Супер «горничная» - Надежда Волгина

Я обошла все комнаты второго этажа, спустилась на первый. Но и там Савелия не нашла. В доме царила тишина до того момента, как я не услышала знакомый голос, доносившийся, по-видимому, из кухни. Даже обрадовалась, что Савелий так громко с кем-то говорит по телефону. Легче будет предстать перед ним в таком виде. Но и тут меня ждало разочарование, а точнее, потрясение.

Первое, что увидела, когда приоткрыла дверь в кухню, стало улыбающееся лицо Иры. А потом до меня дошло, что вовсе не по телефону разговаривает Савелий, а с ней. Сидят себе за столом, попивают чай и мило общаются. Меня заметили оба и одинаково вежливо мне улыбнулись. На лице подруги разве что мелькнуло удивление. Но Ира всегда умела держать себя в руках и прятать эмоции. В отличие от некоторых – меня, которой в этот момент стало вдруг до такой степени горько и обидно, что едва не разрыдалась на глазах у этих двоих. Сил хватило извиниться и пробормотать:

– Кажется, я не вовремя. И я не одета…

А потом я захлопнула дверь кухни и помчалась на второй этаж. Нужно срочно найти свою одежду и уносить ноги из этого дома, пока не опозорилась еще сильнее.

Да где же она?!

Я проверила все полки в шкафу и комоде, даже заглянула под кровать, но одежды не было нигде, как сквозь землю провалилась. Не заметила я ее и в других комнатах (кстати, везде было очень чисто, и теперь я понимала почему – Ира выполнила свою работу, прежде чем чаевничать с Савелием). Но не голая же я к нему заявилась!

Я была близка к отчаянию, когда скрипнула дверь в спальню, и на пороге появился Савелий.

– Что-то потеряла? – спокойно поинтересовался он.

– Не могу найти одежду, – с трудом получилось ответить – от его вида горло еще сильнее сжало спазмом.

– Она сушится. Тебя ночью тошнило.

– Здесь? – потрясенно уточнила я.

Господи! Да все обстоит куда как хуже, чем я предполагала. Теперь мне было даже не стыдно, а противно от самой себя.

– Не здесь – в туалете, куда я тебя отнес на руках, – улыбнулся Савелий. – А потом умыл, раздел и уложил спать. Вещи твои постирал. Наверное, уже все высохло.

Силы покинули меня как-то разом и вынужденно опустилась на краешек кровати.

– А как я оказалась у тебя? – вымученно спросила.

Что ж, видно, нужно испить чашу позора до дна и узнать всю правду, какой бы она ни была.

– Приехала на такси.

– Да?

Не помню, хоть убейте! Вообще ничего не помню. Зачем я к нему поехала? Почему не домой? И ничего лучше не придумала, как и об этом поинтересоваться у Савелия.

– Перед тем, как отключилась, ты призналась мне в любви до гроба, – уже без улыбки просветил меня Савелий.

– Мамочки!..

Я спрятала лицо в ладонях – смотреть на него уже было невыносимо. Никогда еще мне не было так стыдно.

– А еще ты потребовала, чтобы я признался в ответном чувстве к тебе.

– А ты? – посмотрела я на Савелия и не прочитала в его глазах ничего, кроме равнодушия. – Понятно… Прости, пожалуйста, за этот цирк! Я сейчас быстро оденусь и уйду, чтобы не мешать тебе и… – назвать имя подруги уже не смогла, но перед глазами продолжали всплывать их улыбающиеся лица. Они подходят друг-другу. Да Ира подойдет кому угодно, даже такому, как Савелий. Не зря она так сильно нравится его дяде. – И за вчерашнее извини, ты же понимаешь, что во всем виноват алкоголь. Я вчера здорово перебрала…

Все это я говорила скороговоркой, мелкими шажками пробираясь к двери. Только вот, выйти у меня не получилось, потому что именно дверь и перегородил собой Савелий.

– Пропустишь? – кивнула я на дверь, с великим трудом сдерживая слезы.

Но унижаться еще сильнее нельзя. Хватит с меня и с него тоже вчерашнего. Нужна ему моя любовь, как телеге пятое колесо! И про то, как развлекался в отпуске, он забудет очень быстро…

– И не подумаю, – прервал поток безрадостных и самоуничижительных мыслей голос Савелия.

– Что, не подумаешь? – не сразу сообразила, до такой степени унеслась в собственные дебри.

– Пропустить, выпустить, отпустить… – шагнул он ко мне и оказался очень, даже слишком, близко. – Из своей жизни, Златовласка.

– Я не понимаю, – затрясла я головой.

Он издевается надо мной? Только что в его глазах плескалось равнодушие, от которого сейчас не осталось и следа. Я читала любовь! Я отчетливо видела ее в его взгляде. Она проникала в каждую мою пору, напитывала собой. Но могла ли я в нее поверить?

– Что ты не понимаешь, Златовласка? Что я люблю тебя? Такую невозможную эгоистку, не замечающую ничего дальше своего носа! Что я никуда тебя больше не отпущу, даже несмотря на все те глупости, что ты мне будешь говорить? И кстати, вчера ты мне дала клятвенное обещание поехать со мной в Сургут и выйти за меня замуж.

– Да? – теперь я отказывалась верить своим ушам, а на Савелия смотрела во все глаза. А его губы уже вовсю кривила улыбка, которую он еле сдерживал. Как и руки свои перестал сдерживать, обняв меня и пробравшись ими под футболку. Теперь он лапал меня, чему я совершенно не сопротивлялась, потому что не хотела. – Я не могу ехать в Сургут, у меня же папа в больнице, – пробормотала, пытаясь побороть сразу несколько сильнейших чувств, что вызвали настоящую бурю в моей похмельной душе.

– А выйти за меня ты сможешь? – приблизил Савелий ко мне свое лицо.

– Ты делаешь мне предложение? – наконец-то дошло до меня.

– Самое настоящее. Так да или нет?

– Да, – губы сами ответили за меня, я даже не ожидала от них такой подставы. Они мне словно заявили, что отныне не произнесут ни единой глупости из тех, про которые только что сказал Савелий.

Он почти поцеловал меня, но в последний момент остановился, чем немало озадачил.

– Так и быть, возьму тебя в жены, но только после того, как ты мне признаешься в любви, – тихо проговорил он мне в губы.

– Так я же вчера уже это сделала.

– Не сделала, я соврал.

– Ах ты!..

Договорить не получилось – губы мои оказались в горячем и влажном плену, а руки вместо кулачного боя занялись объятьями сильного мужского тела.

– Я люблю тебя, – робко заглянула я в глаза Савелию, когда он прервал поцелуй.

– Знаю, – расплылся он в улыбке. – Мне вчера Катя шепнула по секрету.

Вот как я тут оказалась? Катя меня привезла! За это она еще получит! Или мне наоборот стоит поблагодарить ее, что своим вероломством спасла мое счастье? Ладно, подумаю об этом после. А пока…

– У тебя в доме горничная. Она же моя подруга, – напомнила Савелию, когда он бесцеремонно стянул с меня футболку и толкнул на кровать.

– Она ушла, пожелав нам счастья, – навис он надо мной. – И в моей жизни есть одна супер горничная – это ты!