Слуги правосудия - Энн Леки

Мой лорд, в чем именно вы подозреваете Пресгер? — Но я знала. Даже притом что моя память была затуманенной и неполной, я знала.

— Они разделили меня. Исказили часть меня. И искажение распространилось, другая я привлекала на свою сторону не только части меня, но и моих граждан. Моих собственных солдат. — («Мои собственные корабли».) — Мои собственные корабли. Я могу лишь догадываться, какова ее цель. Но в ней не может быть ничего хорошего.

— Правильно ли я понимаю, — спросила я, уже зная ответ, — что эта другая Анаандер Мианнаи и есть та сила, которая стоит за прекращением аннексий?

— Она уничтожит все, что я создала! — Я никогда не видела лорда Радча такой разочарованной и разъяренной. Не подозревала, что она может такой быть. — Осознаешь ли ты — ведь нет причины, чтобы ты об этом думала, — что именно присвоение ресурсов во время аннексий стимулирует нашу экономику?

— Боюсь, мой лорд, что я всего лишь десантный корабль и никогда не интересовалась такими вещами. Но то, что вы говорите, имеет смысл.

— А вот ты… Я сомневаюсь, что ты с нетерпением ждешь, когда лишишься своих вспомогательных компонентов.

Вне меня мои далекие товарищи, «Справедливости», размещенные вокруг этой системы, хранили безмолвие в ожидании. Скольким из них нанесли этот визит — или оба этих визита?

— Нет, мой лорд.

— Я не могу обещать, что сумею это предотвратить. Я не готова к открытому конфликту. Я действую втайне, толкну тут, потяну там, удостоверюсь в своих ресурсах и поддержке. Но в конце концов, она — это я, и я мало что могу сделать такого, о чем она уже не подумала. Она уже несколько раз перехитрила меня. Именно поэтому я так осторожно подходила к тебе. Я хотела убедиться в том, что она еще не склонила тебя на свою сторону.

Я почувствовала, что безопаснее оставить это без комментариев, и сказала посредством Один Вар:

— Мой лорд, винтовки в озере, в Орсе. — «Это был ваш враг?» — чуть не спросила я, но, если мы имели дело с двумя Анаандер, каждая из которых противостоит другой, как узнать, кто из них кто?

— События в Орсе произошли не совсем так, как я желала, — ответила Анаандер Мианнаи. — Я не ожидала, что кто-нибудь обнаружит те винтовки, но, если бы какой-то орсианский рыбак нашел их и ничего не сказал или даже взял себе, моя цель тем не менее была бы достигнута. — Но Дэнз Ай сообщила о своей находке лейтенанту Оун. Лорд Радча не ожидала этого, не думала, что орсиане настолько доверяют лейтенанту. — Я не получила там того, что хотела, но, возможно, результаты все же послужат моей цели. Сотенный капитан Рубран вот-вот получит приказ покинуть эту систему и отправиться в Вальскаай. Вам уже давно пора было улететь, и это случилось бы год назад, если бы Божественная Иккт не настаивала на том, чтобы лейтенант Оун осталась, и не моя собственная оппозиция. Сознательно или нет, лейтенант Оун — орудие моего врага, я в этом уверена.

Я не положилась даже на бесстрастие Один Вар, чтобы ответить на это, и поэтому промолчала. Наверху, на палубе центрального доступа, лорд Радча продолжала вносить изменения, отдавать приказы, изменять мои мысли. Все еще веря в то, что она на самом деле может это делать.

Никто не удивился приказу об убытии. Четыре другие «Справедливости» уже покинули систему за прошлый год, отправившись к окончательным местам назначения. Но ни я, ни мои офицеры не ожидали, что это Вальскаай, в шести шлюзах отсюда.

Вальскаай, который я покидала с таким сожалением. Сто лет назад, в городе Вестрис Кор, на самой планете Вальскаай, Один Эск находила сборник за сборником детально прописанной, многоголосной хоровой музыки для ритуалов, причиняющей беспокойство вальскаайской религии. Часть этих произведений восходила к тем временам, когда человечество еще не вышло в космос. Один Эск загрузила в память все, что нашла, поэтому почти не сожалела о том, что ее отослали от такого сокровища в сельскую местность, на тяжелую работу по отыскиванию мятежников в заповедниках, среди лесов, пещер и родников, которые мы не могли просто уничтожить, потому что это был водораздел для половины континента. Местность с речушками, отвесными скалами и фермами, пасущимися овцами и персиковыми садами. И музыкой — даже бунтовщики, загнанные в ловушку, пели, то ли бросая нам вызов, то ли утешая самих себя, и их голоса достигали моих восприимчивых ушей, когда я стояла у входа в пещеру, где они скрывались.

Смерть застигнет нас врасплох

Так, как было предопределено,

Она уготована каждому.

И поскольку я готов,

Я ее не страшусь,

В каком бы виде она ни пришла.

Когда я думала о Вальскаае, я думала о солнечном свете и сладком, ярком вкусе персиков. Думала о музыке. Но я была уверена, что меня на сей раз не пошлют на планету, — не будет для Один Эск ни садов, ни визитов (неофициальных, как можно более незаметных) в хоровое общество.

Добираясь до Вальскаая, я не буду, как оказалось, проходить через шлюзы, но стану создавать собственные, перемещаясь в основном по прямой. Шлюзы, которые использовали большинство путешественников, были созданы тысячелетия назад, их держали постоянно открытыми, неизменными, они были окружены маяками, передающими предупреждения, извещения, информацию о местных правилах и опасностях навигации. Через них постоянно проходили не только корабли, но также послания.

За две тысячи лет, что я жила, я однажды уже делала так. Как все радчаайские корабли, я была способна создать собственный кратчайший путь. Это было опаснее, чем использовать устоявшиеся шлюзы, — ошибка в расчетах могла отправить меня куда угодно или в никуда, и обо мне никогда не услышали бы. А поскольку я не оставляла позади никаких сооружений, чтобы поддерживать свои шлюзы открытыми, я перемещалась в пузыре обычного космоса, изолированная от всего и всех, пока не выходила оттуда в пункте назначения. Я не делала ошибок, и во время аннексии уединение могло быть преимуществом. Однако теперь перспектива провести месяцы в одиночестве, с Анаандер Мианнаи, тайно занимающей мою палубу Вар, лишала меня спокойствия.

Прежде чем я вошла в шлюз, поступило послание от лейтенанта Скаайат лейтенанту Оун. Короткое. «Я сказала, оставайся на связи. Я на самом деле имела это в виду».

Лейтенант Дариет произнесла:

— Видишь, я же тебе говорила.

Но лейтенант Оун не ответила.

В какое-то мгновение я снова открыла глаза, подумав, что слышала голоса. Вокруг меня все было голубым. Я попыталась моргнуть и обнаружила, что могу только закрыть глаза и оставить их закрытыми.

Позже я снова открыла глаза, повернула голову вправо и увидела Сеиварден и девочку, сидящих на корточках по обе стороны от доски Тиктик. Значит, я вижу сон или у меня галлюцинации. По крайней мере, у меня больше ничего не болело, что, по размышлении, плохой знак, но я не могла заставить себя встревожиться из-за этого. Я снова закрыла глаза.

В конце концов я проснулась — действительно очнулась и обнаружила себя в маленькой комнате с голубыми стенами. Я лежала в постели, а на скамье рядом сидела Сеиварден, прислонившись к стене, и вид у нее был такой, словно она в последнее время не спала, причем — даже в большей степени, чем обычно.