Дело об исчезновении графа де Бриенна - Лариса Куницына

— Я прошу тебя, мой мальчик, — произнёс старик, — перевези её сюда. Пусть она покоится рядом со своей матерью.

— Нет, — ответил Марк. — Она была женой моего отца, они любили друг друга и наверняка хотели бы лежать рядом после смерти. Я перевезу их в Ричмонд. Они останутся там, в тихом склепе, рядом, до тех пор, когда я выкуплю Сегюр и захороню их там под одним надгробием, как истинных барона и баронессу де Сегюр.

— Что ж, ты прав, — маркиз вздохнул. — Я до сих пор не могу смириться с тем, что моя девочка уже не принадлежит мне. Это я во всём виноват. Это всё не случилось бы с Марианной и с тобой, если б я исполнил своё обещание и позволил ей выйти замуж за того, кого она выбрала. Лоран де Сегюр был неплохим человеком, только слишком упрямым и гордым. Порой я думал, что лучше б он оказался охотником за её приданым, но он предпочёл забрать только её, как главную ценность, и взвалил на свои неокрепшие плечи все заботы о ней и о тебе. И просто не дал мне возможности всё исправить.

— Уже ничего не изменить, ваше сиятельство, — произнёс Марк. — Как бы там ни было, они сделали свой выбор и следовали ему до конца. И в моём сердце нет обиды ни на них, ни на вас.

— Тогда почему ты не хочешь принять свою участь? — маркиз снова взглянул на него. — Ты такой же упрямый и гордый, как Лоран. Дело в том, что ты всего привык добиваться сам? Не хочешь подарков и милостей?

— Как бы я принял Ричмонд от короля, если б был таким гордым? — усмехнулся Марк.

— Что тогда? Ты привык жить налегке, носиться по свету как осенний лист на ветру, не обременяя себя излишествами? Ты не хочешь брать на себя ответственность за эти земли и принимать те привилегии, что тебе неизбежно принесёт новый титул? Ты станешь одним из самых знатных и богатых людей королевства, и тебе, возможно, придётся занять более высокий пост при короле, чем ты занимаешь теперь? Но ведь это необязательно, Марк. Тебе не придётся самому заниматься делами рудников и имений. Я везде расставил надёжных людей, на которых ты сможешь положиться. Ты волен согласиться на более высокое положение при дворе или остаться там, где ты сейчас. Не думаю, что Жоан будет настаивать, чтоб ты занял место коннетабля или вошёл в королевский совет.

— Я буду делать всё, что он соизволит мне поручить, — заметил Марк. — И меня вовсе не пугает ответственность. Я принял её на себя, когда у меня во владении оказался Ричмонд с прилегающими землями, и намерен расширить свои владения, меня не пугает и то, что придётся уделять время и силы хозяйственным делам. Поймите, ваше сиятельство, вам не удастся убедить меня принять наследство, и дело вовсе не в вас и не в Лианкуре. Дело во мне, в моём прошлом. Вы знаете, что я далеко не ангел и у меня слишком много мрачных тайн. Не заставляйте меня открывать ту, которая мешает мне выполнить вашу волю. Это принесёт новую боль и мне, и вам. Просто примите моё решение и простите меня.

Он развернулся, чтоб уйти, но маркиз взял его за руку.

— Моё положение не менее безнадёжно, чем твоё. Я получил Лианкур и титул от своего отца и обязан передать это всё своему прямому потомку. У меня нет для этого никого, кроме тебя.

— Отдайте всё Теодору, — предложил Марк. — Он благородный и умный человек, в нём, как и во мне, течёт ваша кровь, к тому же он сын вашего старшего сына, то есть прямой потомок по мужской линии. Он больше подходит для того, чтоб после вас стать главой рода. Пусть он бастард, но вы вправе возвысить его, как делают другие. Если вы отдадите ему это право, никто не посмеет упрекнуть его в незаконном рождении.

— Теодор не подходит для этого, — старик выпустил его руку, и в его голосе послышалось раздражение. — Он не просто бастард, он сын нищенки и внук угольщика. И по характеру он лишь слуга, а не господин! Мне нужен ты!

— Знаете, ваше сиятельство, — вздохнул Марк, — я начинаю думать, что гордость и упрямство достались мне не только от моего отца. В этом я тоже ваш наследник, и вполне достойный. И у меня есть более чем веская причина для моего отказа, так что вряд ли вам удастся меня переупрямить.

И поклонившись, он удалился. Старик какое-то время хмуро смотрел ему вслед, а потом пробормотал:

— Это мы ещё посмотрим! — а потом взглянул на портрет. — Не волнуйся, дорогая моя, теперь я смогу позаботиться о нашем мальчике, как бы он ни противился своей судьбе.

Следующий день Марк провёл в Дре. Рано утром он отправился туда с отрядом из сотни рыцарей и стражников, которыми командовал Шарбо. С ними приехали несколько клерков и лекарей в чёрных мантиях с широкими белыми воротниками. У границы с Лормом их уже ожидали два десятка крепких немногословных рудокопов, а также запряжённые тяжеловозами телеги, куда были уложены носилки и тюки мешковины. После этого все они отправились прямо к заброшенной шахте и приступили к своему скорбному труду.

Марк приказал выносить тела из пещеры и тщательно осматривать их при свете дня, записывая подробное описание внешности, одежды и ран в протокол. После этого на тела крепились бирки с номерами, их оборачивали мешковиной и укладывали на телеги.

В какой-то момент эта работа была прервана появлением барона де Дре во главе шайки головорезов, но, завидев стражников и рыцарей, он предпочёл сбежать. Однако его намерение скрыться шло вразрез с планами барона де Сегюра, понимавшего, что легче схватить этих разбойников в лесу, чем брать на приступ замок, если они успеют в нём спрятаться. Потому он тут же вскочил на коня и помчался в погоню, увлекая за собой отборных рыцарей Лианкура. Вскоре шайка была окружена, и барон де Дре предпочёл сдать свой меч и предать себя в руки королевского посланника.

Оставив Теодора следить за работами в шахте, Марк решил препроводить де Дре в его замок. Ворота были открыты по первому требованию, и отряд Лианкура въехал в узкий двор. Марк сразу же доставил себе удовольствие лично спихнуть барона в его колодец, отложив допрос на потом, а сам занялся обследованием замка. Слуги были напуганы и не пытались чинить ему препятствий, и всё же он предпочёл запереть всех мужчин в темнице