Атлантида - Дэвид Гиббинс

Джек нетерпеливо кряхтел, наблюдая за тем, как Костас проверяет таймер, а потом с помощью клавиатуры включает аппарат.

— Видоискатель — это еще и средство позиционирования, что позволяет нам направить луч перпендикулярно корпусу судна, — не без гордости продолжал Костас. — Луч лазера прожег в корпусе отверстие диаметром один сантиметр, а сейчас я запущу туда односторонний клапан, который позволит нам извлечь образцы фунта, не пропуская внутрь морскую воду.

— Это теоретически, — язвительно заметил Джек.

— Ничего не имею против холодного душа.

Модуль начал издавать низкий предупреждающий звук. Костас вернулся к экрану монитора и стал проводить диагностику полученных результатов. Через некоторое время он снова взялся за ручку управления.

— Луч лазера автоматически отключился за пять миллиметров до конца обшивки. Сейчас я снова запущу его. — Он нажал на триггер и какое-то время сидел неподвижно, глядя на экран. Несколько минут спустя зеленоватый свет экрана сменился янтарно-желтым. Костас приник к видоискателю, уронив на трубку несколько капель пота со лба. Затем он с облегчением вздохнул: — Все, мы прорвались наружу.

С этими словами он отодвинулся в сторону, давая возможность Бену занять место у пульта управления. Вместе они быстро закончили собирать аппарат, внутри которого замелькали яркие огоньки света, мерцая, как на сцене миниатюрного театра.

— У Бена больше практики, — сказал Костас. — Некоторые программы в нашем компьютере настолько новые, что я просто не успел освоить их до начала экспедиции.

— Хотите сказать, что не испытывали эту аппаратуру раньше? — не поверила Катя.

— Всегда приходится что-то делать в первый раз.

Катя быстро закрыла глаза и подумала, что, несмотря на великолепную технику и почти военное планирование операций, похоже, многие действия ММУ, включая поиски подводных объектов, осуществляются как у русских — на авось.

— А вот сейчас наша малышка начнет действовать самостоятельно, — не без удовольствия объявил Костас. — Это самый хитроумный многоцелевой лазер из ныне действующих. Посмотрите на этот ящик.

Темно-зеленый свет внутри прибора стал постепенно превращаться в мерцающие частицы, которые пульсировали с интервалом в несколько секунд. Каждый новый всплеск означал усиление степени сложности операции, и через несколько минут изображение на экране обрело трехмерные формы — будто кто-то втиснул внутрь прибора зеленую мастику, чтобы вылепить из нее миниатюрный грот.

— Голограмма! — восхищенно воскликнула Катя.

— Правильно, — ответил Костас, не отрывая взгляда от экрана монитора. — На втором этапе мы внедряем низкоэнергетический ультрафиолетовый лазерный луч сквозь отверстие в корпусе, и он воспроизводит изображение поверхности в форме голограммы. При этом лазерный луч можно так настроить, что он будет отражать только материал определенного свойства или химического состава. В данном случае он дает информацию о пузырчатом базальте вулканического происхождения.

Джек посмотрел на Катю:

— Мы обычно используем его для репликации артефактов, — объяснил он. — Исходные данные преобразуются в высокочастотный инфракрасный лазерный луч, который может резать любой материал с точностью до микрона. Представляешь? Это не меньше, чем частица пыли.

— Именно с его помощью был произведен полимерный дубликат золотого диска, найденного на затонувшем минойском судне?

Джек кивнул:

— ММУ также разработал технические аппараты, с помощью которых были произведены «мраморы Элджина»[1]для Парфенона в Афинах.

Костас склонился над пультом управления:

— Хорошо, Бен, давай максимальное разрешение.

Всплеск зеленого пульсирующего света вверх и вниз привел к значительному прояснению изображения, которое еще минуту назад казалось совершенно расплывчатым. Они уже могли различить крупные наросты на вулканическом базальте и волну лавы, застывшей за тысячи лет до того, как на этих берегах появились первые гоминиды.

Катя первой заметила правильные геометрические формы в нижней части изображения.

— Я вижу ступеньки! — радостно воскликнула она.

Все стали внимательно наблюдать затем, как горизонтальные линии постепенно обретают узнаваемые очертания. Последние полдюжины ступенек вели вверх от поверхности скалы и заканчивались платформой шириной метров пять, над которой нависала небольшая скала, одним концом упиравшаяся в корпус подводной лодки и практически полностью закрывавшая платформу.

Бен начал медленно отсчитывать время:

— Девяносто семь, девяносто восемь, девяносто девять, сто. Разрешение максимальное.

Все с волнением уставились на темное пятно посреди изображения. То, что поначалу казалось чем-то вроде сгустка тумана, превратилось в прямоугольную нишу метра четыре высотой и три шириной. Расположенная в задней части платформы, позади каменной лестницы, она, несомненно, была вырублена в толще скалы.

Когда сканер повернулся в ее сторону, изображение ниши стало более отчетливым. В самом центре пещеры можно было разглядеть вертикальные углубления от пола до потолка. Горизонтальные ниши прочерчивали только верхнюю и нижнюю кромки пещеры. И каждая панель была украшена четко видимым знаком «Ш в форме бычьих рогов.

Костас даже присвистнул от удивления, Катя подалась вперед, чтобы получше рассмотреть изображение, а Джек порылся в кармане и вынул оттуда смятый листок бумаги. Развернув его, он прочел фразу из перевода Диллена:

— «Большая золотая дверь цитадели».

Костас посмотрел на друга и увидел в его глазах знакомый огонек волнения.

— Ничего не могу сказать насчет золота, — продолжал Джек, — но одно знаю наверняка: мы нашли вход в Атлантиду.

Джек наблюдал за Катей — облокотившись о поручни, она о чем-то разговаривала с Костасом. Джек еще раз отметил, насколько тесен и узок проход между ящиками с оружием и стенкой корпуса лодки. Танцующие огоньки фонарей на их шлемах усиливали тягостное впечатление от царящей вокруг непроглядной темноты. В таких условиях только гул машин и приборов мог придать этому мертвому пространству ощущение жизни. Джек вдруг вспомнил, что субмарина «Казбек» построена как минимум два десятка лет назад и еще не утратила способности выдерживать колоссальное давление воды. И это казалось тем более странным, что все внутри покрывал толстый слой белого порошка, напоминавший отложения на стенах известковой пещеры.

Джек ощутил неприятное чувство беспокойства, первобытный страх, который не в силах был преодолеть.

Нет, он не мог допустить, чтобы это случилось в такой ответственный момент. Только не здесь и не сейчас.