Осколки моря и богов - Марина Комарова

– Расслабься, – шепнул он. – Ты только моя. Моя…

Ветер подхватил это слово, закружил, бросил в ночное небо и черные волны. На душе стало тихо и спокойно, а по телу прошла волна удовольствия.

– Девочка моя, – прошелестело то ли песней моря, то ли шепотом на ухо. – Не отдам никому…

А потом все стало неважно. И стон мой превратился почти в крик, когда Азов довел меня до оргазма. На миг словно ослепла, оглохла и онемела одновременно, не понимая, почему все так ярко и остро и в то же время – невероятно прекрасно.

– Моя… – прошелестел выдох, и внутри стало безумно горячо.

Некоторое время я просто лежала, прижимаясь щекой к плечу Азова. Не хотелось ни говорить, ни двигаться. Не хотелось ни о чем думать. Впервые за долгие годы было действительно просто хорошо. Не смущали ни ночная прохлада, ни шум волн, ни сеть на покрытой испариной коже. И надо бы что-то сказать, но губы упорно не хотели двигаться. Тишина – лучшая песня.

Азов нежно поглаживал меня по волосам и прижимал к себе. И тоже молчал. Коснулся губами виска, потерся носом о щеку. Внезапно пришла странная, почти сумасшедшая мысль, что все будет хорошо. И именно у меня. И именно с ним. Я чуть не рассмеялась.

– Что-то не так? – тихо спросил Азов.

Я прикрыла глаза и обняла его крепче. Уткнулась носом в шею, вдыхая аромат соли и песка.

– Все хорошо, – прошептала сухими губами. – Правда. Все хорошо.

Азов прижал меня к себе и поцеловал в висок. Какое-то время мы так и лежали, переплетенные телами и душами. В тишине.

Внезапно раздался странный звук. Я нахмурилась, пытаясь понять, что его издает. И в ту же секунду поняла, что рядом кто-то плачет.

Приподнявшись, я посмотрела по сторонам. Азов успел меня мягко выпустить из объятий и тоже прислушался.

Плач повторился. Тихий-тихий, еле различимый. И не понять: плачет ребенок или уже кто постарше? Вмиг стало как-то прохладно. Я неосознанно натянула сеть, совершенно не задумываясь, что в этом «наряде» выгляжу далеко не благопристойно.

Азов ничего не говорил. Любовался молча.

Плач стих. Слышны были только шум ветра и шепот волн. Звездное небо стало еще бездоннее, обняло бархатом ночи, опьянило бескрайним простором. Я вдохнула полной грудью. Может, все это зря? Может, море не такое уж и плохое? И моя ненависть берет корни откуда-то из другого места?

Усмехнулась, мотнула головой, выбрасывая глупые и неуместные мысли. Растаяла ты, Слышащая Землю, от ласковых слов и нежных прикосновений. Прям как в первый раз. Впрочем, первый вспоминать не очень хотелось. Сейчас было куда лучше. Несмотря на весь свой сволочизм и эгоизм, Азов был внимателен и не думал только о себе.

Он сел рядом, положил мне руки на плечи.

– Что-то не так? – уточнил он.

Я снова мотнула головой. Нет, не так. Просто у меня галлюцинации. Кто может плакать на берегу моря посреди ночи возле Стрелкового? Ведь вряд ли Азов унес меня куда-то в другое место.

– Все нормально, – отозвалась я, решив, что потом помучаюсь угрызениями совести и размышлениями на тему «что-это-вообще-было». И тут же добавила: – Ты слышал?

Азов кивнул:

– Слышал. И не раз уже. Только вот понять не могу, кто плачет.

– Думаешь, не человек? – осторожно спросила я.

Нет, ну мало ли. Возможно, и впрямь чей-то ребенок, а мы уже напридумывали черт знает что. И тут же едва не расхохоталась. Да уж, что-то совсем мозги закрутились в свете происходящих событий. Азов же говорил, что тоже слышал это. И будь то человек – не задавался бы вопросами.

– Нет, – коротко ответил он. – Здесь нет людей.

Услышанное не сразу удалось осознать. Нет людей. То есть как нет?

– Подожди, где мы тогда? Это не Стрелковое?

Азов улыбнулся. Так, что стало не по себе. Кажется, на какое-то время умудрилась забыть, с кем нахожусь рядом. Он склонился ко мне, обжег шею дыханием.

– До Кермека здесь была своя жизнь, – прошептал он, почти касаясь губами моего уха. – До людей. До начала отсчета времен. До того, как боги решили оставить эти места.

Я судорожно выдохнула:

– Только слезы были и тогда.

Азов помрачнел. И вдруг приказал:

– От меня – ни на шаг. Хоть тут и нет никого, кто посмеет перечить моей власти, но риск не нужен. Поняла?

Тон, которым это было сказано, мне не понравился. Но глупо обижаться на толковые вещи. Он прав. Вляпываться в очередную неприятность – глупо. Видимо, размышления отразились на моем лице, потому что Азов подцепил мой подборок пальцами и заставил поднять лицо. Посмотрел прямо в глаза, чуть прищурился. Не страшно, но внутри все-таки появилось какое-то странное чувство, что спорить не стоит. А то еще и выпороть не откажется.

– Да, поняла я все, – буркнула, чувствуя, что не могу отвести взгляда. Все же колдовская мощь. Сомнет, подчинит и не выпустит.

– Славно, – подытожил Азов и вдруг мягко поцеловал меня. – Пошли.

Мы медленно поднялись. Я еще раз осмотрела свой странный наряд. Азов одеждой вообще не заморачивался. Впрочем, при его телосложении можно было не носить ее вовсе. Греки с удовольствием пригласили бы его в качестве прототипа, чтобы создать очередную шедевральную скульптуру.

– Куда ты дел мои вещи? – спросила я.

Все же разгуливать в таком виде было и прохладно, и неудобно. Однако Азов явно со мной был не согласен.

– Тебе идет, – заметил он, с трудом скрывая улыбку.

Я ткнула его локтем в бок. Азов сгреб меня в охапку и потянул вдоль берега.

– Не бухти, – невинно сообщил он. – Все равно все вещи остались в твоем времени. Поэтому придется немного потерпеть.

Я ничего не ответила, молча топая за ним. При этом продолжала вслушиваться. Вроде тишина, ничего нет. Странно.

– Когда пришел Тот, из кургана, – неожиданно произнес Азов, – здесь обитали существа, дети тьмы и ветра. Предки сновиев.

Я превратилась в слух, боясь пропустить любое слово. Сновии – не по моей части. И надеюсь, как только Грабар доберется до Херсона, вцеплюсь в него и вытрясу всю информацию.

– Знаешь, даже не сохранилось их названия, а язык стерся из памяти, – тем временем продолжал Азов. – Они жили очень обособленно, принадлежали больше к стихии, чем к материальному миру. И крепкую дружбу, пожалуй, водили только с одним ветром.

Я нахмурилась. С ветром, значит. Что ж, вполне допустимо. Читающие Сны и Шепчущие с ветром и сейчас имели особую связь. А как известно, где Читающие Сны, там и сновии. Другой вопрос, что Шепчущие были такими же, как и их стихия, – неверными, переменчивыми. Поэтому и удивляться нечему. Возможно, действительно, поначалу Шепчущие с ветром дружили именно со сновиями. Ведь последние могли как помогать, так и делать гадости людям. Правда, чего уж там скрывать: гадостей всегда делали больше.