За двумя кладами погонишься... - Татьяна Дихнова

Следующие тридцать лет в своих мемуарах Брашна описывает как страшный сон. Учиться дальше ей муж запретил, о детях тоже велел не думать, а когда она, надеясь, что от зачатого ребенка муж не откажется, все же забеременела, отправил ее к ближайшей повитухе за отваром. Через пару лет супруги уехали из столицы, поскольку мужа, служащего в армии, откомандировали на восточную границу охранять страну гномов, которые начали проявлять подозрительную активность в Туманных горах. Можно представить себе, что пережила выросшая в городе девушка, когда ее неожиданно забросили в лесную глушь и приказали самостоятельно вести там хозяйство. Но, не без помощи просыпавшегося в самые сложные минуты дара, Брашна справилась. Научилась и воду таскать из ручья, и дрова рубить, и тесто месить. В районе Туманных гор семья прожила достаточно долго, примерно дюжину лет, затем мужа перевели на юг следить за драконами-оборотнями. Собственно, ничем, кроме чуть изменившегося климата и еще одного нерожденного ребенка, их жизнь от прошлой не отличалась. Брашна уже начала подумывать, что ей суждено провести так все оставшиеся годы, но неожиданно вмешалась судьба в виде налетевших из-за гор драконов. В первой же битве погиб муж Брашны, а она сама осталась в полевом госпитале ухаживать за ранеными, благо целительство было одной из сильных сторон ее дара. Несколько дюжин дней овдовевшая женщина, оставшаяся совершенно одинокой, поскольку общение с семьей муж ей давно запретил, вытаскивала людей с того света, уже не надеясь ни на что, но затем в лагерь из столицы прибыл волшебник Свирди. Он с первого взгляда уловил всю мощь дара Брашны, но не это главное — с того же первого взгляда он влюбился и, не слушая возражений, увез ее обратно в столицу, которой она не видела более четверти века.

Тут печальная часть истории заканчивается. Вернувшись к цивилизации и не скованная более мужними запретами, Брашна расцвела, а ее дар под чутким руководством Свирди проявил себя во всей мощи. Также у волшебницы обнаружился живой, острый ум, благодаря чему она успела сделать немало открытий в области магии, которой посвятила всю оставшуюся жизнь. Точнее, часть ее, свободную от наконец-то появившихся детей и любимого мужа. Знаешь, чем заканчиваются мемуары Брашны?

— Чем? — заинтересованно спросила молча выслушавшая мой рассказ Акси.

— Сожалением о столь большом количестве потерянных лет и советом всем женщинам — не прятаться в свои раковины, не слушаться мужа и родственников беспрекословно, а думать своей головой и делать то, что именно им кажется нужным и правильным.

После небольшой паузы девушка тихо уточнила:

— Но почему же она столько лет прожила с первым мужем?

Отвечать на этот вопрос мне очень не хотелось, это могло испортить всю поучительность рассказанной истории. Но Акси ждала, и, вздохнув, я созналась:

— Она его искренне любила.

Спутница никак не отреагировала, лишь молча лежала и смотрела в ночное небо. Некоторое время я следовала ее примеру и довольно быстро крепко заснула.

Открыла глаза я уже на подлете к Кохинору. Сладко зевнув и потянувшись, я оценила обстановку. За ночь ничего не случилось, совершенно невредимая Акси сидела на ковре, обхватив колени руками, и, вертела головой, изучая то солнце, встающее за бескрайним лесом, то не менее бескрайнее море, уходящее за горизонт на другой стороне. Лишь где-то посредине между берегом и лесом виднелось небольшое белое пятно, собственно и являвшееся нашей целью. Я с удовольствием осмотрела бы город с высоты полета ковра, но, как и в остальных городах, посадочная площадка находилась на окраине, и над Кохинором наш маршрут не пролегал. Пришлось довольствоваться видами многочисленных ферм и лесных озер, которых было достаточно для того, чтобы они развлекали нас вплоть до самого приземления.

Ступив на твердую почву, Акси сразу же с изумлением уставилась на мостовую. И было на что. Если в Теннете в качестве материала для мощения улиц использовали камни, в большом количестве добываемые на берегах Каппы, то в окрестностях Кохинора с этим материалом были некоторые сложности. Местные жители выходили из положения, используя подручные средства, а именно размолотые на довольно мелкие кусочки и склеенные особым раствором раковины, в море встречающиеся в изобилии. В результате мостовая сверкала и переливалась перламутром, рождая ощущение нереальности происходящего. Сложно было поверить, что это та же страна, что и столица, где мы находились менее дюжины часов назад, причем я удивлялась так каждый раз, когда оказывалась в Кохиноре.

Наняв повозку, мы двинулись в сторону центра города. Едва мы въехали на одну из застроенных домами улиц, как Акси ахнула. Да и я с трудом сдержала восхищенный возглас. Очень похоже, что недавно прошел дождь, поскольку город просто сиял. Крыши домов, покрытые черепицей из тех же ракушек, сверкали всеми цветами радуги, а белоснежные стены, с легкими вкраплениями перламутра, лишь немного им уступали.

— Это самый красивый город, который я видела, — тихо сказала потрясенная до глубины души девушка.

Я постаралась быть более объективной:

— Но ты не можешь не признать, что заслуги архитектуры в этом нет. Из всех строений города хоть сколько-то интересен лишь собор на главной площади. Остальные здания — это просто прямоугольные коробки, но, соглашусь, из очень красивого материала.

Спутница отрицательно покачала головой:

— Ты не права и не видишь мелочей. Посмотри хотя бы, какие у них ставни.

Я послушно изучила окрестные окна и была вынуждена согласиться с Акси. Действительно, хоть искусство резьбы по дереву было распространено повсеместно, но столь тонкой работы мне видеть еще не доводилось. Ставни и рамы напоминали кружева. А если добавить к этому еще и то, что они были обсыпаны мельчайшей перламутровой крошкой, становилось совершенно очевидно, что я недооценила горожан. Они, в лучших традициях классического дизайна, уделяли максимум внимания деталям, можно сказать аксессуарам, и получали в результате просто ошеломляющий эффект.

— А посмотри на цветы! — продолжала спутница. — Тут же каждое окно — просто-таки ботанический сад в миниатюре. А если слухи про крайне недружелюбный климат Кохинора правдивы, то каждое цветущее растение — это подвиг, а тут их великое множество, причем всех форм и размеров. Я таких даже в столице не видела, а уж местный дендрарий посещала неоднократно.

— Ну, хорошо, — сдалась я, — тут действительно очень красиво, признаю. Но в настоящий момент, вместо того чтобы цветы разглядывать, ты бы лучше занялась поисками гостиницы. Я хочу принять душ и позавтракать.

Акси мгновенно переключилась на извозчика, засыпав того вопросами, и через некоторое время нас высадили у входа в самую уютную гостиницу во всем городе. По крайней мере, так нам было обещано. На поверку все и правда оказалось более чем неплохо — услужливый портье, мгновенно появившийся из дверей, подхватил наш багаж и отнес его в небольшой холл, где администратор без лишних проволочек выдал нам ключи от двух соседних номеров. Договорившись встретиться в холле через полчаса и пойти перекусить, мы разошлись по своим комнатам, дабы привести себя в порядок.