Вспомнить, чтобы любить - Лана Виноградова

— Он труп. Убью этого ублюдка! И эту дрянь тоже! Я больше, чем уверен, что она причастна к этому, как и мой отец, и думаю зачинщиком всего была Дана. И Рома, ты сам понимаешь о чем просишь? День быть в дали от пары? Не иметь возможности все ей объяснить? Я умираю, каждую долбанную минуту, я подыхаю.

— Мое мнение ты услышал. И ты подставишь нас перед ней, что перестанет доверять и нам.

С минуту подумав, я понял, что она может не захотеть видеть меня ни через день, ни через месяц и пусть у нее будут хотя бы друзья.

— Может ты и прав, но черт!

Первым делом я отправился к мозгоправу, пора выяснить, какого черта я почти ничего не помню, а то, что помню подделка.

— Андрей Егорович сейчас занят, он просил никого не пускать. — секретарша бежит за мной и пытается остановить. Совсем спятила.

— Меня он примет. — открываю дверь с такой силой, что дверь с грохотом впечатывается в стену.

Этот ушлепок пялит свою вторую секретаршу в задницу. А ведь у него недавно родилась дочь, жена дома ждет. Истинная. Но иногда что-то идет не так и истинным тоже изменяют, но это редкое исключение из правил или что-то еще, хрен его знает.

— Я говорила, что к вам нельзя, он меня не слушал.

— Пошли вон! Обе! — Андреюшка нервно прячет свой не доросший стручок в штаны и пытается застегнуть молнию, но у него плохо получается, ручонки то трясутся.

— Ну что вы так, Андрей Егорович, надо было закончить начатое, не хорошо бросать девушку неудовлетворенной.

— Ну что вы Глеб Тимурович, для вас я всегда свободен.

— Мне так не показалось. Покончим с любезностями, я не за этим сюда пришел. — подхожу к нему уверенно и спокойно, он пятится назад и упирается в окно, не собираюсь с ним любезничать, может в какой-нибудь другой ситуации, но сейчас мне нужны четкие ответы.

— Я — спрашиваю, ты — отвечаешь, четко и по делу. И только попробуй соврать, ты знаешь, я узнаю сразу. — он согласно кивает.

— Что ты сделал со мной тогда? Почему я помню общие черты своей пары и почему заменены воспоминания и как?

— Если я вам расскажу я — труп. Не заставляйте Глеб Тимурович, пожалуйста!

— Если ты сейчас мне не скажешь, ты трупом окажешься не только ты, один звонок и твоя семья отправится следом за тобой. — да, я веду себя сейчас как полный мудак, но мне нужно узнать и уберечь свою семью, но трогать его жену и дочь я не собираюсь, но ему об этом знать не обязательно.

— Нет, пожалуйста, только не дочь!

— Раз, два…

— Хорошо, — зажмуривает глаза и трясется как осиновый лист, — альфа приказал гипнозом заменить вам воспоминания об истинной паре, забыть ее. Он что-то причитал про то, что ее не удалось убить, как отца и мать вашей пары, что она как сквозь землю провалилась, испарилось, поэтому было принято такое решение…

— Дальше. — с каждым сказанным словом, моя кровь стынет в жилах, я знал, что мой отец чудовище, но что на столько.

— А что дальше. Я сделал как он хотел, ты вернулся к жизни и чувствовал себя вполне сносно без пары. Но я его предупреждал, что, если вы встретитесь вновь, вы почувствуете друг друга, а регулярные встречи, помогут воспоминаниям вернуться, но полностью все вспомните и почувствуете, когда вы поставите метку на свою пару, ну или если гипноз не снимет тот, кто его поставил, то есть я, но сразу скажу, сейчас это сделать не получится, полное восстановление памяти займет дня три. Альфа заверял, что такого никогда не случится, но видимо случилось. Я труп. После всего что вам рассказал, я только прошу, позаботьтесь о моей семье, не оставляйте их, спрячьте. Альфа узнает и убьет меня… человека. Ведь волка он уже убил… Наказал, за то, что плохо справился с работой, но ведь я не всесильный, но кого это волнует. Точно не альфу…

Прислушиваюсь, правду говорит, волка его не чувствую. Как и волчицу Марины…

— Что значит волка убил? Как такое возможно?

Андрей обреченно вздыхает.

— Да отпустите меня, теперь мне некуда бежать. То и значит, он давно узнал про ритуал, который позволяет убить вторую ипостась, подробностей я не знаю, глаза у меня были завязаны, я ничего не видел, я только помню, как неделю или больше находился в агонии. И знаю, что жить мне осталось не так уж и много без волка. Вам лучше обратиться к Матвею Арнольдовичу.

— К моему дяде? — сказать, что я удивлен, не сказать ничего.

— Именно. Если вам так надо, то найдите и расспросите его.

— Он в России?

— А где же ему еще быть, — устало хмыкает и начинает плакать, — мы ехали пару часов, это все что я могу сказать, я ничего не видел, меня везли в багажнике.

Пару часов, так близко.

Я покидаю кабинет. Как только я вышел на крыльцо здания, в пяти метрах от меня превращается в месиво тело Андрея. То, что это именно он, я узнал по одежде и его запаху, ведь другого от него ничего не осталось. И скорее всего это лучше, чем то, что сделал бы с ним отец.

Глава 26.

Уже вечереет. Звоню некоторым знакомым, которые никак не связаны с моими отцом и за немаленькую сумму договариваюсь за новую жизнь жене и дочери Андрея, в дали от сюда. Сейчас мне нужно в поселок, забрать кое-какие вещи, потому что я больше не вернусь в этот дом. Пока я не готов к встрече с отцом, мне нужно все обдумать и подготовиться.

Естественно, я поехал не через пост. Оставляю байк недалеко от поселка, а сам перелезаю через забор дома, охрана и камеры для меня не помеха, я знаю здесь все как свои пять пальцев. Перед этим, я измазал себя хвоей, она, конечно, не перебьет полностью мой запах, но точно его приглушит. В доме темнота, свет горит только в кабинете отца, тихо крадусь по коридору, подползаю к его двери, там шумно, музыка, женские голоса, смотрю в замочную скважину, он стоит посреди кабинета со спущенными штанами, его