Дредноут - Чери Прист

На самом верху, словно сами Небеса положили документ так, чтобы Мерси наверняка его прочла, она увидела чертовски необычное послание. На первый взгляд оно не имело смысла, но, вчитавшись, медсестра разрешила загадку и стремительно захлопнула папку, поскольку двое мужчин, прекратив пререкаться, разошлись в разные стороны.

В бумаге говорилось:

СБ ВСТРЕВОЖЕН ТЧК ЗАДЕРЖИТЕСЬ В КС КАК МОЖНО ДОЛЬШЕ ТЧК ШЕНАНДОА СПЕШИТ ОТ ОС НА ВСЕХ ПАРАХ ТЧК НАДО НАГНАТЬ ПОЕЗД ДО СКАЛИСТЫХ ТЧК ПОДТВЕРДИТЕ ИЛИ ОПРОВЕРГНИТЕ СЛУЖЕБНЫЙ ВАГОН В ТОПИКЕ ЕСЛИ ВОЗМОЖНО ТЧК ШЛИТЕ СООБЩЕНИЕ ОТТУДА ТЧК

Увы, второй раз, более внимательно, прочитать чужое послание она не успела: проводник заметил девушку. Приближаясь к нему, она размышляла, не слишком ли виноватый у нее вид. Передав мужчине папку, Мерси пожелала ему доброго вечера и вернулась в гостиничный номер — поставленная в тупик, то и дело прокручивающая в уме ту телеграмму.

К тому времени, как медсестра разделась, чтобы лечь в постель, она уже догадалась, что «ОС» означает Оклахома-Сити, поскольку «КС» — это, несомненно, Канзас-Сити. Она не знала; что такое «Шенандоа», но, поскольку она несется на всех парах, пытаясь «нагнать» «Дредноут», то волей-неволей пришлось предположить, что это какая-то весьма мощная машина. Но что означает «СБ»? Чьи-то инициалы? Кодовое имя? Шифр?

— Шенандоа, — прошептала она еле слышно. Название южное, для южных мест и южных вещей. Какой-то агрегат или вроде того. Мерси повернулась на другой бок, тщетно пытаясь устроиться поудобнее на дешевой кровати и все же чувствуя благодарность хотя бы потому, что ей хотелось еще пободрствовать и насладиться тем фактом, что постель не трясется. Так что она приподнялась и обратилась с вопросом к умывальнику у стены: — Или еще один поезд?

Последняя мысль, промелькнувшая в сознании Мерси перед тем, как веки ее сомкнулись, была о том, что рейнджер Корман был прав.

В их поезде едет шпион южан.

Это определенно не она, и Мерси не считала — основываясь на разговоре за ужином, — что шпион — сам рейнджер. Так кто же остается?

Она вздохнула и пробормотала:

— Да практически кто угодно, правда.

И уснула.

Утром Мерси стояла на платформе вместе с прочими пассажирами, дожидаясь возможности снова сесть в поезд. Она заметила, что кое-кто отсутствует, но чутье тут было ни при чем, просто девушка привыкла видеть одних и тех же людей изо дня в день целую неделю. Теперь она обратила внимание и на новые лица: эти люди с любопытством разглядывали внушающую благоговейный трепет машину и обсуждали между собой, зачем состав прицепили к столь сложной штуковине.

Проводник выслушивал вопросы, а Мерси прислушивалась к его ответам, хотя и не знала, насколько им можно верить.

— Да, действительно, это военная машина. — Рука в форменной перчатке похлопала по боку котла. — Но это не означает, что проводится военная операция. Мы везем домой тела парней с западных территорий, а когда завершим миссию, паровоз отправится в Такому, где его переоборудуют под новую систему питания.

Кто-то из зевак спросил:

— В каком смысле?

— В настоящее время мы используем два вида топлива: дизель и пар. Это вполне обычная машина для своего класса, и, насколько я понимаю, южане довольно регулярно пользуются дизельными двигателями. В Такоме мы попытаемся перевести эту крошку на чистый дизель, как у них. Так мы станем мощнее, увеличим скорость и облегчим нагрузку — если все получится.

Мерси попыталась понять, отчего это жидкое топливо будет легче угля, но, впрочем, она изначально была склонна не слишком верить проводнику, поскольку его история несколько отличалась от той, что рассказал ей начальник станции в Сент-Луисе, плюс разговор с рейнджером, плюс телеграмма, не предназначавшаяся для ее глаз. Она не купилась на байку о том, что военная машина выполняет мирную миссию, и чем больше она смотрела на паровоз, тем больше убеждалась, что вся эта легенда — чистая ложь.

И вдруг на девушку снизошло озарение — и мысль показалась столь очевидной, что удивительно было, как это она не догадалась раньше. Она едва сдержалась, чтобы не броситься бегом, привлекая всеобщее внимание. Нет-нет, она медленно-медленно, шаркающей походкой, побрела в конец состава, к служебному вагону — и к вагону дополнительному, с закрашенными окнами, уныло приткнувшемуся позади. На платформе-сцепке стоял охранник, но никто из зевак не обращал на это особого внимания.

Естественно, Мерси не могла сказать, прибавилось тут что-то или убавилось, загрузили что-то в вагон или выгрузили из него. Но, заметив пожилого негра-носильщика, тихонько обратилась к нему.

— Извините, — сказала она, отвернувшись от охранника, который, хотя и не смотрел в ее сторону, но мог что-то услышать.

— Да, мэм. Чем могу вам помочь?

— Я тут призадумалась… А этот вагон вообще когда-нибудь открывают? Вынимают из него что-нибудь или, наоборот, кладут?

— О нет, мэм, — ответил старик тихо и серьезно. И покачал головой. — Никто из нас даже не приближался к нему; как только поезд остановился, нам было велено даже не касаться последнего вагона. Я даже слышал, что кого-то из солдат отругали — то ли за то, что подошли слишком близко, то ли за то, что пытались заглянуть в окна. Эта штука запечатана хорошо.

— О-о, — протянула девушка и, поблагодарив носильщика за потраченное время, побрела обратно к пассажирским вагонам, переваривая на ходу полученную информацию.

Если поезд развозит по домам тела погибших на войне, почему ни один гроб еще не выгружен? Маясь от желания поделиться с кем-нибудь подозрениями, Мерси заметила прислонившегося к одной из поддерживающих навес колонн рейнджера — с выражением лица человека, только что раскусившего лимон.

— Мистер Корман, — сказала она.

Он наверняка услышал, но даже не посмотрел на нее, пока Мерси не остановилась прямо перед ним.

— Что? — буркнул мужчина.

— И вам тоже доброго утречка, сэр.

— Вот и нет.

— В смысле? — удивилась медсестра.

Он мастерски сплюнул комок жеваного табака, так что тот шлепнулся у самого подножия соседней колонны, и не показал, но кивнул в сторону поезда, туда, где негромко переговаривались двое темноволосых мужчин, стоящих спиной к Мерси и Горацио Корману.

— Видите там?

— Что вижу? Эту парочку?

В этот момент один из мужчин резко обернулся, бросив на толпу подозрительный взгляд, и снова вернулся к тихой беседе. Черты его лица говорили о примеси индейской крови: чеканный профиль, кожа чуть темнее обычного для белых оттенка. Густые черные брови мужчина то ли расчесывал, то ли они сами росли неправдоподобно плавной дугой. Разговор велся не по-английски, это Мерси уловила, хотя и не могла разобрать ни одного конкретного слова. Речь текла в ином, более быстром ритме — а может, так только казалось, оттого что отдельные слоги ничего не значили для слуха девушки.