Маньчжурская принцесса - Жюльетта Бенцони

Помолчав немного, он продолжал:

– Скажите, эту мысль насчет Ниццы вам никто не подсказал?

– А что в этом странного? Зимой в Ницце очень приятно. По крайней мере, все так говорят, ведь я сама там ни разу не была.

– Думаю, что для женщины в глубоком трауре это не совсем подходящий выбор. Ведь вы попадете на карнавал.

– Не важно. Не заставят же меня напяливать на лицо картонную маску и веселиться на улицах?

– Нет... но если хорошенько подумать, картонная маска на лице может оказаться полезной... Когда вы едете?

– Понятия не имею. Я ведь сказала вам, что ничего не знаю!

Журналист с минуту раздумывал, сосредоточенно жуя непомерных размеров тартинку с малиновым вареньем, а затем безапелляционным тоном заявил:

– Отель «Эксельсиор Регина»! Расположен на возвышенности, вокруг разбит обширный парк, там останавливается солидная публика, и сравнительно тихо. Между прочим, его посещала королева Виктория – этим все сказано! Итак, когда вы едете?

– Не знаю... Может быть, послезавтра. Хотелось бы сделать кое-какие покупки.

– Гм... Зачем так тянуть. А если вам надо что-то купить, вы можете сделать это в Ницце...

– Но дело не только в покупках. Мне хватило опыта стремительных отъездов... И кроме того, мне совсем не хочется ставить в известность об этом комиссара Ланжевена…

– ...который, судя по всему, свалится к вам на голову завтра утром, как раз когда вы пьете свой кофе.

– Вы можете понять мое желание избежать его надзора за мной?

– М-м-м... пожалуй! – изрек Лартиг задумчиво. – В любом случае, после того, что вы пережили сегодня ночью, вам нужен покой. И все же, очень надеюсь, что вы поедете не одна.

– С кем же, по вашему мнению, мне следует ехать?

– Почему не с этой малышкой, которая только что выбежала к нам в своей нижней юбке и бигуди?

– Луизеттой?

– Вот именно. Это так естественно. Уважающая себя дама не станет путешествовать без горничной. Вам же это поможет избежать нежелательных встреч... А пока можете забаррикадироваться вместе с Луизеттой в своей квартире. Я же буду охранять ваш сон.

– Но я предпочитаю путешествовать без нее. Вы, наверно, думаете, что я поеду под своей фамилией Бланшар, но я пожалуй возьму себе другое имя.

– Ага!

Поразмыслив, журналист достал из кармана записную книжку и карандаш.

– Скажите мне, как пишется ваше девичье имя? Впрочем, вряд ли это удачная идея. Ведь китайское имя будет слишком бросаться в глаза...

Он пристально посмотрел на лицо Орхидеи.

– А знаете, вы не слишком «типичная» китаянка. Вы вполне можете сойти за аристократку с юга России: черкешенку, или туркменку, или что-нибудь в этом роде. Я мог бы даже подыскать для вас соответствующий паспорт.

Может быть, под воздействием выпитого вина или благодаря тому, что она избежала только что смертельной опасности, но Орхидея почувствовала вдруг полнейшее блаженство и горячее чувство благодарности к этому странному человеку, которого боги послали ей на выручку. Вот почему в несвойственной для нее теплой манере она от всей души стала благодарить его за все заботы. Лартиг был явно польщен: в первый раз в жизни его поцеловала в обе щеки маньчжурская принцесса, да еще в два часа ночи.

Поняв, что ее порыв может быть несколько превратно истолкован, Орхидея покраснела и пролепетала:

– Простите великодушно. Я лишь хотела выразить вам свою благодарность.

– Вы меня вовсе не обидели. Как раз наоборот! – сказал он, неожиданно широко улыбнувшись, – но если вы действительно хотите доставить мне удовольствие, обещайте мне завтра не открывать дверь никому, кроме комиссара. А теперь, я думаю, что вам пора спать!

– А вы вернетесь к своей консьержке?

– Нет. Если вы мне позволите, я хотел бы обосноваться здесь, чтобы написать статью, а затем связаться по телефону с редакцией. Я покину вас в тот час, когда вывозят мусор.

– В таком случае, вы могли бы остаться в библиотеке! Там вам будет удобнее, к тому же на письменном столе там находится телефон.

Понимая, что ему открывают доступ в святая святых, ибо библиотека служила Эдуарду кабинетом, Лартиг скромно поклонился и сказал:

– Спасибо!

Плавной, грациозной походкой она пошла к выходу из кухни, затем, обернувшись, сказала:

– Постарайтесь все же отдохнуть немножко! И знаете что... приходите ко мне завтра вечером на ужин. Мы сможем тогда вернуться к нашему разговору...

Войдя в свою комнату, Орхидея вновь открыла дверцы лакированного секретера и зажгла несколько ароматических палочек, Ее сердце наполнилось благодарностью к богине, которая дала ей ответы на все вопросы и даже прислала неожиданного спасителя. Она знала теперь, кому предстоит мстить, и крепко надеялась, что отныне судьбе придется считаться с ее волей.

Средиземноморский экспресс медленно уходил в ночь. Свернувшись калачиком у окна, Орхидея смотрела на печальные предместья и серый город. Сейчас все было совсем не так, как в первом путешествии. Теперь ее никто не сопровождал, и она не боялась быть узнанной, как тогда, когда ее, как узницу, сопровождали в пути два жандарма. Она чувствовала, что ее невидимый враг находится где-то поблизости, но опасность не страшила. Даже при таких обстоятельствах она могла отвлечься, погрузившись в радость поездки, наслаждение комфортом и сменой пейзажей за окном. Это было так же неожиданно приятно, как уплетать вареные яйца на кухне вдвоем с Лартигом: она снова любила эту жизнь. Когда Орхидея представляла себе общение с душой Эдуарда, она замирала в ожидании блаженства. Там внутри, в этом коконе из нежного велюра, она чувствовала себя прекрасно.

Только одно было огорчительно: в поезде отсутствовал Пьер Бо. Орхидея напрасно ожидала найти его у подножки вагона, вновь увидеть застенчивую улыбку и глаза цвета тумана. Потом она поняла, как глупо было рассчитывать на встречу с ним: у нее было гораздо больше оснований предполагать, что его не будет в этом поезде. И все же Орхидея не смогла удержаться от расспросов о нем. Быть может, сегодня просто не его смена?

Заменивший его массивный усач ответил: – Ни сегодня вечером, ни в ближайшее время его не будет! Пять дней назад он сломал себе ногу и находится в больнице в Ницце. Как это мило, что баронесса проявляет такой интерес и заботу об этом человеке. И сдается мне, вы не единственная.

Легкий винный душок, исходивший от этого человека, недвусмысленно говорил о том, что проводнику не следует доверять. И Орхидея решила непременно навестить своего друга в Ницце.

Бросив равнодушный взгляд в окно, она принялась рыться в дорожной сумке в поисках журнала. Неожиданно в дверь постучали, и спустя секунду на пороге появился Лартиг.