Марш к морю - Дэвид Вебер

и потеря каждого из них была мучительной болью. Даже когда они с Панером обсуждали потерю остальной части роты, он беспокоился о двух морских пехотинцах из разведывательного патруля, которых прижали проходящие мимо боманы. И он продолжал беспокоиться, пока ежегодная и чрезвычайно долгая церемония Осушения, с ее раздачей зерна и благословениями на полях, продолжалась в течение бесконечного дня Мардука.

* * *

Благодаря находящемуся в стороне расположению их укрытий и жаберным костюмам двум съежившимся морским пехотинцам удалось остаться незамеченными, когда волна варваров прошла мимо них. И это действительно был прилив - течение, которое продолжалось все утро и далеко за полдень. Было пару раз, когда группы на время паузы использовали подветренную сторону, в которой укрывались люди, когда казалось, что их непременно должны обнаружить. Однажды воин подошел к кусту, под которым они лежали, и помочился на его ствол. Моча брызнула с корня на Беби, но все же им удалось избежать обнаружения.

Их шлемы автоматически обрабатывали увиденные и услышанные цели, используя это для оценки максимального / минимального количества противников. У процессоров были некоторые проблемы с отделением женщин, не участвовавших в боевых действиях, от вооруженных мужчин, но даже самая скромная оценка была ошеломляющей.

"Более двенадцати тысяч воинов", - произнесла командир группы, слегка покачав головой. Комментарий был подхвачен ее горловым микрофоном и передан его спутнику.

Поток начал спадать по мере того, как отставшие преодолевали протоптанный путь, оставшийся после армии. Эти отставшие были в основном индивидуумами: пожилыми женщинами и ранеными, которых оставили как непригодных. Было также несколько мардуканцев помоложе - сирот, которые не были приняты другими семьями и не были достаточно взрослыми, чтобы бороться за место в одной из групп холостяков. И все же, какими бы разнообразными они ни были, у всех этих бродяг, собирающих мусор, была одна общая черта: они выживали исключительно за счет остатков семейных групп... и никому больше в племени не было ни малейшего дела до того, что с ними случилось.

- Что за долбаное общество, - прошептала Беби. - Посмотри на этих бедных людей.

- Не так уж необычно, - передал Джон Сент-Джон по рации из базового лагеря. - Пока их не включили в империю, Яттаха практиковали традицию изгнания стариков точно так же, как это делали их предки. Как только старик больше не был полезен обществу, было принято, чтобы он добровольно уходил куда-нибудь и морил себя голодом до смерти. Во всяком случае, такова была традиция. Что на самом деле происходило, так это то, что их вышвыривали из дома и они бродили по лагерю, пока зима не убивала их.

- Это варварство, - запротестовала кроха-морпех.

- Вот почему их называют "варвары", Беби, - парировал Джон Сент-Джон. - Такие люди, как святоши, создают что-то вроде варварства и племен, где жить впроголодь - это так здорово. Во всяком случае, до тех пор, пока они не посмотрят, что это на самом деле означает. Тогда в половине случаев они не обращают внимания на то, что видят, потому что, если бы они обратили внимание, это перевернуло бы все их прекрасные мечты с ног на голову. Жить так - это просто жить в аду для каждого члена общества каждый божий день, независимо от того, знают они, что это ад, или нет.

По линии связи воцарилась тишина, а затем Джон Сент-Джон глубоко вздохнул.

- Время сообщить об этом. Похоже, более двенадцати-пятнадцати тысяч противников. Звучит снова как Войтан.

- И на этот раз с добавлением дерьмовой кучи бедных, небоевых печальных мешков, - сказала рядовой первого класса, снова качая головой, когда в поле зрения устало сел и завалился на бок истощенный мардуканец с одной рукой. Розовые шрамы на новоиспеченном трупе ясно указывали на то, что до недавнего времени он был воином.

- Они все грустные мешки, Беби, - сказала командир патруля. - Просто некоторым приходится хуже, чем другим.

* * *

Грэйтар завершил последнее ритуальное благословение ячменного риса и поднялся на помост сквозь толпу младших жрецов, чтобы встать у жидкого алтаря и танцующих фонтанов. Он оставался там, молчаливый, со склоненной головой, пока толпа терпеливо ждала его заявления. Несмотря на напряжение, витавшее в воздухе, на огромной площади было тихо, если не считать приглушенного шороха тысяч легких, вдыхающих влажную атмосферу, и случайного шарканья ног.

Для Роджера это был момент странной трансцендентности. Это было так, как если бы он находился на краю пропасти, не имея никакого контроля над своим ближайшим будущим. Он чувствовал себя так, словно наклонился навстречу сильному ветру, дующему ему в лицо, чтобы поддержать его на краю утеса. Это был сильный ветер... но в какой-то момент это не сработало бы, и он бы упал. Это было неизбежно, вне его контроля, и падет ли он насмерть или одержит победу, будет зависеть от слов, которые вот-вот произнесет кто-то другой.

Наконец, прелат оторвался от своих молитв и окинул взглядом толпу. Он поднял руки, как бы призывая к еще большей тишине, и когда он заговорил, изысканная акустика храмовой площади ясно донесла его голос до самых дальних ушей.

- Мы - люди Воды. Народ Воды древен до неузнаваемости. Когда первые старатели пришли на холмы Нэштор, здесь были Люди Воды. Мы помним.

- Мы помним, - хором ответили собравшиеся священники.

- Мы помним Отейскую империю. Мы помним, как отейцы, охваченные гордостью за собственную власть, отбросили ограничения Бога и расширили свои посевы как можно дальше, чтобы лучше распространить свое могущество. Мы помним, как они строили свои дороги и выравнивали горы. Как они строили плотины и наводили мосты на реках.

- Мы помним, как долгие засушливые времена, позволившие им процветать, закончились вечными дождями, и как отейцы пали перед Гневом Бога. Как их города и посевы были затоплены, их дороги размыты, их крепости погрузились в трясину. Со временем гонимые голодом северные варвары напали на них. Они нашли руины отейцев, покорили их рассеянных выживших и основали свои собственные города, где когда-то правили гордые отейцы.

- Так родилась Северная лига... и мы помним.

- Мы помним, - мрачно ответила толпа.

- Мы помним времена, когда Бухта К'Вэрна была не более чем бесплодным местом временной передышки для рыбаков из отдаленных портов. Не более чем скалистое, непригодное для использования место, где собирались рыбаки, чтобы переждать штормы... пока неуклюжий рыбак по имени К'Вэрн не разбил свою лодку о скалы и, оставшись без поддержки, не стал