На грани - Лия Сальваторе

Алекс почти все время слушал его с открытым ртом. Джек хранил каменную неподвижность. Но когда история Доминика подошла к кремации, вскочил с шезлонга и как раненый зверь заметался по палубе. Он снял очки и зашвырнул их в море. Повернувшись к друзьям спиной, он облокотился о борт яхты и запустил руки в волосы. И снова замер, как изваяние.

– Вот это история… – протянул Алекс, как только Дом закончил рассказ.

– Это еще не все! – Доминик поднял вверх указательный палец. – Несколько месяцев назад скончался мистер Сэмюэл Джоунс. Перед смертью он раскрыл Мэри тайну рождения ее и ребенка, и мисс Джоунс рванула в Харлем на всех парусах. Там она встретилась с некоей мисс Феличи, которая дала ей твой харлемский адрес, Джек. Она провела в городе четыре месяца, в надежде, что ты приедешь домой, но так и не дождалась. Вместо этого она застала там мисс Кингсли, которая и направила ее в Монако.

Алекс искоса наблюдал за Джеком: состояние его друга было странным. С одной стороны казалось, что он сейчас все разнесет здесь, с другой же – что он бессильно упадет и больше не встанет. Грудь его тяжело вздымалась, руки беспокойно двигались, все движения были нервными и отрывистыми – яростными или отчаянными?

– Где она сейчас? – голос Джека дрогнул, сломался, и вместо того равнодушия, которое Джоунс хотел вложить в вопрос – он прозвучал взволнованно.

– Это самое интересное, – самодовольно произнес Доминик. – Она поселилась в Харлеме.

– Ладно. Давай дальше. Расскажи теперь про него.

– Джон Фостер – 47–летний… эээ… бездельник, я бы так сказал. Отец его владел неплохим состоянием, поэтому в молодости Джон мог позволить себе жить красиво. В 1990 году он был отправлен отцом в Лондон, развивать там бизнес. Но выделенные отцом деньги он прокутил, так ничего и не заработав. В это же время он познакомился с Мэри, когда же ее заперли дома и запретили им встречаться – недолго думая, покинул Лондон. Отца его поступок разозлил – мало того что спустил все деньги, так еще и нашел себе несовершеннолетнюю подружку, поэтому после смерти он не оставил ему ни гроша. Джон долго судился, пытаясь отхватить хоть немного денег, но так ничего и не добился. В настоящее время работает механиком в небольшой автомастерской в Мидленде, штат Техас. Встреч с Мэри, насколько мне удалось разузнать, никогда не искал. О ее беременности ему ничего не известно. Не женат. Детей нет. Твое появление станет для него сюрпризом, Джек. Уж не знаю, приятным или нет.

Джек резко выпрямился, отпустив борт яхты и круто развернулся.

– Да с чего вы вообще взяли, что я буду кого–то из них искать?! Плевать я хотел! Жил как–то без них целых двадцать четыре года и ничего!

– Джек… –Алекс подошел к другу и положил руку ему на плечо. – Я понимаю, ты злишься. Но твоя мать – по крайней мере, она – ни в чем не виновата. Вот дед твой, да – был говнюком. Мэри же кинулась тебя искатьсразу, как узнала, что ты жив. Она проделала огромный путь, и уж ей ты мог бы дать шанс.

Джек смотрел в сторону, на спокойную морскую гладь, но Алекс читал в его глазах то затравленное волчье выражение, какое есть у всех брошенных детей. И мировая известность и миллионный счет в банке не могли вытравить этот взгляд. Взгляд одинокого покинутого мальчишки.

Джоунс вновь взъерошил волосы и глубоко вдохнул.

– Окей. Неделя до финала. Если я уеду куда–то сейчас, меня Джордан прикует цепями к болиду. Нужно выиграть эту чертову гонку, а затем я займусь личными делами, – как можно более небрежно произнес Джоунс.

– Ловлю тебя на слове, – авторитетно заявил Алекс. – Уж я–то тебя знаю. Если не ты не поедешь в Харлем, то я отправлю тебя туда сам хорошим пинком под зад.

Доминик и Алекс расхохотались, и даже Джек невольно улыбнулся.

Вспышки камер ослепляли. Над трибунами громогласно разносился голос комментатора. Вокруг сновали люди – репортеры, фотографы, спонсоры, стройные девушки в цветах инфинити, рено и мерседес. Джек одернул собственный ярко–красный комбинезон, украшенный эмблемами «Феррари».

– И помни, Джоунс, –настойчиво вливался в ухо голосДжордана. – Никакого риска. Будь осторожен. Но приди первым!

Джек усмехнулся. Джордан любил давать советы, хотя сам ни разу в жизни не был на трассе.

– Я приду первым, – пообещал он.

Роберт, довольный, хлопнул его по плечу.

– Удачи, Джеки. Я должен идти.

Джордан ушел. Джек потянулся, разминая мышцы, и бросил короткий взгляд на свой болид, вокруг которого суетилась куча людей в цветах феррари. До гонки оставалось еще немного времени. Джоунс обвел взглядом трибуны. Везде, где только можно – висели эмблемы спонсоров. Люди, которых он случайно удостаивал взглядом – радостно махали ему и вскакивали с мест. Джека любили. Он был самым молодым гонщиком, чья карьера столь стремительно взлетела вверх. Он послал на трибуны несколько воздушных поцелуев. Толпа взревела, кто–то даже растянул плакат с надписью «Дже–Джо, ты лучший, мы верим в тебя!». Это всегда воодушевляло. Осознавать, что твои старания ценят, тебя любят и переживают за тебя больше, чем ты сам за себя во время гонки – всегда приятно.

– Джек? – к нему подошел Алекс, весь в черно–желтом.

Джоунс никогда этого не говорил вслух, но цвета Рено ему не нравились: уж слишком их гонщики и болиды напоминали ос.

– Привет, – парни дружески обнялись.

Сразу защелкали затворы камер. Джек и Алекс должны были стартовать в первой линии. Трасса была сложной, со множеством крутых поворотов, но погода благоприятствовала – на небе ни облачка, хорошая видимость и сухая дорога. Правда, после первого круга придется менять колеса, но Джека это не смущало – его команда умела делать это очень быстро и слаженно, он не потеряет ни секунды, а рисковые гонщики, не меняющие резину, зачастую сходят с дистанции со второй половины второго круга.

– Удачи тебе, Ал. Пусть победит сильнейший.

Алекс вернулся к своему болиду, а Джек подошел к ограждению, к одному из ребят в цветах Феррари. Парень держал его шлем и был счастлив, что ему довелось это сделать.

– Удачи в гонке! – восторженно произнес паренек, протягивая ему шлем.

– Спасибо, – Джек натянул мягкий подшлемник и сверху надел сам шлем.

Все звуки сразу притихли и стали глухими. Джек поднял глаза…

И тут он увидел ее. Кэтрин стояла у самого ограждения, обхватив себя руками. В синих джинсах и совсем простой белой футболке она казалась на несколько лет младше и была похожа скорее на ту девочку, что он знал в средней школе, чем на известную актрису, которой являлась сейчас. Никто не обращал на нее внимания, люди сновали мимо, и Джек решил, что она здесь инкогнито.

«Удачи, Джек!» – шепнули ее губы, но она осталась стоять на месте.

В крови Джоунса вскипел адреналин. В голове вспыхнула точно такая же сцена, но пять лет назад – он, победитель стритрейсерских гонок, выбирает ее, и она уезжает с ним. Он обязан выиграть эту гонку. Обязан стать чемпионом. Он сделает это – ради нее!