Двое, не считая призраков - Наталья Нестерова

Антон взял записную книжку, перелистнул, нашел номер службы доверия и имя врача. Набрал номер и попросил соединить его с Еленой Петровной, если она сегодня дежурит.

— Я вас слушаю, — через некоторое время раздался в трубке голос. — Добрый вечер!

— Здравствуйте, Елена Петровна! Я бы хотел передать вам привет от Бориса Борисовича Горлохватова.

— Спасибо! Как он поживает?

Антон, не отвечая, нажал пальцем на рычаг, отключился.

Ларчик просто открывался! Ай да Горлохватов! До чего тяжела доля российского миллионера! Совсем мозги набекрень, коль поверил, что его сотрудник с тем светом якшается. До чего жажда богатства доводит! Все им мало! Хапают и хапают, не наедятся. Дьяволу душу продать готовы за лишний килограмм золота. То, что ББГ бил прямо в цель, принимать во внимание не следует. Могут нормальные люди с покойниками общаться? Не могут, и точка! А встретиться можно. Почему бы не поболтать с олигархом? И с паршивой овцы шерсти клок добывают, а тут целое стадо барашков в бумажках, и все в одном лице.

Психиатр Елена Петровна знать не знала Горлохватова. Ответила утвердительно, потому что в ее профессиональную задачу входило как можно дольше удерживать позвонившего на линии и по возможности не давать отрицательных ответов, которые добавляли негатива. Ведь звонили не жизнерадостные оптимисты, а стоящие на грани отчаяния несчастные и больные люди. Последний звонок сорвался, человек бросил трубку, номер его не успели засечь. Бывает.

Утром Антон, кое-как позавтракав, поймал себя на том, что ждет вестей, приглашения от ББГ. Это было унизительно.

— Стоять на задних лапках не собираюсь! — произнес Антон вслух.

И стал собирать вещи, чтобы отнести их в химчистку. Получилось два огромных пакета.

В химчистке он разыграл спектакль: мол, забыл дома кошелек, предоплату сделать не могу, но вы же меня знаете! Девушка-приемщица действительно давно знала Антона, посочувствовала ущербу от пожара, о котором вся округа наслышана. Против правил взяла вещи.

— Успею, после работы деньги занесу, — пообещал Антон и подумал: «Рано или поздно должен я их раздобыть!»

Пока же у него в кошельке гулял ветер, осталось в буквальном смысле на хлеб и соль. Антон вспомнил рекламу ломбарда у метро, решил снести туда часы. Время можно отслеживать и по дисплею сотового телефона. В ломбард стояла очередь. Люди, старые и молодые, плохо или сносно одетые — все имели печать неудачников на лице. Да и сам Антон чувствовал себя персонажем из романов Достоевского: еще хорохорится, еще надеется, а сам уже к старухе-процентщице тропку протоптал.

Антон вернулся домой и обнаружил там сестру, наводящую в квартире порядок. Помощь негаданная и приятная. Вместе обдирали с треском обои, решили заодно подготовиться к ремонту.

— Если мы к тебе переедем, — спросила Татьяна, — ты правда…

— Сестричка! Сии хоромы не только мое, но и твое родовое гнездо. Хоть сегодня заселяйтесь. Кстати, где твой муженек?

— Дачу срочно продает. Антош!

— А?

— Я тут шкафчик на кухне открыла… и сердце у меня, — всхлипнула Таня, — сжалось. Никогда не думала, что ты, как мама… чашки этажеркой складываешь… и пакеты полиэтиленовые стираешь… зачем? Можно новые купить…

— Не плачь! — обнял Антон сестру.

— Как они рано ушли! Мама и папа! Я часто думаю: вот жили бы сейчас, мы бы им все-все, пылинки бы сдували. Как несправедливо устроено, что родители уходят, когда еще сами отдают, а от детей ничего не получают.

— Им сейчас… неплохо… уверен, то есть я думаю. Отец кроссворды решает, трубку курит, а мама рядом с ним, что-нибудь на спицах вяжет…

— Какие кроссворды? — Таня отстранилась и вытерла ладошкой щеки. — Трубка и вязание на том свете? Скажешь тоже! Весной надо памятник на их могиле подправить и цветы посадить.

— Отец как-то вспомнил надпись на одном могильном камне. Дословно не помню, но что-то вроде: меня здесь нет, и я не прах.

— Ты это к чему? Увиливаешь? Как миленький перед Пасхой поедешь на кладбище.

— Конечно поеду.

— Живые должны заботиться о могилах умерших! — назидательно и твердо сказала Таня. — Память, не подкрепленная делами, заботой о клочке земли, в которой лежат умершие, — болтовня и фикция! Нашим родителям принадлежит — вдумайся! — маленький участок на планете. Если он бурьяном порастет…

— Не уговаривай, все понял!

— Антон, я еще тебя спросить хочу!

— Валяй.

— Почему ты не женишься?

— На ком?

— Вообще, — развела руками Таня. — Разве мало женщин и девушек?

— Много, — согласился Антон. — Я бы даже сказал, выбор настолько широк, что теряет смысл.

— Вот и возьми добрую, работящую девушку, красивую, здоровую, чтобы родила тебе хорошеньких деток…

— Уговорила.

— Что, женишься?

— Да.

— Когда? — растерялась Таня.

— В среду.

— В эту среду? — поразилась она.

— И в эту, и следующую, и через месяц… — хихикал Антон.

— Оболтус! — замахнулась Таня на брата тряпкой.

— Тебе не угодить! — увернулся Антон от шлепка. Зазвонил телефон. Водитель Горлохватова сообщил лаконично: «Я около вашего парадного. Жду!»

— На работу вызывают? — спросила Таня. — Иди, я сама управлюсь, потом Иван подойдет, мусор вынесет.

— Сестренка, сколько вам все-таки нужно бабок?

— Миллиончик не помешает, — усмехнулась Таня, чье отчаяние уже перешло в свою противоположность, в беспечность — будь что будет.

— Понял. Значит, я поехал за миллиончиком.

* * *

О семействе ББГ, естественно, ходили слухи, клубились сплетни. Про его жену, вечно в черном, бывшую монашку, говорили, будто обслугу она подбирает едва ли не среди глухонемых. То есть поварам, домработницам, охранникам рот без крайней надобности раскрывать не позволяется. Платят много, но требуют автоматизма как у роботов, и никаких личных отношений. Дочь свою (от первого вроде бы брака) Горлохватов держит взаперти, наверное, больная психически. С таким монстром, считали многие, поневоле с ума сойдешь и в ящик сыграешь.

Антон к сплетням не прислушивался. Но шофер, который его вез, точно подпадал под характеристику глухонемого по доброй воле. На вопрос Антона, куда они едут, буркнул что-то неразборчивое, вопрос — бронированный ли это «БМВ»? — вообще проигнорировал.

— Молчание — золото, — усмехнулся задетый Антон.

Они выехали за город, километров сорок двигались по Каширскому шоссе, потом свернули на боковую дорогу и скоро уткнулись в шлагбаум. Водитель опустил стекло со своей стороны, обменялся взглядами (без слов) с охранником (при автомате), и шлагбаум подняли.