500 дней поражений и побед. Хроника СВО глазами военкора - Александр Коц

и боевая техника, деревья истерзаны миллиардами осколков, поля вокруг усеяны кратерами от разрывов, хвостовиками реактивных снарядов и телами украинских военных…

— Их перед выходом на задачу обкалывают каким-то препаратом, ни боли, ни страха не чувствуют, по нескольку дней не спят, при отрыве конечности от взрыва улыбаются, — рассказывает ротный «Атлас».

Честно говоря, я всегда скептически относился к этим историям с наркотиками, считая их больше фронтовыми байками, нежели фактом. Однако за несколько минут до этого разговора «Ратибор» показывал мне в телефоне ампулу, которую взяли у пленного, рассказавшего об этих фармацевтических экспериментов. «Зелье» отправили в Москву на экспертизу, чтобы понять, что колют «захистникам» Бахмута.

— Много гражданских вывели из города? — спрашиваю Атласа.

— Очень много. Практически через дом. Они собирались в подвалах семьями. Даже беременная женщина была, старики, дети. Мы по светлому их не выводим, дожидаемся затишья, мониторим всю ситуацию и малыми группами на эвакуацию ведем, оттуда уже на машинах вывозим. Люди нам реально рады, крестят, целуют… Находим телефоны мобильные, думаем, что противника девайсы, читаем переписку, а там: «Приехали хохлы на танках. Хохлы заняли соседний дом»… Без почтения к своим «защитникам», сразу видно, кого они считают своим. Вон, кстати, впереди задымление Артемовска, сейчас мы в него спустимся.

Спешиваемся и идем по узкой, изрезанной железом лесополосе в сторону Бахмута. Вокруг грохочет, не переставая, но разрывы далеко, ближе к центру города. Вдруг одна мина падает впереди в нашей посадке, затем в следующей, затем в поле слева. И с десяток разрывов в восточной части Артемовска, куда мы как раз и направлялись.

— Срисовали, — констатирует «Атлас». — Давай-ка обратно, по темной зайдем.

И мы возвращаемся в ближний тыл на пункт управления. Всю ночь слушаю переговоры по рации. Поступают доклады о том, что противник выводит свои силы в сторону Константиновки — по 5–7 машин с промежутком в 20–30 минут. Информация тут же передается на артиллерию, которая щедро насыпает по ходу движения колонн. Кому-то удается уйти, кто-то остается пылать посреди дороги. В сутки Киев теряет здесь убитыми и ранеными до 500 человек.

На минувшей неделе было оформлено оперативное окружение Артемовска. У противника осталась одна дорога снабжения, и та — под нашим огневым контролем. Вот и начал Киев отводить часть подразделений из города. Фактически сегодня «музыканты» контролируют всю восточную и северную части города, а также часть южной.

— Чувствуется, что в последнее время у ВСУ падает мотивация, местами они теряют управление, не понимают, что происходит справа-слева, — говорит мне «Ратибор». — Кто-то сопротивляется до последнего, кто-то, осознав, что уже практически в окружении, старается бежать полями…

При этом на иных позициях доходит до смешного (если вы, конечно, умеете отличить суровый фронтовой юмор от бездушного цинизма). На днях на наши позиции зашел боец — стрельнуть сигаретку. Ничем от «вагнеровцев» он не отличался, угостился, закурил… И тут накат противника. Все бросились отражать атаку, и гость тоже схватился за автомат, направив его на «неприятелей». Успел уничтожить семерых наступающих. После горячки боя сели набивать магазины патронами, и тут наш герой вдруг осознал, что зашел не в тот окоп. И отбивал он атаку не «орков-москалей», а своих побратимов. Бойца ВСУ похвалили и даже пообещали представить к награде за такую результативность. И отправили к остальным пленным.

Около пяти утра предпринимаем вторую попытку. Машина едет на мутных габаритах, водитель ведет буквально на ощупь. Вылезаем за несколько километров до точки назначения и идем почти в полной темноте. Небо расчеркивают пороховые заряды мин и трассеры, в стороне Артемовска раз в несколько секунд зажигаются вспышки, за ними — раскатистые разрывы. Слышны настойчивые очереди крупнокалиберных пулеметов. Впереди — боец с позывным «Гепард». За плечами — и Чечня, и Центральная Африканская Республика, и Ливия…

— С такими боями я в первый раз сталкиваюсь, — признается он. — Очень жесткие. В первую очередь — из-за интенсивной артиллерии. Если бы не она, мы б давно уже конфликт этот закончили. Но победа все равно будет за нами. Это наша земля. Мы одну войну за нее выиграли, выиграем и сейчас. Да, им помогают, но противник оставляет ее нам, когда сдает свои позиции. Мы это западное вооружение используем против них.

Идем зиг-загами, то упираясь в самый передний край, где двигаться надо быстро, то отходя на пару сотен метров от него. К рассвету выходим к школе, которую в свое время брал «Атлас». Ее занимал противник.

— Там были нацики, иностранные наемники, два негра. Мы скрытно забрались в цокольное помещение и полночи корректировали огонь танков по огневым точкам врага на первом и втором этажах. То есть почти вызывали огонь почти на себя. На рассвете запрыгнула еще одна наша группа, и начался штурм. Зажали негодяев на втором и третьем этажах и уничтожили.

…Бой еще не окончился, а украинская артиллерия уже набрасывала на школу. В ней до сих пор валяются тела киевских нацгвардейцев. Вместе с «Гепардом» идем по разбитым коридорам. Он показывает, как из соседней хаты по ним бил пулеметчик, как они одновременно подавляли и его, и тех, кто засел наверху. С третьего этажа открывается вид на многоэтажную застройку Артемовска. Она вся в дыму.

— Дух у нас есть, — уверяет «Атлас». — Боеприпасы тоже. Так что скоро дожмем и физически захлопнем кольцо. Кушать хотят все, пить — тоже, патроны опять же нужны. Сдадутся, никуда не денутся. В плену их никто обижать не будет, поднимайте руки и приходите, все у вас будет хорошо.

15 апреля 2023. Триколор над руинами

— Это наш? — рев танкового двигателя (его сложно с чем-то перепутать) по нарастающей наполнил рассветную тишину в паре кварталов, и я на всякий случай уточняю у нашего провожатого, бойца ЧВК «Вагнер».

Служили два товарища

Мы уже прошли пешком центральный район Бахмута (Артёмовска), приблизившись к западным окраинам. В паре улиц от нас штурмовики готовились атаковать несколько домов в частном секторе.

— Наш красавец, — улыбнулся «музыкант».

В конце улицы показался Т-90 «Прорыв» с разведчиками на броне. Поравнявшись с нами, они спешились, а машина, подъехав к перекрестку, развернула башню влево, поводила стволом, что-то выцелила и ухнула, «выплюнув» из пушки белый дым. Полуразрушенный дом за спиной, кажется, пошатнулся, и о каску застучала осыпающаяся кирпичная крошка.

Захожу внутрь от греха подальше, кроме лестницы здесь не уцелело ничего. Поднимаюсь на третий этаж, навожу камеру из окна — самый современный российский танк в городской застройке смотрится ужасающе завораживающе. С каждым выстрелом лестница под ногами