Без тормозов. Мои годы в Top Gear - Джереми Кларксон

В те дни мы выбирались из сумрака семидесятых, и белый цвет машин, особенно перламутровый с глянцем, в какой Audi красил свои Quattro, показывал, что мы богаты и процветаем. Потому-то и арабы, с того дня, как поняли, что держат Запад за вялые яйца, сходят с ума от белого. Странно, однако, но в Японии, где 78 % машин белые, объяснение этого связано не с процветанием, а с недостатком воображения.

В общем, расклад таков. Мы покупали серое и серебристое, ожидая, что Гордон Браун устроит бедлам в экономике, но этот парень не оправдал ожиданий. Мы становимся всё богаче и богаче, и значит, теперь можем чуток похвастаться.

Автоконцерны уже почуяли смену ветра. Недавно я тестировал автомобиль года, Golf GTi, и увидел, что красный ему весьма к лицу. Но белый он смотрится абсолютно шикарно, особенно с контрастными черными воздухозаборниками.

Так же было в свое время со старым Porsche 911 Turbo. Он стильно смотрелся в белом благодаря черным протекторам задних колесных арок и здоровенному спойлеру с черным краем. Тот же трюк с использованием тех же аксессуаров провернул и XR3.

Посмотрим на новый Land Rover Discovery. Зеленым или синим он выглядит так, будто пыжится стать Range Rover, но недотягивает. А вот белый с этими копчеными стеклами на крыше он кажется вспомогательным транспортным модулем Лунной базы XI. Смотрится обалденно.

Тут надо оговориться, что белый идет не всем машинам. Купите, скажем, белый Rolls-Royce Phantom, и вас примут за Дженнифер Лопес. Или вот я заказал недавно Ford GT. И, как оно обычно бывает, ты отcлюнявливаешь автоконцерну £130 000, и следующие несколько месяцев они тебе рассказывают, чего ты не можешь получить. Голубой с гоночной полосой посередке? Нет. Черный с двумя желтыми полосками? Нет.

Предлагается выбор из шести цветов, и нет, мы не можем показать вам образцы. Посмотрите в Интернете. Но там они не такие.

Белый казался беспроигрышным вариантом, но я его отверг, потому что к тому моменту, когда америкосы купят атлас, найдут, где находится Великобритания и отправят мне машину, белый уже выйдет из моды. И еще потому, что машина с такими широкими стыками вокруг дверей, если еще и белая, будет казаться составленной из лего. Одни сплошные стыки.

Красный слишком феррариевский. Желтый какой-то юродивый. Черный скучный. Серебряный пресноват, и значит, остается синий. Какой именно синий? Не могу сказать, потому что для снимков на сайте фотограф применил желтый светофильтр.

Он может оказаться страшным, как диван Линды Баркер[135]и прохожие будут оглядываться и скалиться. Но они перестанут скалиться, когда из машины вылезу я, в белых сапожках и белоснежной лыжной куртке, и все поймут, что перед ними человек, у которого хватило предусмотрительности сберечь эти вещи с тех времен, когда они были в моде первый раз.

Февраль 2005 года

Не подлежит ни малейшему сомнению, что я самый везучий из обитателей Земли. При зачаточной журналисткой квалификации и инженерных способностях, как у воробья, я стал автомобильным журналистом. А это, наверное, самая легкая работа в мире, не считая метеоролога в пустыне Сахара.

Дальше: я не понимаю, о чем толкуют люди, сетуя, что им негде парковаться, потому что незанятый счетчик всегда обнаруживается напротив того места, куда я приезжаю, и он всегда заклинен на тридцать девятой минуте. Дальше, мои водительские права: абсолютно чистые с 1989 года.

Это не значит, что я езжу со скоростью 40 км/ч с рыбкой на заднице. Это значит, что полицейские микроавтобусы с радарами попадаются мне как раз тогда, когда я уроню что-нибудь на пол и сброшу скорость, чтобы без опаски поднять упавший предмет.

Мониторинг пробок может интересовать вас, но только не меня. Пусть в радионовостях шоссе М40 хоть сожрет динозавр: когда я туда подъезжаю, он уже положил дорогу на место. И в отпуске у меня никогда не бывает дождя.

Однако у такой удачливости есть и оборотная сторона. Вы, может быть, помните, что недавно я проехал на Ferrari 612 от студии Top Gear до швейцарского лыжного курорта Вербье.

Таков был сюжет передачи: большая гонка против Джеймса и Хэмстера, которые ехали туда же: поездом до Хитроу, самолетом до Женевы, а дальше в альпийские дебри — на устрашающе пунктуальном швейцарском общественном транспорте.

Расчеты подсказывали, что парни опередят меня где-то на полчаса. На самом деле буквально за несколько сот метров до финиша я обогнал их, просидев за рулем 11 часов.

Вышло в итоге несуразно — как будто все подстроено. Похоже получилось, когда я решил проехать на Audi А8 от Лондона до Эдинбурга и обратно без дозаправки. Разумеется, машина дошла точно до стартовой точки с сухим, как обнаружилось, баком и лишь несколькими каплями соляры в топливопроводе.

А еще была экспедиция на Land Rover на вершину горы Маунт-Тонг в Шотландии. Если бы в тот день пошел дождь, я бы нипочем туда не въехал. Но дождя не случилось. И я поднялся. И еще гонка между Aston Martin DB7 и новыми скоростными поездами во Франции. Само собой, я победил и там, выиграв всего несколько секунд. И кстати о секундах. Я пытался объехать Нюрбургринг на дизельном Jaguar S-Type, не выскочив из десяти минут. Не стоит и говорить, что на последней попытке я уложился в 9 минут 59 секунд.

Если бы кто-нибудь спросил, чему наша передача обязана необычайным успехом последних лет, я бы ответил: а) продюсеру Энди Уилману и б) моему феноменальному везению.

И все же, придет такой день, когда моя добрая фея упорхнет к другому счастливцу. Однажды наш очередной замысел для передачи не удастся. И тогда мы останемся на бобах. Сюжет, в котором машина не может въехать на гору, проигрывает гонку самолету и глохнет за три мили до гаража, потому что кончился бензин. Что дальше?

Обо всем этом я думал в той необычайной поездке на 612-м. Когда Ричард позвонил сказать, что они приземлились в Швейцарии и садятся на поезд, я как раз только миновал знак «Дижон 180 км». Полный адрес Дижона такой: «Дижон. Во Франции. Ни фига не в Швейцарии».

Быстрый подсчет в уме выдал тревожный результат. Впереди лежало еще 402 км, и даже при всем моем желании да при самом удачном стечении обстоятельств и 540 лошадиных силах в моем распоряжении, этот разрыв казался непреодолимым.

Передо мной замаячила перспектива проигрыша, и, соответственно, я принялся выдумывать какой-то осмысленный и достойный финал программы на этот случай. Скажем, быстрое появление ведущего в кадре, которое позволит машине, сохранив какое-то достоинство, избежать поражения, а зрителю даст понять, что он не даром потерял эти двадцать минут. Но это казалось еще труднее, чем выиграть гонку.

Где-то в районе Безансона забрезжило решение. Если ребята доберутся в Вербье быстрее меня, я просто возьму и поеду дальше. Буду ехать, пока не взорвутся шины и не опустеет моя банковская карточка. Это случится, как я прикинул, где-то в Иордании.