Возмутители глубин. Секретные операции советских подводных лодок в годы холодной войны - Николай Черкашин

Мы не сразу поняли, что произошло. Толчок довольно мягкий. Но глубина вдруг сразу поехала. Циферблат с метровыми отметками завращался, как бешеный. Провалились на 29 метров. В принципе, для атомарины такой провал не страшен, но общая глубина места была 86 метров. Так что под килем оставалось около метра

Командир дал команду: «Пузырь в среднюю!»

Я заметил — провал на глубину резко замедлился. Потом остановились…

Тут же заполнили среднюю и всплыли под перископ.

Погода была хорошая, и американцы тоже всплыли — в позиционное положение.

Гурьев потом рассказывал: вижу в перископ командира «Натаниеля Грина», люди в свитерах по корпусу бегают, бегают и оглядываются, понять ничего не могут.

Мы ушли с перископной глубины. Из отсеков доклады — все осмотрено, замечаний нет. Все агрегаты работают. Ушли еще на сто метров, и командир стал готовить радиограмму о столкновении.

Домой возвращались на глубине 40 метров, чтобы снизить давление на задние крышки торпедных аппаратов.

Надо сказать, что мой собеседник в ту пору считался лучшим боцманом если не всего Северного флота, то 1-й флотилии атомных подводных лодок — уж точно. Мог держать глубину в 3–4 сантиметра! До трех баллов моря под линзы перископа глубину держал. Чутье в пальцах было. Мог управлять подводной лодкой на заднем ходу. Чтобы уменьшить бурун за поднятым перископом, командир иногда сбрасывал обороты до нуля, и тогда лодка шла на инерции. Мичман Молчанов умел управлять рулями глубины и в таком чрезвычайно трудном режиме. Держал глубину, сжимая рукояти манипуляторов, так что пальцы немели…

А.В. Кузьмин:

— Домой мы возвращались две недели. «Натаниелю»-то что — лег на обратный курс, и вот она, база Нам же надо было пройти добрые две тысячи миль. Вскоре выяснилась вот какая беда — от удара в чужой борт сильно повредились антенны гидроакустики. Мы оглохли на весь правый борт. Но и выход на боевую службу супостату мы сорвали.

На подходе к Лице вышел встречать нас на катере командир дивизии, контр-адмирал Евгений Дмитриевич Чернов. Он обошел лодку, осмотрел нос, который был почти сплющен. Поднялся на корабль, поговорил с командиром и в целом весьма спокойно отнесся к ЧП. Как опытный моряк, Чернов прекрасно понимал, что в море бывают непредвиденные ситуации.

Спецторпеды выгружали мокрым способом; сняли волнорезные щитки и вытянули их. Приехали «головастики» и молча, без нареканий, увезли их.

Командующий флотилией назначил расследование чрезвычайного происшествия. Командиру К-306, капитану 1-го ранга Эдуарду Викторовичу Гурьеву объявили строгий выговор. На всякий случай. А американский экипаж, как мы потом узнали, наградили за проявленное мужество знаками «Золотой дельфин». И вот так всегда — кому пинки, кому дельфины.

А ведь мы, экипаж, как показало дальнейшее расследование, были ни в чем не виноваты. Все действовали, как предписывали руководящие документы: РЗК передал нам контакт, согласно наставлению — взрывами трех гранат, брошенных в воду. А поскольку глубина была относительно небольшой — 86 метров, то пошла мощная звуковая реверберация. После каждого взрыва гранаты экран гидролокатора засвечивался почти на минуту. Таким образом, К-306 ослепла почти на четыре минуты. Поскольку лодки шли навстречу друг другу, да еще практически на одной глубине, — они столкнулись. К-306 ударила «Натаниеля Грина» в район кормы, повредив американцам две шахты. По счастью, человеческих жертв не было ни с той, ни с другой стороны.

Причиной такою ЧП можно считать несовершенство техники передачи контакта. Правила вырабатывались в кабинетах без учета реальных глубин, гидрологии и прочих условий. Никто не мог предположить, что лодка может оглохнуть и ослепнуть на несколько минут. Позже наставление было доработано. А ведь если бы на разведкорабле была система ЗПС — звукоподводной связи, контакт нам могли бы передать совершенно бесшумно. Поэтому еще раз повторю — вины экипажа в подводном происшествии не было. Тем более что это был самый лучший экипаж не только в дивизии, но и на всем Северном флоте. Семь моряков имели квалификацию мастера военного дела. Все старшины команд — мичманы-профессионалы. Сколотил такой экипаж капитан 1-го ранга Виктора Храмцов, впоследствии вице-адмирал.

* * *

По-разному сложились судьбы участников этого подводного тарана Нет уже в живых ни тогдашнего командира корабля Эдуарда Гурьева (он скончался в 2007 году и погребен в Сосновом Бору под Питером), ни доблестного инженера-механика В. Каталевского.

Командир турбинной группы Вениамин Азарьев уехал в США к дочери, которая вышла замуж за американца. Там он нашел бывшего командира «Натаниеля Грина». Но тот так и не признался в столкновении.

Капитан 1-го ранга Александр Кузьмин, выходивший в тот поход приписным штурманом (сам-то он служил на атомоходе К-513), стал впоследствии командиром самой большой в мире атомной подводной лодки типа «Акула».

Сегодня живет в Киеве и успешно возглавляет Всеукраинскую ассоциацию ветеранов-подводников. В морях и океанах ему везло на приключения.

КАК «ЧЕРНЫЙ ПРИНЦ» СТАЛ «БЕРМУДСКИМ КОМСОМОЛЬЦЕМ»…

ЧП международного масштаба

Об этом происшествии доложили генеральному секретарю ЦК КПСС сразу же, несмотря на поздний час: в Саргассовом море американские корабли окружили советскую всплывшую атомную подводную лодку К-324. Ее командир — капитан 2-го ранга Вадим Терехин подготовил атомоход к взрыву на случай, если американцы попытаются высадить абордажную группу.

Андропов бросил взгляд на настольный календарь — 31 октября 1983 года… Он хорошо помнил, как в октябре 1962 года в том же Саргассовом море с его заклятым Бермудским треугольником едва не разразилась термоядерная война в ходе так называемого ракетного кризиса. Тогда точно также американские корабли держали в тесном оцеплении всплывавшие на зарядку батарей советские субмарины, посланные на прорыв морской блокады. Командиры авианосцев и фрегатов, барражирующих вокруг Кубы, не подозревали, что в торпедных аппаратах советских «фокстротов» были приготовлены к залпу ядерные торпеды. Только железное самообладание подводников позволило избежать роковой развязки конфликта. И вот спустя двадцать один год история повторялась, но уже в виде фарса.

В молодые годы Юрий Андропов носил китель с якорями на пуговицах, учась в Рыбинске на речного судоводителя, и потому благоволил к морякам Но подводники в тот год его просто достали. Сначала в июне на Камчатке затонула атомарина К-429 (четырнадцать человек погибли), потом в Мотовском заливе выскочил на камни подводный ракетный крейсер стратегического назначения. К-245. И вот теперь новый казус в Саргассах с К-324, который грозил непредсказуемым поворотом событий.

Главнокомандующий ВМФ СССР, адмирал флота Советского Союза Сергей Горшков доложил, как всегда, рассудительно и уверенно:

— К-324 временно лишилась хода. На помощь ей следует спасательное судно «Алдан». Реактор в штатном режиме. Все люди на борту живы и здоровы.