самой стало стыдно. – Значит, нам надо экономить звонки. Давай подумаем, кто может нас выручить? Так, чтобы наверняка?

– Давай подумаем, – эхом откликнулся муж, и Ульяна Федоровна поняла, что он полностью отдал инициативу ей.

Он не знает, что делать в нестандартной ситуации. Не знает даже, кому позвонить. Неудивительно, что Кристина вила из него веревки, как когда-то это делала сама она. Аркаша, который умеет рулить бизнесом, нуждается в том, чтобы все остальное время руководили им. Так бывает. Жесткие переговорщики, которых все боятся, думая, что это хищники, надев домашние тапочки, превращаются в пушистых котят. И беспрекословно подчиняются какому-нибудь ничтожеству.

«Если мы спасемся, то по моей инициативе», – решила Ульяна Федоровна и присела на краешек вышедшего из моды дивана.

– Давай подумаем…

В то время как некто по фамилии Ситников вел переговоры с хозяевами, Иван Петрович пытался довести до конца свою собственную партию. Он, как и предполагал, легко открыл дверь в гостиную. Вошел туда не без опаски и, подумав, прикрыл за собой дверь. Мелькнула мысль об оставленных повсюду отпечатках, но тут же на смену ей пришла другая, разумная: огонь все уничтожит. Хорошая мысль – поджечь дом. И время для этого подходящее. В Рождество все запускают фейерверки, а уж в коттеджных поселках для нуворишей это норма жизни.

Он прислушался. Словно в ответ на его мысли раздалось шипение, будто гигантская змея начала плеваться ядом, и, разбившись о небесный купол, огромная капля лопнула, раздался грохот, во все стороны полетели искры. Разозленная змея, решившая своим плевком во что бы то ни стало сбить луну, повторила попытку. На этот раз искры были ярче и летели дальше. Раздались ликующие крики. Подбодренное ими чудовище теперь плевалось безостановочно. Если бы оно видело луну, ему бы удалось осуществить задуманное. Но небо было затянуто облаками, ветер принял сторону ночного спутника Земли и гасил огненные плевки огромными горстями мелкого колючего снега. Лишь однажды в темном беззвездном небе появился просвет, и плевок почти достиг цели. Разбуженная луна зевнула и плотнее натянула на себя одеяло из облаков: резвитесь, дети.

«Началось, – подумал Иван Петрович. – И холод их не испугал. И метель. Все правильно: деньги-то потрачены. Надо запускать. Наверняка все пьяные».

Все это было ему на руку. Дом вполне мог загореться и от пальбы на соседнем участке. Жители коттеджного поселка подтвердят, что были фейерверки.

Мертвая Кристина безучастно смотрела в окно. Ее все это уже не касалось. И серьги она отдала безоговорочно: Иван Петрович начал с них. Потом положил в карман потертых джинсов дорогое кольцо, снятое с холеной руки. Брезгливости он не испытывал. Думал только, что этого мало. Да и куда их нести, эти украшения? В ломбард? Покупать бриллианты гораздо проще, чем их сбывать. Ему нужны живые деньги, и прямо сейчас. Когда еще откроются эти ломбарды!

Покончив с Кристиной, Иван Петрович подошел к столу, где лежало оружие. До этого момента ему казалось, что все просто. Он возьмет свой пистолет и уйдет.

Стоп! Как так уйдет? А Ситников? Разве можно оставлять ему оружие? Значит, гостиную опять придется закрыть на замок и уйти. Иван Петрович после некоторых колебаний взял со стола «ТТ». Рука его слегка дрожала.

Стоп! А что помешает Ситникову взломать дверь? До сих пор он этого не сделал не потому, что не может. А почему? Потому что не хотел. А почему не хотел? Иван Петрович задумался. Просто у него другие планы. А какие планы? Иван Петрович положил пистолет на край стола и вытер пот со лба. Надо успокоиться и хорошенько все обдумать. Теперь его рука дрожала сильнее.

Какое-то время Иван Петрович считал себя здесь самым умным. Ему ведь удалось их провести. Они поверили в сочиненную им сказку о преступнике Ване. Парня посадили под замок. Но дальше началось черт знает что. Теперь Иван Петрович понимал, что все остальные поверили потому, что поверили, а Ситников потому, что ему это было выгодно.

Нет, оружие здесь оставлять нельзя. А что с ним делать? Взять все?

Стоп! Из одного пистолета убили Кристину! Это самая тяжкая улика, которая только может быть. И она перевесит все остальные улики. У кого орудие преступления, тот и совершил его. Азбука оперативной работы. Нельзя нагружать себя такой уликой. Значит, орудие преступления надо оставить. А все остальные пистолеты забрать.

Унести с собой? Набить карманы оружием? Какие карманы? Нужна сумка. И потом: куда все это девать? Кто знает, что за всем этим числится? Какие еще преступления? И где взять сумку? Какую? У Кристины? Хорош же он будет с дамской сумкой в руке! А в ней пистолеты! Черт! Еще и виски выпил! А вдруг гаишники остановят? В рождественскую ночь они как оголодавшие волки режут подвыпивших водителей-овец. Выполняют план по выемке прав или карманы деньгами набивают. От клиента зависит, сговорчивый или нет. Остановят, потребуют документы, заметят дамскую сумку, а женщины в машине нет. Обыщут.

Стоп! Иван Петрович вновь нетерпеливо вытер пот со лба. От волнения он вспотел. Еще секунда – и соленая капля поползет вниз, по щеке. Неприятное ощущение. Значит, оружие надо оставить. Как так оставить? Кому оставить? Ситникову?!

Вот она, многовариантность! Возможность выбора. Многоходовая комбинация. А ошибиться нельзя. Это вопрос жизни и смерти. Иван Петрович разволновался. Надо принять единственно верное решение. На столе был разложен пасьянс из четырех смертельных карт. Так какая верная?

Немногие люди умеют делать выбор. Еще меньшее их число умеет делать правильный выбор. Иван Петрович задумался: а я умею? Если б умел, у меня не было бы столько долгов. Я стал бы успешным человеком, если б умел делать правильный выбор. И не оказался бы сейчас в безвыходной ситуации, куда меня завели эти неправильные решения. Но одно, правильное, может вывести из тупика. И как его принять? Как понять, что именно оно единственно верное?

И он дрогнул. Он не верил в себя. Таким людям надо верить в удачу, в судьбу. Авось вывезет! И он бы поверил. Но ошибиться-то нельзя. Нет права на ошибку, ведь она может оказаться последней в жизни. Животный страх перед смертью лишает человека разума. Какая уж тут вера! Ужас, паника. И Иван Петрович запаниковал. А человек, теряющий над собой контроль, делает такие глупости, которым сам же потом, в нормальном своем состоянии, удивляется. Такова человеческая психология. Все уж говорено-переговорено, разложено по полочкам и квалифицировано. Всему есть логическое объяснение. Но…