Агент звездного корпуса - Леонид Кудрявцев

«Вот и еще одно преимущество, – подумал Брадо. – Отсутствие раненых. Крупное живое существо редко удается убить с одного выстрела. Раненые же вполне могут притвориться мертвыми, а потом пальнуть своему врагу в спину».

Переступая через неподвижные тела, Михаил прокрался к выходу из «замка ужасов» и прислушался.

Как раз в этот момент кто-то из оставшихся снаружи наемников сказал:

– Что случилось? Почему они замолчали? Не мог же он уложить их всех?

– Может, сходишь туда и попробуешь узнать? – предложил другой голос.

– Нет уж, лучше подождем.

Голоса вынюхивателя не было слышно. Сам он находился где-то там, снаружи, либо возле входа, либо возле выхода, но предпочитал помалкивать. Он ждал. Он знал, что зверь вот-вот покинет логово. И тогда останется лишь схватить его.

Стрелять? Нет, скорее всего стрелять он не будет, для того чтобы не повредить контейнер рагнитов. Однако другим мешать не станет. Если контейнер будет поврежден не по его вине, рагнитам придется выплатить деньги по договору сполна.

Значит, Брадо надо выбраться из «замка» так, чтобы в него не стреляли по крайней мере первые тридцать секунд. Надо как-то сбить наемников с толку.

Что может быть проще?

Михаил метнулся в глубь коридора, нашел среди валявшихся без сознания центуриона и снял с него форменную куртку. Надев ее поверх одежды, он удовлетворенно ухмыльнулся.

Вот так. Это должно сработать.

Куртка была не по размеру, но на это никто не обратит внимания. Сунув унипистолет в карман, Михаил подобрал с пола автомат.

Прах возьми, как эта штука действует? Хотя, какая разница? Все равно стрелять из него не придется.

Снаружи послышался голос:

– Эй, да что у вас там происходит?

Издав в ответ вой рассерженного койота, Михаил пробежал к выходу и, вывалившись из «замка», завопил:

– Там, он там! О Боже, он идет!

Перед входом в настороженных позах, взяв его на мушку, стояли около дюжины центурионов и магнусианцев.

– Какого черта? – спросил один из них. – Кто идет?

Однако, задавая этот вопрос, он смотрел не на Михаила, а на «замок ужасов».

– Он! Он! Он страшный и ужасный! – провьи Михаил, пробегая мимо. – Удирайте! Он вам покажет.

– Да кто же, чертов дурак?

И тут послышался голос вынюхивателя:

– Вас обманули, кретины. Это и есть землянин!

Впрочем, дело уже было сделано.

На ходу сдирая с себя куртку, Михаил вскочил на карусель. Швырнув куртку на безголовое тело деревянной лошадки, он спрыгнул на землю и, выхватив унипистолет, влепил синий шарик в пытавшегося заступить ему дорогу центуриона.

Попал! Для полного счастья неплохо было бы подстрелить еще и вынюхивателя. Вот только это вряд ли удастся.

Михаил вскочил в кабинку американских горок и нажал на рычаг. Кабинка понеслась вниз, потом вверх, следуя причудливым изгибам железной ленты, за которую цеплялась днищем.

Ветер ударил Брадо в лицо, пули свистели рядом с головой, жаркие лучи дырявили ленту позади кабинки. Когда лента свернулась петлей и небо поменялось с землей местами, Михаил увидел вынюхивателя. Он видел его всего лишь мгновение, но успел хорошенько рассмотреть. Тот стоял возле входа в «замок ужасов» и, улыбаясь, сокрушенно качал головой. Лучемет в его руке смотрел стволом в землю.

Ну да, зачем стрелять, когда это столь усердно делают другие?

– Стреляйте же, олухи! – верещал кто-то из наемников. – Уйдет, скотина!

– И уйду! – крикнул Михаил.

Он уже видел бегущих к концу его пути наемников. Надо было выпрыгивать из кабинки, но он медлил, вдруг каким-то чудом вернувшись в детство, в радостный смех и беззаботное ощущение бытия, забыв, кто он есть на самом деле, забыв о пакете в кармане куртки, забыв обо всем.

Пуля снесла какую-то красивую финтифлюшку на дверце кабинки. Осколок финтифлюшки ударил Михайла в лицо, пробороздив острым концом щеку, возвращая в действительность.

Он и в самом деле очнулся.

До конца ленты оставалось всего два подъема и два спуска. Там, где должна была остановиться кабинка, его уже ждали два наемника. Лица у них были злыми и настороженными. Стоит кабинке начать последний спуск, как они из двух стволов разнесут ее в щепы.

«А вот и фигушки, – подумал Михаил. – Сыграем-ка в Тарзана».

Кабинка как раз шла на подъем. Бег ее замедлился. Сунув унипистолет в карман, Михаил легко выпрыгнул из нее. В нескольких метрах от земли он умудрился зацепить руками за ветку здоровенного дерева. Ветка спружинила и мягко, почти нежно опустила Брадо на землю.

Браво! Неплохой прыжок. Если бы теперь еще удалось захватить авиетку…

Движение, движение и движение. Секунда промедления может погубить все дело.

Михаил бросился к авиетке.

Магнусианец, в ковбойской шляпе с загнутыми полями прицелился в него из лучемета, но выстрелить не успел. Подпрыгнув, Брадо врезал ему по голове ногой, сделал пируэт и с разворота саданул локтем в живот еще одного противника.

Вот так! И еще раз.

Здоровенный центурион, получив удар в то место, которое обычно называют «причинным», протяжно замычал и, выронив автомат, упал на колени.

Авиетка.

До нее оставалось всего несколько шагов. Михаил преодолел их в два прыжка. Рванул на себя дверцу. Она, естественно, оказалась не заперта. Да и с чего бы центурионам, которым авиетка принадлежала, ее запирать?

Ох уж эти стражи порядка, в любой ситуации не забывающие обеспечить себе пути отступления. В данном случае получилось, что они позаботились о пути отступления для преследуемого.

Водитель авиетки судорожно шарил под пультом, видимо пытаясь нащупать оружие. Михаил схватил его за шиворот и буквально отнес к люку.

После этого оставалось только отвесить водителю хороший пинок. Тот вылетел из люка, как пробка из бутылки шампанского, и рухнул на центуриона, как раз в этот момент собиравшегося открыть огонь по Брадо.

Еще раз браво! Михаил захлопнул дверцу авиетки, ткнул в кнопку замка и решил слегка перевести дух. Последние пять минут он носился как угорелый. Прежде чем заставить эту бандуру взлететь, надо немного прийти в себя.

Снаружи донесся вопль:

– Он нас надул, как маленьких! Надул, скотина этакая!

Михаил устало улыбнулся.

Конечно – надул. А что еще ему оставалось? Пасть на колени и ждать, когда какой-нибудь олух-центурион соблаговолит его пристрелить? Нет, садомазохизм не для него.

Вынюхиватель!

Михаил бросился к пульту управления.