Собрание сочинений. Том 1. Голоса - Генрих Вениаминович Сапгир

class="v">В било бьют – за стол сзывают,

Получай пустые шти!

Послушаньем и порядком

Не нахвалится майор. —

Мол, идеи Сен-Симона

Принялись у нас в глуши…

М-да-с, именье процветает

И дает прямой доход…

Только в ночь сгори усадьба.

Заседатель приезжал,

Не могли сыскать виновных,

Так ни с чем и укатил.

А сельцо в казну забрали,

Ведь помещик-то сгорел,

И что девки придушили,

Тоже не предусмотрел.

ПОГОВОРКА

Пусть несчастье, пусть болезнь,

Только в душу мне не лезь.

Ты не лезь, червяк, мне в душу,

Не грызи меня, как грушу.

В душу, ржавый, мне не лезь!..

А залез, хоть бы не весь.

СТИХИ ПО ХОЗЯЙСТВУ

Вот тебе плужок,

А мужик оглох.

Не паши сохой,

А мужик глухой.

Погляди, мужик,

На заморский хлеб,

А мужик ослеп.

Скачет немчура,

А нас чур-чура.

Знает сам мужик,

Как он жить обвык[20].

«Масоны мужика мутят…»

Масоны мужика мутят,

Народолюбцы нас морочут.

Они свободы нам хотят,

А воли нам давать не хочут.

АУ

– Ау! Ау! – кого зову я?

Накличу тучу грозовую.

Но все я жду, издалека,

Куда уходят облака,

С тускнеющей полоски дня

«Ау!» – окликнут и меня.

ДЕДОВЫ ПЕСНИ

В нежном еще возрасте слышал я от деда эти и подобные им песни. По младости моей запомнил всякое, больше неподобающее мне. И то сказать, хоть и полысел дед рано, такой был песенник и озорник, от женского сословия просто отбою не было. На моей памяти уже, бывало, бабушка вспоминает – и смеется, и плачет.

Эти песни, какие запомнились с детства, я переписывал по просьбе писаря из уезда, моего хорошего знакомого, ну да вы его не знаете. Грубые слова опустил или заменил по возможности на более приятные для слуха выражения. Писарь и почтовой бумаги мне подарил, чем весьма одолжил меня, 6 дестей[21]. Отличная бумага.

Архип-Лысый (Горюхин тож)

ПОДПАСОК

Не сиротки, не обсевки —

Гренадеры наши девки.

На задах гоню телят,

Все потискать норовят.

Надька встретит на безлюдьи

И все лезет, лезет грудью:

«Пойдем, вишенька, в овин,

Мою мышку поглядим».

Пастуху скажу Пахому:

«Нет от Надьки мне проходу!»

Неподобный он мужик,

Ходит – ноги врасталдык.

Он догонит – в грязь уронит.

А не словит, так ославит.

Пусть шлеею от отца

Ей достанется!

ШЕЛ БАРИН

Шел барин в поварню,

Там увидел Дарью,

Как тесто месила

Легко и красиво.

– Пойдем, Дарья, в баню,

Ты потрешь мне спину,

Потрешь и пониже,

Небось не обижу.

– Отойдите, барин,

Мукой замараю.

Шел барин на ригу,

Увидал Арину,

Баба рожь молотит,

Груди так и ходят.

– Ты пойдем, Арина,

На мою перину,

Хороша, пухова —

Мягче чем полова.

– Отойдите, барин,

Цепом не задеть бы.

Шел барин на реку,

Там увидел репу,

Белую, ядреную,

Ту самую, которую…

В речке сидя, Фрося

Застыдилась – просит:

– Ах, барин – голубчик,

Уходите лучше!

Братья как увидят,

Невзначай обидят.

Барин не послушал,

Девку с маслом скушал.

– Ты пойдем со мною,

Молоко парное.

Называли Фроськой —

Сиськи все в навозе,

Будешь Ефросиньей,

Псковскою богиней,

Платье с опояской,

Барынею барской.

НЕЛАДЫ

Что ты, теща богоданная,

Все коришь, неблагодарная?

Весь двор в зятьях,

А подол в репьях.

По каким закоулкам ты шлялася?

С кем в бурьяне-лебеде ты валялася?

Я не шлялася, не валялася,

Я тебя, зятек, дожидалася.

Дома, зятек,

Ты всегда без порток,

А идти к соседке —

В малиновой жилетке.

Ты не улицей шел, огородами,

Ты не днем ходил, поздним вечером.

А у вас все было договорено,

У соседушки дверь приотворена.

Как была в одной рубахе, бесстыдница,

Так на грудь тебе сразу и кинулась,

Сразу кинулась – запрокинулась…

Месяц высветлел, скоро смеркалося…

А я, старая, крапивой обстрекалася…

Сначала у вас было все на свету…

Потом уже встала, задула свечу…

Воротилась домой, вся дрожу на печи,

А зятька все нет, – да уж ты молчи! —

Слышу, дочка в подушку ревмя ревет,

Ревмя ревет – аж зубами рвет!

Вот пойду на сход,

Взбаламучу весь народ:

Поучите мужика,

Посеките дурака.

Как растянут на скамье,

Будет мир у нас в семье.

ДЕМОН

Нес монашек в монастырь

Монастырскую казну,

Соборную милостыню.

Шел монашек темным бором,

Прятал ножик в рукаве.

Разбойничков опасался,

Ночевать в селе остался.

Постучался он в избу —

Человек лежит в гробу.

Там монашка в избу просят

Над покойником читать.

А в дому – собранье нищих.

Принесли ему винища.

Хмель монашка разобрал,

Весь псалтырь он переврал.

Видит титло ИЕГОВА,

А читает ОБЪЕГОРИЛ.

Где написано ДАВИД,

Он читает БЛЯДОВИТ.

Ах! вдова платочком машет:

– Зря не ври, не ври, монашек,

По уставу слово чти. —

Сама падает почти.

Растопырил руки вширь,

Разохотился монах.

Он отбросил