После нас - Андрей Грешнов

Минобороны Афганистана поздравило нас заранее, но довольно своеобразно: 25 декабря, в 29-ю годовщину отстранения от власти кровожадного Хафизуллы Амина, Захир Азими выступил с официальным заявлением, в котором отмечалось, что вызовы и проблемы, стоящие перед сегодняшним Афганистаном, — горькие последствия вторжения Советской армии на территорию суверенного государства.

— Грубо поправ все нормы международного права и принципы межгосударственных отношений, самая сильная в мире в техническом отношении армия под командованием генерала Тухаринова 25 декабря 1979 года силами более 100 тысяч солдат и офицеров вторглась по земле и воздуху с трех направлений — через Хайратон, Тургунди и аэродром Кабула на священную афганскую землю. День ввода Красной армии в Афганистан стал самым черным днем в истории страны. За девять лет присутствия советских войск в Афганистане погибло полтора миллиона афганских мужчин, женщин, детей и стариков. Многие миллионы, потеряв свои жилища, стали беженцами, — заявил Азими, по словам которого основополагающие устои афганского государства были растоптаны. Минобороны ИРА, гневно осудив вторжение 1979 года Советской армии в Афганистан, выразило глубокие соболезнования семьям тех, кто погиб за свободу и независимость своей страны. Что ж, оставалось только радоваться, что наша армия в то время была «самой сильной в мире в техническом отношении».

После шикарного праздника в посольстве большинство работников, используя затяжные выходные, или спало, или активно отдыхало, а я делал длинный финансовый отчет. От цифр голова у меня пухла, и я выходил побродить по снежным дорожкам жилой зоны. Но больше 15 минут не выдерживал — воздух опять наполнился едким сизым дымом от сжигаемых в горных «мазанках» дров и кизяка. К слову сказать, афганцы к тому времени извели на дрова половину лесных насаждений страны, сократив за два десятилетия площадь лесных массивов с двух до одного миллиона гектаров. По данным Министерства сельского хозяйства и ирригации Афганистана, хищническая вырубка леса на дрова была связана с массовым обнищанием населения, которое не могло приобретать себе керосин и дизельное топливо для обогревателей. Да что там керосин, денег у людей не хватало даже на хлеб.

Доедая остатки деликатесов, принесенных домой с праздничного стола, я медленно переваривал не только их, но и смысл сделанного накануне Нового года заявления Минобороны относительно «горьких последствий советского вторжения». Взвесив все «за» и «против», решил их по-христиански немного подсластить и оказать голодающим мусульманам из числа беженцев братскую безвозмездную помощь, как это делали наши агитотряды в 80-х. Отложив из своей зарплаты 200 долларов, я попросил Нура съездить на рынок и закупить на эти деньги продовольствие — банки с сухим молоком, пакеты с мукой, коробки с печеньем, мясные и рыбные консервы и, конечно же, несколько десятков свежих хлебных лепешек. Нур приехал к воротам посольства на пикапе с водителем — в его легковушку все это добро не влезло. Я выгнал свой 4-runner за территорию, и мы долго перегружали в него через опущенное заднее стекло продовольствие. Забили весь автомобиль, едва втиснувшись в него сами, и поехали в лагерь беженцев, о котором Нуру накануне рассказали его родственники.

Вообще-то лагерей беженцев в Кабуле было хоть отбавляй, но ехали мы именно в тот, где зимой у людей не было даже палаток и где они ютились в самодельных шалашах и шатрах, сделанных из подручных материалов, в основном пластика и старого тряпья. Лагерь находился в незнакомом мне районе города, среди разрушенных войной жилых построек. Смотреть на это без слез было невозможно, и мы быстро приступили к раздаче продовольствия, сделав при этом стратегическую ошибку. Мы не позвали полицейских. Поначалу к нам прибежали дети, которых мы щедро одарили пластиковыми пакетами с едой. Но уже через минуту мы увидели, как из рук некоторых малолетних оборванцев еду вырывают взрослые, появившиеся из развалин подобно героям фильма ужасов «Восставшие из ада». К ним присоединились женщины в грязных чадрах, и вся эта гоп-компания двинулась к моему автомобилю.

Мы попытались сдержать толпу, но это нам не удалось — люди просто грабили машину, причем помимо еды забирали и мои личные вещи, вероятно «на память». Пока Нур отталкивал наседавших воров от машины, я сел за руль, а он, исхитрившись, уже на ходу запрыгнул в машину. Мы заблокировали двери, но проехать далеко вперед не смогли — перед капотом и сзади авто стояла толпа людей, совавших пальцы в рот. Это должно было означать, что они голодны. Выручила нас полиция, появившаяся как нельзя вовремя. Фордовский пикап с пулеметом ПК и сидевшие в нем вооруженные люди своим видом подействовали на беженцев отрезвляюще, и те быстро ретировались. Пока Нур рассказывал офицеру полиции о случившемся, тот лениво рассматривал мой «аусвайс», а когда убедился, что я русский, стрельнул у меня сигарету и с удовольствием затянулся дымом.

— Вы, ребята, наверное, с ума сошли. Хорошо, что вас самих тут не пошинковали на тряпки, — сказал он, глядя на мою разорванную в двух местах куртку. — Если еще соберетесь сюда, то наше отделение рядом, дайте знать, мы их в очередь построим, а то вы тут в реале погибнете.

Потусовавшись минут десять с полицейскими, поговорив с ними о прошлом, настоящем и будущем, мы поехали в сторону посольства, по пути заскочив в знакомую Нуру шашлычную на «хазарейской» улице Алиабад. Там беженцев не было, и мы спокойно подкрепили шашлыком с лепешками пошатнувшееся здоровье.

— Вот, Андрей, доброе дело сделали, считай хадж в Мекку совершили.

— Не понял?

— Многие богатые афганцы несколько раз в своей жизни совершают хадж, думая таким образом замолить свои грехи перед Аллахом. Но не замолят, жадные они. А вот я сейчас хадж совершил, и ты тоже, хоть и не мусульманин. Малое дело мы сделали, но доброе. Вот оно, может быть, и зачтется на небесах.

У дверей шашлычной на снегу лежала бездомная рыжая собака. Замерзшая, она притворялась спящей, но видно было, как ее ноздри дрожат от манящих запахов. Мы собрали кости и недоеденное мясо в пластиковую тарелку и угостили безвестного четвероногого друга чем бог послал. Кормить — так всех…

Тяжело в ту пору дышалось на улице не только мне. По всей видимости, волны удушливого дыма с гор докатывались и до президентского дворца Арг. И уже в первых числах января президент Афганистана обязал чиновников принять безотлагательные меры к улучшению экологической ситуации в Кабуле, где уровень вредных выбросов в атмосферу превышал все предельно допустимые нормы. Глава государства дал ряду министров и начальников управлений поручения в кратчайшие сроки разработать и претворить в жизнь программу очистки воздуха в столице. Чиновники, жившие в комфортабельных квартирах и частных особняках, на деле ничего не предпринимали. Они лишь сетовали, что главными причинами сильного загрязнения воздуха в городе являются некачественное топливо, автомобили, возраст которых превышает десять лет, использование населением для обогрева жилищ химикатов вместо традиционных видов топлива из-за его удорожания. По их мнению, владельцы магазинов также сильно загрязняли воздух, массово используя дизель-генераторы при отсутствии нормального энергоснабжения. Ряд министров выступили с утопическим предложением перевести все машины «такси» на газ и снабдить газовыми баллонами общественный транспорт Кабула.