Саблезубый - Галина Чередий

– Ну уж как получится, – борясь с бурным дыханием, ответила ему.

– Да чего тебе там украшать в салоне этом. Лишь бы не испортили конфету мою.

Приветливые девушки выдали нам с Аней одноразовые халатики и проводили первым делом в душ. Вскоре мы, обмазанные зелено-коричневой какашкой и упакованные в пленку от шеи до пяток, лежали на кушетках и болтали. Вернее, болтала в основном Аня, а я почти дремала, только угукая в нужных местах. У меня вообще-то ночью спать времени маловато выпадает.

– Кать, пойдем покурим перед ногтями и волосами, – подмигнув, предложила девушка, как только нас развернули и мы отмылись.

– Да я не курю. И ты, может, не выходила бы сейчас, простудишься еще.

Блин, я как старушенция, но реально никуда идти неохота.

– Да ерунда, я мигом!

Я уселась в кресло, дожидаться мастера, а она убежала по коридору. Заслышав чьи-то тяжелые шаги, обернулась и с криком рванула с места. Но бежать отсюда было некуда.

– Ну что, отбегалась, сучка? – ухмыльнулся наступавший на меня жирдяй Леха, за спиной которого маячил еще один незнакомый мне амбал. – Не рыпайся, пора ехать к законному владельцу, дрянь мелкая.

– Быстрее! – послышался из коридора нервный голос Ани. – Спалят нас!

Это она? Меня им? За что?

– Хрен ему! – рявкнула я и, метнувшись в сторону, схватила первое что попалось под руку – расческу с ручкой, заканчивающейся тонким острием.

Завопив, что есть сил, прыгнула на Леху и ткнула в район его лица своим орудием.

– Паскуда! – взвыл он, схватившись за пропоротую щеку.

Но тут второй мерзавец врезал мне в челюсть, и, отлетев к стене, я отключилась.

Само собой, я отдавал себе отчет, что веду себя как прилипала и дебил, упрямо не желая сначала просто отпустить девчонок одних, а потом и будучи не в состоянии отцепиться от Катьки перед салоном. Присосался к ней, донимая поцелуями, будто на сто лет прощались. Просто… ныло как-то гаже некуда внутри. Сердце, как говорится, болело, и жопа чуяла не пойми что. А она у меня редко ошибается. Я еще постоял минут десять перед салоном, внимательно оглядывая улицу. Потом обозвал себя параноиком. Права, может, Катька, и во мне с ее появлением открылись тиранские замашки? Спал внутри маньячила, на контроле помешанный, прятался там за раздолбаем безбашенным, а теперь вот лезет на свет божий, собираясь моей девочке нервы на кулак наматывать. Я с такими дурнями, патологически ревнивыми, каждый шаг и вздох своих женщин отслеживающими, сталкивался в достатке еще в ментовке и здесь, в охране. Добра из такого не выходит. А у меня, как погляжу, все симптомы и шансы докатиться до ручки на этом поприще.

– Кончай это, Андрюха, – велел сам себе, садясь в тачку. – Катюха такого терпеть ведь долго не станет. Хлебнула уже этого говна и по неопытности тотальный контроль, как другие дурехи, за заботу не примет. Не прокатит, и налажаешь.

Взяв себя в руки (частично, потому что ноющие сердце и жопа, сука, никак не унимались), завел бэху и покатил от салона, задаваясь вопросом, куда же мне податься и перекантоваться эти пару-тройку часов. Через несколько кварталов глаз зацепился за новый цветочный магазин. А я-то своей карамельке так никакой растительности, кроме той колючей типа ворованой елки, и не подарил. Плохо, Боев, недорабатываешь ты в отношениях, мужик. Припарковался и зашел в небольшое, ярко освещенное помещение, битком набитое всякой цветочной всячиной. Какие, интересно, цветы по душе моей Катьке? Я же баран даже не удосужился спросить ее ни разу. Так высмеял ее наивненько-романтичную грезу об ухаживаниях долгих и красивых, а все потому что должны они были быть не от меня, а от мудилы неизвестного особенного. А сам-то не мудила? Ни разу девочку свою не порадовал веником, да хоть одним цветочком. Будем исправляться, причем радикально.

– Добрый день! – улыбнулась мне полненькая дама средних лет, заметив, как я зыркаю по сторонам в ее пестром царстве. – Ищите что-то конкретное?

– Очень конкретное. Я своей девушке цветы хочу подарить, но знать не знаю, что она любит, – признался честно.

– Белые розы – почти беспроигрышный вариант.

– Мне почти не надо, мне на все сто бы. Так что давайте всего, что есть, по вен… букетику.

– Всего? – Она сначала ошалела, а потом прямо-таки влюбленными глазами на меня уставилась. Ага, тетенька, можете сегодня уже закрываться, как уйду.

– Всего, – подтвердил я. Х*ли мелочиться, чай не последний хер без соли доедаю.

Отъезжал от магазина минут через сорок я с задним сиденьем, набитым цветочной похабенью, и очень надеялся, что после такого скрести на душе перестанет. Даже пытался Катькино лицо представить, когда увидит все это. Но внезапно безотказная до сих пор бэха заглохла на перекрестке, и я, глянув в зеркало, внезапно осознал, что зрачки у меня ну, бля, чисто как у нарика. Здоровенные, аж радужки не видать. И то, что как я ни затыкаю интуицию, меня на самом деле почти колбасит, сердце молотит как бешеное. Да что за на хер-то? С чего я докатился до трясучки истерической, как телка перепуганная?

– Да не насрать ли с чего?! – рявкнул себе же, заводя тачку и разворачиваясь с визгом через две сплошные, и проорал засигналившим моей борзости соседям по дороге. – Пошли на х*й у меня жопа горит!

Понесся обратно и чуть не впоролся лоб в лоб с серебристым седаном «Ауди», вылетевшим, как демон из ада, из переулка, где был салон. Обматерил слепого мордатого торопыгу и подкатил к дверям самым. Почесал в затылке, скрипя мозгами на тему, как оправдаю перед Катькой свое возвращение.

– Ой, бля, да никак, – отмахнулся от невозможного. – Ну дурак и все тут, тоже мне новость.

Вылез из машины, думая, прихватить ли что-то из веников, но тут из дверей салона выпорхнула Аня, тарахтя по телефону, и, не заметив меня, потопала к своей тачке.

– Да, забрали, – дрожащим голосом сказала она кому-то, и бум! – вот тут мое молотившее сердце замерло, а нервы натянулись струнами звенящими, приводя всего в боевую готовность. – Нет, прямо из салона. Пришлось так. Да знаю, что палевно! А что я могла сделать? Да легко тебе говорить! Ты же только и делаешь, что умничаешь издали да бабок дожидаешься! А я все сама! И что, что ты все организовал? Исполнять-то мне! А эта бешеная чуть глаз одному из этих амбалов не выколола! А если бы она на меня…

– Если бы что, Анчутка? – прорычал я ей в самое ухо, жестко ухватив за локоть. – Катька моя где?

Колькина подружка завизжала, роняя телефон, но я ее заткнул, приложив спиной об стену. Не покалечил, но дух вышибло, останавливая шум.

– Андрюша! – Лицо девки исказилось сначала в испуге, потом изумлении, глаза заметались, и через секунду она скривилась, имитируя расстройство. – Как хорошо, что ты появился! Я как раз собралась Коленьке звонить, рассказать, что Катя пропала. Я вышла покурить, вернулась – нет ее. Она ведь с тобой, да? Что же она меня не преду…