Совы охотятся ночью - Энтони Горовиц

Все эти мысли роились в голове Мелиссы, пока она подходила к двери. Но прежде чем она успела распахнуть ее, позади послышались шаги. Мелисса сразу поняла, что это Фрэнсис Пендлтон, ее муж, спускается по лестнице. На краткий миг она испытала искушение спешно покинуть дом, как если бы просто не заметила супруга. Но потом одернула себя: ну что за ребячество? Да и все равно не сработает, уж лучше пройти через это.

Мелисса повернулась и с улыбкой произнесла:

— А я как раз собиралась уходить.

— Куда?

— В отель. Хочу поговорить с Гарднерами.

— Может, и мне с тобой пойти?

— Нет, не стоит! Я всего на полчасика.

Удивительное дело, насколько сложнее играть, когда перед тобой нет камер, огней и толпы человек в пятьдесят, без заранее написанного текста. Когда играть приходится себя саму. Мелисса старалась выглядеть естественной, делая вид, что все в порядке. Однако партнер смотрел на нее с сильным подозрением: для него это была не игра.

С Фрэнсисом Мелисса познакомилась на съемках своего последнего фильма, происходивших в Англии. Тогда-то она волею судьбы и оказалась в родном графстве. Картина «Заложница судьбы» — триллер, основанный на романе Джона Бьюкена, где Мелисса играла молодую мать, разыскивающую похищенную дочь, — впоследствии провалилась в прокате. Некоторые сцены снимались в Девоне, в Сонтон-Сэндз, и Фрэнсиса приставили к ней в качестве личного помощника. Хотя он был на десять лет моложе, между ними сразу проскочила искра, а потом дело приняло самый серьезный оборот. Безусловно, в романах во время съемок не было ничего нового. По правде говоря, Мелисса не могла припомнить ни одного фильма, во время создания которого не состояла бы в романтической связи с кем-нибудь из актеров или членов съемочной группы. Но в этот раз все оказалось иначе. Каким-то образом, когда была отснята последняя сцена и все разъехались по своим делам, Фрэнсис так и остался рядом, и Мелисса поняла, что он твердо решил придать их отношениям постоянный характер.

А почему бы и нет? Фрэнсис был хорош собой: с волнистыми волосами, загорелой кожей и в превосходной физической форме (последним двум достижениям он был обязан своей парусной яхте «Сандоунер»). Пендлтон был умен и, что самое важное, безоговорочно предан Мелиссе. И не такая уж это неподходящая партия, как сперва могло показаться. Родители его были богаты, отец — виконт и владелец поместья в двадцать тысяч акров в Корнуолле. На самом деле молодого человека следовало именовать достопочтенный Фрэнсис Пендлтон, и, хотя он не являлся наследником земли и титула, предпочитая не пользоваться почетной добавкой к имени, это был в высшей степени завидный жених. Едва об их помолвке стало известно, как новость замелькала в светской хронике всех лондонских газет, и Мелисса поняла, что поступила правильно: когда она вернется наконец в Голливуд под ручку с красивым и элегантным английским аристократом, то недвусмысленно заявит всем о себе.

Когда речь зашла о покупке Кларенс-Кип, Фрэнсис был единственным, кто поддерживал Мелиссу. И не просто поддерживал, но и всячески подталкивал ее к этому, и теперь она поняла почему. Усадьба располагалась поблизости от его малой родины. Семейные владения Пендлтонов находились в соседнем графстве, и, хотя родители отказались общаться с сыном — им пришлось не по нраву читать сплетни в газетах, — это был именно тот стиль жизни, о котором Фрэнсис всегда мечтал. Он не помогал жене с отелем, с лошадьми, да и вообще ни в чем не помогал. Фрэнсис даже с постели не вставал раньше десяти. В придачу к tropaeum uxor, трофейной жене, он заполучил также и собственное имение.

Мелисса смотрела, как он стоит у подножия лестницы: в синем свитере и белых брюках, словно собрался поплавать на яхте, содержать которую они больше не могли себе позволить. Стараясь подобрать нужные слова, Фрэнсис сжимал и разжимал кулаки. Ей подумалось, что он становится все более и более никчемным. Иногда, а правильнее сказать, довольно часто, Мелисса винила мужа в принятых ею решениях, как будто он изначально составил коварный план, как затянуть ее в свой мир.

— Думаю, нам нужно поговорить, — сказал он.

— Не сейчас, Фрэнсис. Эти противные Гарднеры меня уже заждались.

— Ну ладно, тогда как вернешься…

— А разве ты не собираешься сегодня в оперу?

— Мне казалось, мы оба туда идем. — Он нахмурился.

— Нет, я пас. — Мелисса надула губки. — Извини, милый. У меня голова болит. Ты ведь простишь меня, да? Я хочу лечь спать пораньше.

— Хорошо. Если ты не идешь, я тоже останусь дома.

Мелисса вздохнула. Вот этого ей хотелось меньше всего. У нее уже имелись свои планы на вечер.

— Не валяй дурака, — сказала она. — Ты ведь давно уже мечтал поехать в оперу и прекрасно знаешь, что одному, без меня, тебе там будет лучше. Ты всегда говоришь, что я засыпаю во втором акте.

— Потому что это так и есть.

— Мне не нравится опера. Я не понимаю сюжета. Там нет никакого смысла.

Если дело дойдет до препирательств, будет только хуже. Мелисса подошла к мужу и положила ладонь на его руку:

— Не хочу быть эгоисткой и лишать тебя удовольствия, милый. У меня сейчас полно забот: отель, новый сценарий и все такое прочее. А завтра или послезавтра мы обязательно поговорим. — Ей хотелось придать своим словам легкость. — Я ведь никуда не денусь!

Но Фрэнсис отнесся к последней фразе серьезно. Прежде чем жена успела убрать руку, он схватил ее и крепко сжал.

— Ты ведь не бросишь меня, Мелисса? Ты знаешь, что я люблю тебя, как прежде. Я готов ради тебя на все.

— Ну разумеется, знаю. Нет нужды напоминать об этом.

— Если ты меня оставишь, я умру. Я просто не смогу без тебя жить.

— Перестань нести чепуху, Фрэнсис. — Она попыталась высвободиться, но муж ее не отпускал. Мелисса не сдавалась. — Я не могу сейчас говорить… — Женщина понизила голос. — Эрик и его мать в кухне.

— Они нас не слышат.

— Но могут выйти в любой момент.

Фрэнсис попался на удочку, и она знала, что так и будет. Он отпустил ее руку, и Мелисса сразу шагнула назад, отступив на безопасное расстояние.

— Меня не дожидайся, — сказала она. — Поезжай заблаговременно. А то еще придется потом плестись за каким-нибудь трактором, и опоздаешь к началу представления.

— Ты же вроде как всего на полчаса уходишь?

— А вдруг задержусь? Не могу ручаться, как долго мне придется там пробыть. Я хочу потолковать с Гарднерами по поводу счетов. Вообще-то, есть у меня одна идея, способная их встряхнуть.

— Это ты о чем?

— Потом расскажу, после того как повстречаюсь с ними. Завтра поговорим, милый.

Мелисса уже почти ушла, но тут послышались пыхтение и стук когтей по доскам пола, и появилась собачка, бегущая через холл к хозяйке. Собака была из породы чау-чау: плотный комок рыжеватой шерсти с курносой мордой, треугольными острыми ушами и темно-пурпурным языком. Мелисса не удержалась. Радостно взвизгнув, актриса присела и запустила пальцы в шерсть псины около шеи, там, где она была гуще всего.