Марш к морю - Дэвид Вебер

Сказала, но они застряли. Они расположились на небольшом гребне, ведущем к той группе холмов, на которых находятся боманы. Теперь варвары используют гребень, чтобы держаться подальше от грязи на низинах. Они направляются прямо к Беби и Килети, и оба говорят, что если двинутся, это выдаст их. Они застряли, сэр.

- Верно. - Капитан побывал в достаточном количестве неприятных ситуаций, чтобы точно знать, о чем думают его морские пехотинцы, и он согласился. Если бы они были хотя бы слегка скрыты, для них было бы лучше оставаться неподвижными, чем пытаться двигаться. - А как насчет вас?

- Мы не на их прямой линии с Диаспрой, сэр, - ответила сержант. - Прямо сейчас, похоже, они собираются обойти нас. Если они этого не сделают, что ж, посмотрим, что произойдет.

- Хорошо, - сказал Панер, когда морские пехотинцы начали проталкиваться сквозь толпу пенистых. - Получите оценку движущихся сил и подсчитайте, затем доложите. Однако передайте это старшему сержанту. Мне придется заняться отчасти другими делами.

- Есть, сэр, - сказала командир патруля. - Но уже сейчас можно сказать, что счет идет на "до хрена".

* * *

- Их там до хрена, - прошептал рядовой первого класса Килети.

- Знаю, Чио, - прошептала Беби в ответ. - А теперь заткнись.

Их группа только что достигла наблюдательного пункта, когда они заметили приближающуюся орду боманов. Варвары текли без всякого подобия порядка, огромная масса шагающих мардуканцев, которые, казалось, двигались большими семейными группами. Одного или двух старших самцов и нескольких самцов помоложе сопровождало почти столько же самок и стайка детенышей от младенцев-"сопляков" до предподростковых. Было несколько чисто мужских группировок и несколько молодых женщин без сопровождения, но, по большому счету, орда была сосредоточена вокруг семейных групп.

Казалось, они несли на своих спинах все свои мирские пожитки. Все мужчины несли большие свертки - личные вещи и добычу из предыдущих завоеваний, - в то время как женщины несли детей и свертки поменьше. Похоже, там не было никаких групп "рабов", и они не использовали много вьючных животных. В толпе были разбросаны стайки циванов и туромов, но их было мало и они находились далеко друг от друга.

Разведывательная группа надела не только свои изношенные костюмы-хамелеоны, но и древнее изобретение, называемое жаберным костюмом. Происхождение жаберного костюма затерялось в тумане времени, но в своей простейшей форме - а это были именно они - он представлял собой сеть, перевязанную полосками ткани. Оказалось, что местная ткань, используемая для изготовления мешков, обладает всеми свойствами, которые искали люди; полоски скрывают очертания человека, делая его почти невидимым в любом укрытии. Проекторы боевой брони делали то же самое, но у разведывательной группы не было брони... а жаберные костюмы не требовали батарей.

* * *

Капитан Панер кивнул Роджеру, когда принц занял позицию рядом с ним. Роджеру потребовалось время, чтобы проскользнуть в свою комнату и переодеться, заменив свой испорченный шафрановый наряд на черный, и Панер надеялся, что этот цвет не был предзнаменованием.

- У нас есть еще одна проблема, - прошептал командир.

- Джулиан сказал мне, - ответил Роджер, его ноздри широко раздулись и побелели. - Что, черт возьми, мы собираемся делать, Арман? Мы не можем сражаться с боманами в одиночку.

- Мы сделаем все, что в наших силах, ваше высочество, - решительно сказал ему командир морской пехоты. - Если нам придется сражаться с боманами только своими силами и войсками Растара, мы это сделаем. И мы победим.

- Как? - безнадежно спросил Роджер.

- "Наша сила равна силе десяти", ваше высочество, - сказал капитан с легкой грустной улыбкой. - Мы победим, потому что если мы этого не сделаем, то никогда об этом не узнаем. Этот мир не будет существовать для нас, и это форма победы, если посмотреть на это под правильным углом.

- Уйти в сиянии славы? - спросил принц. - "Смерть легче перышка"? Это не в вашем стиле, капитан.

- И какова альтернатива? - хмыкнул морской пехотинец. - Ваше высочество, мы доставим вас домой... или умрем, пытаясь. Потому что, будь то смерть от недостатка добавок, потому что мы не вернулись домой вовремя, или смерть от копья пришельца на каком-нибудь поле боя, наши мечи все равно будут лежать в вереске. Другого возможного исхода нет, если Грэйтар решит не сражаться.

- Мы можем работать в интересах заговора, - сказал Роджер.

- Мы с Элеонорой обсуждали это, - ответил Панер. - Но если заговорщики начнут свой переворот сразу после того, как Грэйтар призовет к подношению дани, будет казаться, что вся цель восстания - просто избежать издержек, которые лягут на плечи торгового класса.

- Ой. Я об этом не подумал.

- Я тоже, пока Элеонора не указала на это, - сказал командир с улыбкой. - И, как она также указала, это создало бы впечатление, что все, чего на самом деле добиваются повстанцы, - это просто переложить денежные расходы с богатых торговцев на гораздо более бедных солдат. Если Грэйтар не придет к такому выводу сам, я уверен, что кто-нибудь - возможно, Чейн - укажет ему.

- И это действительно убило бы переворот, - проворчал Роджер. - Самая большая военная сила была бы на стороне Грэйтара, как и моральное превосходство.

- Бог благоволит той стороне, у которой больше пушек, - согласился Панер. - Но, конечно, в данном случае вопрос о том, у кого больше "пушек", может быть спорным. У меня взвод наготове. Джулиан и все остальные в его отделении облачены в броню; резервные коммуникации готовы к установке, как только я передам приказ.

- Ты собираешься поддержать их? - спросил Роджер, искоса поглядывая на него.

- Если это так или встретиться с боманами в наших трусах, черт возьми, да! - сказал морской пехотинец, поворачиваясь, чтобы посмотреть на принца. - Ты думаешь, я сумасшедший? Если Грэйтар скажет "нет", это наш единственный шанс... даже если это не сработает.

- Ну, тогда, я думаю, пришло время сияния славы, - сказал Роджер, поморщившись. Свою собственную смерть он мог встретить спокойно, но продолжающиеся потери морских пехотинцев были чем-то другим, и он поймал себя на мысли, что задается вопросом, было ли в конце концов к лучшему быть так близко к ним, как оказался он. Когда они начинали это долгое путешествие, они были просто безликими автоматами; теперь каждый боец сокращающейся роты был лицом и душой,