Другие правила - Валерий Большаков

Принимали пищу трое.

На своем коронном месте развалился командир корабля — седой, с грубоватой лепки лицом, кряжистый Спиридон Павлович Почкин. Командир сидел с видом старого барина, утомленного плотным обедом, и курил сигару. Сколько раз ни встречал его Эдик— в столовой, в коридорах, даже в бассейне! — Почкин всегда попыхивал сигарой. (Интересно, он спит с нею или тушит хоть иногда?..)

Старший стюард, черный и нервный Гурам Гургенидзе, сидел на стуле верхом, пил компот и переговаривался со сменным пилотом, молоденьким ушастеньким Шлиер-Довейко. Пилот ковырялся в плове, выбирая мясо попостнее.

— Надо тебе, Вася, жениться, — наставлял его опытный Гурам.

— Еще чего… — бурчал Вася и добавлял кетчупу.

— Надо, надо… Пора уж.

— Что-то меня все женить хотят!

— Счастья тебе желают, Вася! — сказал Гурам с проникновенностью базарного жулика. — Семейного!

— Ага, счастья… Знаем мы это счастье… Сами, видать, натерпелись, так хотят теперь, чтоб и я с ними мучился! Фигушки!

Эдик сделал ручкой общее «здрассьте» и особо, за руку, поздоровался с командиром корабля.

— Говорит Фобос, — включилась рация. — Девять двадцать пять. Передаем метеоритную сводку для внешней зоны. С Юпитеровой пертурбации Леонид идет облако, движущееся со скоростью 45 километров в секунду. Поток будет проходить через сектора шесть дробь одиннадцать, семь дробь одиннадцать и зону Цереры. Метеоритная станция «Фобос» оценивает размеры облака в 300 тысяч кубических километров…

Спиридон Почкин пошевелился.

— Еще нам облака не хватало… — проворчал он. — Вася, подтверди прием.

— Щас! — Вася нащелкал подтверждение.

— И вызови Лешку на пост УАС…

Потирая руки, Эдик обошел стол и достал из блока доставки обед. Запах-то какой… А говорят еще, что универсальная кухонная машина без души готовит! Очень может быть. Зато вкусно!

Эдик присел за откидной столик рядом с дублированным пультом, под экраном внешнего обзора. Развернул обед. Ого! Ничего себе, стандартные блюда! Икра черная, икра красная… Утятинка с трюфелями! «Наполеон» — и как раз такой, какой он любит — не со сливочным, а с молочным кремом. Объедение! Но поесть Эдику не дали.

Алое солнышко медленно поднималось над Кордильерами Изиды, малюя небо в сочные «цитрусовые» тона. Центральная звезда Солнечной системы светила, но не грела. Она калилась в разломе между столовых гор, и те казались обугленными.

Жилин по холодку, не спеша объезжал стройплощадку и поглядывал, как там пашут его системки. Системки прилежно утюжили дно огромного котлована, ходили зигзагами, засыпая ямы, разравнивая гребни, укатывая борозды; тяжко ворочались у подножия крутых гладких стен, низко жужжали и стрекотали. В сотне метров от края Глеб увидел целые кладки эмбриомеханических яиц— они напоминали бильярдные шары, белые и блестящие, разложенные по углам прямоугольников и концентрическими кругами. У десятка из них уже лопнули оболочки, и сочленения эффекторов вяло рылись в раскрошенном туфе.

«Работы — море!» — довольно подумал Жилин. Сколько сразу дел привалило, и сколько их еще оставалось — начать и кончить!

Грузовики-автоматы разгружались и сейчас же улетали. И часа не проходило, как небо цвета лососины по-новой освещалось ярким фиолетовым заревом, и космодром принимал еще один планетолет, а то и два. Квадратные песчаные танки и шустрые краулеры — легкие открытые танкетки на четырех автономных гусеничных шасси — носились взад-вперед и волочили за собой красно-желтые вихрящиеся шлейфы. Ревели двигатели, лязгали гусеницы, кричали люди.

— Глеб! — раздался в наушниках голос Руслана. — Слышь, Глеб?

— Слушаю, — отозвался Жилин.

— Тут Виджай спрашивает, закладывать ему фундамент или рано еще?

— Какой фундамент? — не понял Жилин. — Под башню, что ли?

— Ну да!

— А расчистку? — холодно спросил Глеб. — Я ее буду делать? Или он уже закончил?

— Кто? А! Да нет вроде… Еще не до конца!

— Так пусть хоть одно доделает сначала! Скажешь Виджаю, чтоб к обеду все было готово!

— Ясно!

«Не терпится ему! — подумал Жилин сердито. — Вот же ж… Лишь бы славу стяжать!»

Скользя по камням, краулер съехал к устью каньона, загроможденному обломками скал. Гигантские валуны, многие размером больше, чем дом, лежали, в беспорядке наваленные друг на друга, а их красные шершавые бока зарастали синей колючкой.

Нет, все-таки какая могучая, прекрасная… земля! Ну, грунт, почва — какая разница? Девственный, никем не тронутый мир… Он жил своею странной жизнью, и не хватало ему только холодной талой воды и воздуха — упоительного воздуха, надушенного ароматами цветов и трав, воздуха, которым дышишь… дышишь, словно пьешь свежую, чистую воду…

Жилин объехал всю стройку и вернулся к ЦДУ. За спиной выстроились здания станции, а впереди дымился, сверкал, вспыхивал огнями, грохотал обширный котлован.

— Глеб Петрович! — донесся до него голос Антона.

— Здесь я. — Жилин слез с краулера и подождал, пока длинный стажер выберется из дыма.

— Моя система уже закончила нулевой цикл! — похвалился стажер. — Что теперь?

— Теперь? — механически повторил Жилин. — Пойдем глянем сначала.

Подсмыкнув аккумуляторный и оружейный пояса, он не оглядываясь зашагал к будущей мастерской. .

— Или ты уже осматривал?

— Да вроде все нормально… — проговорил Антон, стараясь не отставать.

— Точно норма?

— Кажется, точно… — промямлил стажер.

— Без «кажется»! — отчеканил Жилин. — Ты же выполняешь работу, а не кто-то. Значит, должен быть уверен в ней.

Он подержал ладони над малиново-светящимся литопластом, выслушал робота-матку (тот монотонно отчитался о проделанной работе) и полез в готовый, теплый еще котлованчик с цветами побежалости на стенах. Кибер светил ему сверху прожекторами.

— Ну и чего ты боялся? — сказал Жилин, осматривая пол. — Нормальная, хорошая работа. Не бойся ты ее принимать, Антон. Если все в норме, все по стандарту — что за страх тогда?

— Да я не так ответственности боюсь, — оправдывался Антон, — как опозориться перед… всеми. Вот, скажут, не знает ни черта, а туда же… Вдруг что не так — неполадка там или что… Я ж первый раз с киберсистемой!

Жилин упрямо помотал головой в большом прозрачном шлеме и вылез.

— Ерунда это все! — заявил он решительно. — Ерунда на постном масле! Строительные роботы — самые простые и надежные. Их не Гефест ковал, это просто «железо»! Орудия труда. Как молоток! Тебя молоток пугает?