Отступники Старого мира - Георгий Воробьёв

что его нужно остановить, но не знал как. Но услышав, что у вас есть оружие, что вы в порту, я подумал, что смогу выдать его, а дальше всё покатится как снежный ком. Что всей этой операции придёт конец. Я же… я просто хотел… сбежать отсюда… с меня хватит лакчамской политики…

Вы получили сообщение. Вы выжили. И вот вы здесь. Оставшиеся двое людей Менаги в здании. Начальник порта ждёт сигнала, чтобы вернуться. Сам Менаги незадолго до вашего прихода ушёл. Кажется, он заподозрил что-то, когда Самманч так и не вышел на связь… Мне оставалось дождаться возможности проникнуть в рубку и сломать рацию. Я хотел уехать в порт и сообщить на корабль, что операция провалена, и мы должны бежать. Пока у них есть связь с «Январём», они легко могут проверить мои слова. А так расклад был бы совсем другой.

Но я так и не дождался… Вы появились на пороге. Нужно было бежать так, но у меня не получилось… Остальное вы знаете…

Лассон выслушал всё это, почти не прерывая. Я не мог понять, поверил он в эту историю или нет. По нему вообще сейчас ничего невозможно было сказать. Но когда пленник закончил, норвальдец наклонился к нему и спросил:

— Где, ты сказал, сейчас Менаги?

— Менаги отправился в тюрьму, — ответил Менаф, — чтобы привести отряд сюда, — на случай, если вы выжили. Я не знаю, что он им наплетёт, но в любом случае выйдет так, что вы — уцелевшие бандиты….

Менаф был уже совершенно спокоен. Мне казалось, что он подавлен, что он в отчаянии и совсем не от того, что с ним только что сделал Лассон. Этот человек был сломлен уже давно. А ведь он пытался выполнять свой долг, даже когда этот долг обернулся ложью, равнодушием и алчностью его наставников.

— Люди, кого отправили штурмовать тюрьму… — снова заговорил Менаф. — Связь была нарушена во время бунта. Они съездили и никого не нашли. А когда вернулись, Менаги отправил их обратно, чтобы они начали наводить там порядок. К тому моменту мы уже занялись выездом последней группы заключённых в порт. Почти все зэки погибли в самом бунте. С отрядом нет связи, они вообще не в курсе чего-либо.

— Разве здесь больше никого нет? — не поверил норвальдец.

— Вы, наверняка, видели арсенал — у нас почти не было оружия. Когда Лакчами уходили из страны, солдаты, разумеется, забрали с собой всё снаряжение. А в Антарте оружие никогда не было нужно. Разве что в тюрьме. Здесь был небольшой арсенал, но только на крайний случай. Преступность-то минимальная! Страшнее пьяной поножовщины время от времени здесь ничего не происходит.

— В отряде нет ваших людей?

— Нет, это простые рабочие.

— Хорошо, — сказал Лассон, встал и обратился ко мне, — собери документы Ашвар, — а потом снова повернулся к Менафу. — Идём.

— Куда? — спросил он почти равнодушно.

— Нам нужно всё это предъявить людям в зале. И заодно повытаскивать оттуда твоих «друзей». Посмотрим, подтвердят ли они твою историю.

— А как же Менаги? — спросил я.

— Сейчас разберёмся с этим. Хватит уже удерживать остальных под прицелом. Нужно поторапливаться. Мы потратили много времени. Скоро Менаги доберётся до тюрьмы, и тогда нам придётся что-то объяснять людям, которые будут в нас стрелять.

***

Люди в конференц-зале перепугались вновь, когда увидели избитого Менафа со связанными руками. Лассон привёл Меката и Ижу, которые сразу же вытащили из толпы двух людей, чьи лица мы видели на поддельных документах. Их обыскали и усадили в отдельном углу. Они старались не подавать виду, что понимают что-то в происходящем, но мне каждый их взгляд казался доказательством вины. Менаф при всех пересказал то, чем поделился с нами, а Лассон предъявил остальным стопку паспортов.

Один из обвиняемых принял рассказ молча. Когда Менаф перечислял имена и говорил, кто на какой должности оказался в современной администрации, второй бросился на него с криком: «Ах ты сука!», но сразу же получил удар прикладом в живот от Ижу. Он больше уже не перебивал Менафа, хоть и пожирал глазами.

Они не пытались ничего опровергать, они вообще ничего не говорили. Это был провал, и они об этом знали. Без этих паспортов можно было бы что-то выдумать. Без Менафа можно было бы, по крайней мере, избежать прямого обвинения в связях с Лакчами. Но теперь им ничего не оставалось. По совету Лассона, обоих заперли в небольшой комнатушке без окон. К ним приставили Маги. Менафа оставили в одном из кабинетов под наблюдением Галаша.

Времени прошло уже слишком много. Менаги скоро доберётся до тюрьмы. Это уже было неважно. Нам оставалось дождаться, когда он вернётся, и взять его прямо здесь. Но планы изменились. Пока мы всё это обсуждали, пришёл Ижу со старшим механиком, который несколько минут пытался прорваться в администрацию. На вопрос Лассона, что ему нужно, механик принёс неожиданные новости:

— Один из моих ребят сказал, что Менаги взял жёлтый вездеход администрации. То есть он мне об этом сразу не доложил, придурок, а между делом заметил десять минут назад!

— А что такого в этом жёлтом вездеходе? — спросил Лассон.

— Да прошляпили мои его, когда с другими разбирались! Глохнет, сволочь! Разгоняется-то нормально, а как немного скорость сбрасываешь, иногда движок дохнет. А завести после этого — это попотеть надо! Надо бы отправить кого следом, а то Менаги застрял уже поди, замёрзнет нахрен!

Мы переглянулись с норвальдцем. Может быть, Менаги вообще не доехал до тюрьмы? Мы могли поймать его прямо на дороге, где он будет совсем один.

Лассон собрал наших людей, оставив лишь Маги и Галаша охранять пленников. Вездеход, на котором мы приехали, всё это время простоял на морозе, и завести его было трудно. Поэтому мы взяли в гараже другой и бросились в погоню.

***

Поначалу я сильно волновался, думая, что на нашем пути вот-вот появится жёлтый вездеход, но мы ехали всё дальше и видели лишь белые холмы да чёрные горы. Потом я успокоился и в какой-то момент чуть не задремал, удивившись, что меня вообще клонит в сон в такой момент. У меня было ощущение, словно я застрял где-то между бодрствованием и миром снов. Сегодня мои нервы всё время были на пределе. Весь день я то потел от жары в куртке и напряжения, то мёрз, выходя на улицу во взмокшей одежде.

Когда я немного успокоился, то просто наблюдал, как одни снежные сугробы сменяются другими, а с неба падают хлопья. Мысли незаметно испарились из моей головы, а вокруг не было