Солдат по кличке Рекс - Борис Сопельняк

— Что, брат, соскучился? — погладил он Рекса. — Понимаю, все понимаю: обижаешься, что не взял с собой. Извини, но так было нужно. Ничего, Рекс, не ворчи, мы еще поработаем вместе. Плавать умеешь? Смотри, а то скоро предстоит купание, да еще в холодной воде. А ты как думал: перебраться через такую реку и не макнуться? Нет, брат, так не бывает.

Наскоро побрившись и переодевшись в сухое, Громов отправился с докладом к командиру дивизии. Полковник Сажин и сидевший рядом с ним незнакомый подполковник с раскосо-татарскими глазами внимательно выслушали Громова, а потом, склонившись над картой, долго уточняли детали.

— Ну что ж, капитан, благодарю за службу, — пожал комдив его руку. — Сведения ты принес ценные. Очень ценные! Работа нам предстоит интересная. Жаль только, что без тебя.

Громов вопросительно поднял брови.

— Да-да, без тебя. С этого момента поступаешь в распоряжение начальника разведотдела штаба армии подполковника Галиулина.

— А как же рота? Как же Днепр?… — смешался Виктор.

— Ничего, капитан, Днепр от вас не уйдет, — улыбнулся Галиулин. — А роту, — обернулся он к Сажину, — роту на время выполнения особого задания надо передать кому-нибудь из взводных.

— Конечно, — согласно кивнул Сажин. — Людям надо расти. Не вечно же тебе командовать ротой, а кому-то взводом. Кого рекомендуешь?

— Да я как-то не думал, — замялся Громов. — Люди еще не готовы, в разведке недавно. А впрочем, вы правы: им надо расти. Предлагаю лейтенанта Ларина. Он хоть и молод, но грамотен, инициативен, смел. И соображает здорово.

— Будь по-твоему, — одобрил его предложение Сажин. — На время твоей… командировки командиром разведроты назначается лейтенант Ларин. Ну что ж, удачи тебе, капитан, — поднялся комдив. — Поосторожней там, — дрогнул его голос. — И не забывай родную дивизию. Помни, что мы тебя ждем. Очень ждем! — с нажимом закончил он и коротко обнял Виктора.

Подполковник Галиулин надел фуражку, козырнул комдиву и, направляясь к выходу, сказал:

— Идемте, капитан. Разговор предстоит долгий.

— А… куда?

— К вам. Говорят, у вас довольно уютный блиндаж, к тому же хорошо охраняемый.

— Охраняемый? Вам неверно доложили. Никакой охраны нет.

— А ваш лохматый друг?

— Рекс? — усмехнулся Громов. — Тут вы правы: без меня в блиндаж никого не пустит.

— А с вами?

— Каким-то сверхъестественным чутьем он мгновенно отличает моих друзей от недругов, — уклончиво ответил Виктор. — И ведет себя в соответствии с этим.

— Прекрасное качество, — заметил Галиулин. — Не исключено, что это нам очень пригодится. Скажите, капитан, а как вы себя чувствуете? Не очень устали? Разговор ведь предстоит трудный. Потребуется запомнить множество деталей. Может, передохнете немного?

— Нет-нет. Дело есть дело. Я в отличной форме. А вот и Рекс.

Галиулин уважительно остановился перед сидящим у входа Рексом и восхищенно сказал:

— Вот это соба-а-ка! Я таких не видел.

Громов улыбнулся, потрепал Рекса по загривку и не без гордости заметил:

— Да, это собака. Это хорошая собака.

Когда спустились в блиндаж, Громов наскоро организовал закуску и вопросительно поднял фляжку. Галиулин утвердительно кивнул:

— По тридцать капель. За победу!

Закусив ломтем тушенки, Галиулин отодвинул кружку и, изучающе глядя на Виктора, сказал:

— Теперь о деле… Не скрою, капитан, речь пойдет о деле чрезвычайной важности, рискованном и, что мне совсем не нравится, даже без пятидесятипроцентных шансов на успех. Именно поэтому на время выполнения задания права вам даются неограниченные.

Виктор облизнул пересохшие губы.

— Да, капитан, неограниченные, — глядя Виктору в глаза, повторил Галиулин. — А это значит — вы вправе решать судьбы людей, с которыми будете выполнять задание. Детали — чуть позже. А сейчас замечу, что это задание, если так можно выразиться, многослойное, со своей сверхзадачей. Курить можно?

— Что? Курить? — не сразу переключился Виктор. — Вообще-то, Рекс не любит. А впрочем, валяйте.

— Так вот. Сверхзадача — мост, — продолжал Галиулин. — Не тот, который вы обнаружили, а совсем другой. Не понтонный, а крепкий, добротный мост довоенной постройки. Установлено, что он заминирован. Об отступлении немцы не помышляют, но уже заминировали. Следовательно, как только на правый берег перейдет последний немецкий солдат, мост взлетит на воздух. Этого-то и нельзя допустить! Мост нужно сохранить. Любой ценой, — после паузы с нажимом добавил Галиулин. — Смотрите на карту. Вот Киев. А вот мост. Он гораздо южнее, в районе Канева. Нам известно, как укреплен берег у Киева. Там Днепр не переплыть. Поэтому принято решение взять Киев с тыла. А для этого нужен мост. Если удастся перебросить на правый берег достаточное количество танков, немцы не смогут их остановить — с тыла Киев беззащитен. Так что выбор у них будет невелик: или, пока не поздно, драпать на запад, или быть сброшенными в Днепр. Усек? — по-мальчишески озорно улыбнулся Галиулин.

— Усек, — кивнул Виктор.

— Как ты понимаешь, в других местах мы тоже подготовим сюрпризы, но танки могут пройти только по этому мосту. Теперь самое главное: как его захватить? Чего мы только не придумывали — и воздушный десант, и штурм с воды, и многое другое! Но все отпало по одной простой причине: в любом случае немцы успеют взорвать мост. И вот на днях возник совершенно неожиданный вариант. Подкупает в нем то, что мост должен взять… один человек. Да-да, всего один человек! Но с твоей помощью.

— Прошу прощения, но это, как бы помягче сказать…

— Глупость? Чего там подбирать слова! Глупость — она и есть глупость, а если точнее — самая настоящая авантюра. Это ты хотел сказать? Наверняка это. И не возражай. Но как раз в этом привлекательность, а может быть, и реальность всей этой затеи. Теперь слушай дальше. Еще летом в одном партизанском отряде появился немец. Странный, скажу тебе, немец. Завтра познакомлю с начальником штаба отряда Федором Собко, расспросишь его сам. Но если длинный рассказ Собко изложить кратко, то все было так. Отряд Собко попал в окружение. В соседний лес пробиться не удалось, поэтому пришлось уходить в степи. Боеприпасов мало, местность незнакомая, поэтому партизаны отсиживались в балках. Каратели и полицаи их потеряли, вокруг — ни души, словом, все спокойно. Но через несколько дней партизаны всполошились, поскольку в степи появился весьма странный охотник: стреляет прямо из машины, подранков давит колесами. Самое же интересное — иногда он резко тормозит, влезает в кузов и внимательно оглядывает степь в бинокль. Так он рано или поздно мог обнаружить партизан. Они решили не ждать этого и сами, что называется, пошли ему навстречу. Когда он спустился в балку за подстреленной куропаткой, ему ткнули в живот автомат, забрали двустволку и тихо сказали: «Хенде хох!» А он, вместо того чтобы испугаться, радостно заулыбался и на чистейшем русском языке начал говорить, как рад, что наконец-то нашел партизан.