Аромагия - Анна Орлова

Хель побледнела (точнее, посинела) и с усилием кивнула. От нее повеяло таким темным, липким отчаянием — подгоревшей патокой, сапожным кремом и дегтем — что нелегко оказалось отогнать прилипчивый мрак. Дурные чувства — хуже инфлюэнцы, с поразительной легкостью заражают всех вокруг.

— Но вы можете уехать не одна… Вы меня понимаете? — я посмотрела ей прямо в глаза. — Думаю, Мать не откажет мне в просьбе… В крайнем случае, его ведь может похитить дракон, не так ли?

Исмир закашлялся (должно быть, представив сцену «хель верхом на драконе улетает в закат»), но согласно кивнул.

Словно лесной пожар из крохотной искорки, в глазах Фаст-иссы разгоралась надежда.

— Что нужно? — выдохнула она наконец.

Дальнейшее уже было делом техники.

К несчастью, знала Фаст-исса немного. Молодой муж тайком встречался с возлюбленной в пещере неподалеку от того места, где мы с Исмиром обнаружили заколдованную статую… А для усыпления бдительности жены Фаст-исса с нею помирилась — не взаправду, напоказ… Но ничего подозрительного в окрестностях она не видела. Правда, у нее не вышло явиться на последнее свидание, возможно, Вирн-исс что-нибудь узнал, когда напрасно ее ожидал… (Надо думать, в остальное время они были всецело увлечены друг другом и ничего вокруг не замечали.)

Ничего особенно ценного в ее рассказе не было, но уговор есть уговор.

Собственно, Мать тоже спорить не стала. На радостях, что хель освободились от угрозы непонятной болезни, да еще и обрели святыню (ту статую моментально назвали таковой), она была готова на многие уступки. Тем более что никаких серьезных последствий неумелая «ворожба» Фаст-иссы не принесла.

Последней оставалось только похитить любимого с молчаливого попустительства всех, кроме его законной супруги…

Пока возлюбленные не воссоединились, требовалось еще допросить Вирн-исса, для чего нужно хоть на время обезвредить его жену, стерегущую благоверного пуще глаза. Разумеется, в присутствии своей госпожи и повелительницы он не сказал бы ни слова, а уж тем более, не сознался в любовной связи с бывшей невестой! Благовоспитанный мужчина-хель должен при посторонних молчать, опустив глаза и демонстрируя покорность и смирение…

Ах, как я иногда жалею, что людям нельзя хоть на денек перенять обычаи хель! Увидеть любимого мужа, изъявляющего мне почтение и благоговейно внимающего приказам… Хотя, должна сознаться, я уже успела соскучиться по своим домашним деспотам — все же родные и привычные…

— Я отошлю ее с вестью в соседний поселок! Не посмеет ослушаться! — предложила Мать, многозначительно потрясая ломом. Эту тяжеленную металлическую палку она таскала с легкостью, выдающей немалую силу и солидный опыт. Пожалуй, джентльменам, которые гордятся виртуозным обращением с тростью, стоило бы взять у нее пару уроков…

— Условились! — серьезно кивнул дракон.

Он определенно чувствовал себя, как дома: свободно расхаживал по комнате, брал в руки резные безделушки. Впрочем, кажется, Мать ничего не имела против…

А я молчала, погрузившись в мечты о том, как вновь окажусь в городе, у горящего очага, с чашечкой разогретого вина со специями… Хельский ледяной мир кажется воплощением свободы, но в действительности не менее жесток, чем мир людей. Просто северяне прямолинейнее, у них больше ценится физическая сила…

Скоро перед нами предстал дрожащий Вирн-исс. Он мял в руках меховую шапочку «с ушками» — знак «заженного» статуса — и бросал робкие взгляды на суровую Мать. На меня и дракона он боялся даже смотреть.

— Мы знаем, что ты тайком встречался с Фаст-иссой. — Строго проговорила Мать. — Отвечай, это так?

— Да! — запинаясь, подтвердил влюбленный бедолага, кажется, едва удерживаясь от того, чтобы пасть на колени. От него веяло таким букетом отчаяния, страсти, ужаса, что у меня на мгновение закружилась голова.

— С вами все в порядке? — участливо спросил Исмир, моментально оказавшись рядом.

— Да, благодарю вас! — намеренно холодно ответила я, отстраняясь. И добавила: — Давайте лучше послушаем Вирн-исса.

Дракон нахмурился, но исходящий от него аромат сандала остался таким же безмятежным, как поверхность озера в безветренную погоду.

Чтобы разговорить мужчину-хель, потребовалось немало усилий. Он стал рассказывать только после торжественной клятвы Матери, что его не накажут за супружескую измену и позволят ему уехать с любимой.

В целом его сбивчивое повествование повторяло слова возлюбленной. Только в последнюю ночь — ту самую, когда свидание не состоялось — он видел нечто интересное…

— Понимаете, я… в общем, я подсыпал жене особый порошок, чтобы спала крепко… И ждал мою любимую снежинку, — о, как поэтично это было сказано! — в пещере. Это недалеко от нашего хутора, но место укромное. Ну, в общем, мы там встречались. Я ждал, ждал, а она не шла… Потом прилетел воздушный шар — я уже такой видел… Из него выпрыгнули люди и стали что-то ворожить на берегу… Лепили изо льда, рисовали что-то… А потом мне стало плохо, еле домой дополз.

— Ты хорошо их разглядел? — тут же жадно поинтересовалась Мать.

Вирн-исс торопливо закивал.

— Опиши! — велела Мать, пристукнув ломом по полу — видимо, для пущей убедительности.

— Не могу… — ответил он, втягивая голову в плечи. И зачастил: — Не бейте меня! Я правда не могу!

— Почему? — не выдержала я, тут же поняв свою ошибку: бедняга едва не отпрыгнул, обдав меня гнилостным запахом.

Впрочем, вопрос тут же продублировала Мать, а игнорировать ее Вирн-исс не посмел.

— Это были люди, и все! Я приличный муж, сижу дома, как положено!

Выяснилось, что он — как благовоспитанный мужчина-хель — людей видел всего-то третий раз в жизни и совершенно их не различал. Мог лишь сказать, что их было трое и вроде бы все мужчины. Впрочем, в последнем он тоже сомневался…

Матери было достаточно того факта, что это были люди — хмурилась она весьма многозначительно, да и пахло от нее нехорошо, колко и горько — полынью с мятой. Надо думать, предстоит существенное «похолодание» между людьми и хель, и неизвестно, чем это закончится…

Теперь я уже сожалела, что вмешалась: лучше бы причина болезни осталась тайной. Разумеется, жаль несчастных супругов, однако теперь последствия могут оказаться намного страшнее…

Разве что найти виновных и доказать, что они сделали это по каким-то личным причинам и собственной инициативе (в чем я, откровенно говоря, сомневалась — воздушные шары использовались для разведки и фотографирования местности, едва ли один из них мог попасть в руки хулиганов). Но, в любом случае, видел причастных лишь Вирн-исс, а он даже не мог их описать!

— Можно, я теперь пойду? — робко спроси он.

— Да, — махнула рукой с ломом Мать (подданный инстинктивно пригнулся).

Неожиданно возразил Исмир.