Любимая ученица. Книга 5. Билет на солнце, или Сказка о потерянном времени - Диана Морьентес

Наташа отвернулась и всхлипнула. Она не нашла,что ответить на это.

- Я выходила замуж за другого человека; зачеловека, которого знаю... - шептала она о прежнем.

- Ничего не изменилось.

Она молчала - этот ответ ее не устроил, и онаждала другого.

- Жаль, что я не тот, за кем ты хотела бытьзамужем, - сказал он, желая напомнить ей обратное.

- Мне тоже жаль, - кивнула она с гордостью.

- Хочешь, разведемся? - предложил Максраздраженно.

- Хочу, - выпалила она хладнокровно ему внаказание.

Максим вел себя как ни в чем не бывало! Егородители чувствуют себя здесь не совсем свободно, и он старается развлекать их.А заодно дружит со своей дочкой, постоянно обнимая ее и всячески тиская. Здесьво всей квартире столько радости - никто и не замечает, что жених с невестойотдыхают порознь. Мужчины собрались в две кучки: одна обсуждает охоту ирыбалку, другая (во главе с Костиком) - машины и прочую технику. А женщины сосвоими глупыми разговорами про детей и загар рассыпаны тут повсюду. Если подойтик Максиму сейчас не позволит гордость, то с кем стоять? Наташа набрала себенемножко салатика со шведского стола и в одиночестве присела на подлокотниккресла неподалеку.

- Вы что, с Максимом поссорились? - возниклаоткуда-то Евгения.

- Да, - призналась девчонка равнодушно. - Этотак бросается в глаза?

- Да нет. По тебе вообще не скажешь, но Максимая уже достаточно знаю.

- Максима знаешь лучше, чем меня? - вскинулавзгляд Наташа.

- Похоже, у тебя, правда, есть актерский талант,- подхалимничала мама. - А вот Максим... Посмотри, он так мило улыбается, аямочек на щеках даже не видно. Значит, неискренне. Видимо, когда искренне,другие мышцы задействуются...

Максим, как назло, тоже сейчас взглянул наНаташу.

- Я люблю твоего мужа, - продолжала Евгения, иНаташа от удивления перевела взгляд на нее: что-то мама совсем с ума сошла, разстолько слов о любви говорит в один день! А Евгения, не смутившись, добавила: -Я рада, что в нашей семье есть такой человек. Он единственный, в ком я уверенатак же, как в себе самой.

Наташа психанула и снова отправилась дуться накухню: туда очень редко кто-нибудь заходит из посторонних...

Наташа сидела с ногами на широком низкомподоконнике, откинувшись спиной на раму открытого окна, подставляя загорелоеплечико знойному послеобеденному солнцу. Это ее любимое занятие - сидеть наподоконнике. Третий этаж, высота, решеток на окнах нет, и от этого возникаетощущение свободы. Когда-то в детстве, пока родители были на работе, бралаальбом и садилась вот так же, только в своей комнате, рисовать. МаксимаВикторовича.

Это было таким далеким, недостижимым: свадьба сним и его согласие иметь совместных детей... Это была мечта, в осуществлениикоторой Наташа сомневалась все эти годы. И вот - это есть. Потерять то, чтобыло достигнуто таким трудом?

Да причем здесь усилия? Эти отношения строилисьсемь лет не ради того, чтобы достичь свадьбы. А ради того, чтобы быть рядом сним.

Два раза расставались по-настоящему и один раз -в воспитательных целях. А зачем расставаться сейчас?

Он прав. Он просто берег ее нервы. Это непредательство. Предательство было бы, если бы она не смогла придумать емуоправдание.

- Мне кажется, я слышу твое дыхание, - сказалаона тихо сама себе.

- Мне кажется, я слышу твой голос, - с улыбкойраздалось в ответ с улицы, прямо с неба третьего этажа.

Наташа усмехнулась. Соседнее окно - балкон,который отсюда не видно и из которого, в свою очередь, не видно окна этойкухни.

- А что входит в коктейль "Оргазм"? -робко поинтересовалась она у кого-то за окном, вдруг вспомнив, как в школьныегоды смущалась и ревновала одновременно от заказов официанток Максиму.

- Ты собираешься пить "Оргазм"? -удивился голос Максима.

О, нет, это всего лишь хитрое воззвание к егобарменским корням:

- Мне просто стало интересно, какие тамингредиенты. Такое название...

- Бейлиз и куантро. Если добавить взбитые сливкиили молоко - получается "Многократный оргазм". А вообще я понастроению готовлю. Можно с амаретто, а можно и с водкой. Там уйма вариаций, ясмотрю еще, кто заказывал, чтобы верно подобрать рецепт под конкретногочеловека. Точнее, сейчас-то я вообще не работаю барменом...

Все, беседа исчерпана. Наташа не моглапридумать, о чем еще поговорить, а Максим не собирался ей подсказывать. Наташасглотнула ком в горле.

- Ты так легко согласен развестись? - тихонечкоуточнила она у своего невидимого собеседника. - Ты же столько денег потратил наэту свадьбу...

- Это небольшая цена за счастье длиною в месяц.И особенно за вчерашний день. Я не жалею.

Наташа вздохнула и замолчала. Наверно, этоинтересно выглядит с улицы, например, вон с той бывшей детской площадки. Двачеловека в соседних окнах разговаривают, словно так легче, чем обойти стену ивстретиться в комнате. Мужчина - гордый, с сигаретой в руке, а девушка -хрупкая, легко умещающаяся на подоконнике, обхватив коленки и грустно опустивголову, такое маленькое жалкое зрелище.

- Знаешь, что мне больше всего нравилось в нашихотношениях? - Максим погладил рукой раму окна, как будто это была Наташинащечка. - Несмотря на то, что мы оба ужасно упрямые, мы никогда неотворачивались друг от друга "из принципа". Если один из нас начиналидти на примирение - другой обязательно шел ему навстречу.

Наташа улыбнулась, прекрасно поняв его намек.Она уже сделала первый шаг со своим "Оргазмом" минуты три назад.

- Иди ко мне, а? - позвал он кого-то. - Тольконе через улицу.

Понадобилось несколько секунд, чтобы Наташаобошла все препятствия. Пробралась между бамбуковой занавеской над входом иприкрыла за собой стеклянную дверь, как было, чтобы прокуренный воздух непросочился в комнаты. Кроме бамбуковой занавески в этой гулкой комнате большене было ничего, даже обоев на стенах. Максим протянул ей руку, и Наташе сталолегче дышать. А в его объятиях стало даже легче жить, и девчонка снова едва неплакала: чтобы почувствовать счастье, достаточно одного Его в досягаемойблизости.

- Если тебе больно, то мне тоже больно, -говорил он ей шепотом. - А я не хочу, чтобы нам было больно. Я доступнообъясняю?

Наташа была в состоянии лишь кивнуть, спрятавлицо у него на шее.

- Я постараюсь, чтобы мне больше нечего было оттебя скрывать, - пообещал он. - Это единственный вариант, когда тебе непридется ни из-за чего переживать.