История "Рассвета" - Александр Чёрный

Тогда всё куда менее радужно. С первого взгляда нельзя понять, что заставляет автозапуск работать: наше наличие или наличие у меня гена. За остальных не скажу, не догадался поинтересоваться, есть ли он у них.

На мостике, едва только сбросив скафандр, подошёл к контрольному креслу командира корабля и, сев в него, подключился к его невральному интерфейсу.

«Что ж», – подумал я безэмоционально, глядя на загружаемый мне в мозг отчёт о техническом состоянии крейсера. – «Могло быть гораздо хуже».

Не считая тупящего клапана на ресивере, куда происходила откачка воздуха из ангара при его открытии, и пары десятков вторичных систем, имеющих косяки и ошибки в работе, корабль был более или менее целым. Пробоины прочного корпуса в нескольких местах купировались опечатанной вентиляцией в затронутых отсеках и коридорах, и воздухоплотными дверьми. Атмосфера на борту есть: это не может не радовать.

Сразу залез в систему энергоснабжения и запросил отчёт. Ну, да, конечно. По-другому и быть не могло. Крейсер таки-запитан от модуля нолевой точки. С питанием всё штатно. Если не полный порядок, то вмешательство не требуется.

Максимыч, пользуясь моментом, засел за навигационный пост и полез в карты корабля. Мешать ему не стал. Сомневаюсь, что электрик сможет выяснить местоположение межгалактического крейсера, но почему бы и да?

Рыкова, неприкаянная без дела, уселась за пост связи и развалилась в кресле.

Прежде, чем на радостях запускать двигатели и закладывать координаты Земли, сначала – полный диагностический разбор состояния корабля. Если тупит тот же клапан ресивера, то кто сказал, что исправно всё остальное?

Маршевые досветовые двигатели – исправны.

Гипердвигатели – исправны.

Система энергоснабжения – исправна.

Система связи – исправна.

Система вооружения – исправна. Что интересно, боекомплект крейсера существенно подтаял. По сусекам наскрести можно, но боеприпасов на борту кот наплакал. Видимо, экипаж от кого-то или от чего-то отбивался.

Система жизнеобеспечения – исправна.

И так несколько сотен пунктов.

Где-то есть пометка «незначительные отклонения», как в том же ангаре. Где-то сообщается «выведено из строя». Но в общем и целом состояние «Авроры» оценивается как твёрдая четвёрка с минусом. Что в любом случае на несколько порядков больше, чем состояние той же «Колыбели зла».

Пока Максимыч развлекался с картами корабля, я проник в систему навигации крейсера и вывел журнал регистрации полёта.

Согласно им, корабль был практически новым. Изготовлен на верфи, что расположена на этой планете, и оставлен на приколе с редкой корректурой орбиты. Было это, естественно, не вчера, не позавчера и даже не сто лет назад. Но «пробег» был незначительным: всего несколько тысяч часов налёта. Значит, в дальних вылетах не участвовал. Двигатели включались сугубо для корректировки скорости и относительного положения в пространстве.

Но что странно – журнал полёта не имел следов человеческого вмешательства. Как будто живые существа не принимали участия в вводе команд. Или системы корабля были настроены работать автономно, или управление производилось неживым инструментом.

Ассоциации с репликаторами заставили меня неприятно покрыться «ёжиком»: шерсть встала дыбом по всему телу. Крайне неприятные ушлёпки. Крайне.

В уме запоздало промелькнула мысль, что всё это может быть зря. Какой смысл оживлять «Аврору», если мы все гребём в одной лодке и одним веслом огребаем? Вокруг – гравитационная ловушка, не позволяющая покинуть своих пределов. Принципы работы двигателей «Колыбели зла» и «Авроры» различаются, но их носители всё равно остаются тяжёлыми массивными кораблями. А если не удастся покинуть аномалию на «Авроре»? Тогда что? Перспективы открываются хреновые.

Максимыч стоически вздохнул. То ли подавил в себе желание грязно выругаться, то ли просто устал.

– «Рассвет», – по убитом голосу коллеги я понял, что далеко не последнее. – Тебе это не понравится.

– Что там?

– Кажется, я догадываюсь, где мы оказались.

Свернул журнал регистрации полёта и открыл глобальную карту.

М-да.

Я могу не помнить всех названий всех звёзд в каждой галактике. Могу не знать их тождественного имени в русском языке и в Древнем. Могу быть осведомлённым в астрономии только, строго и исключительно в общих чертах. Но карту видимой с Земли части вселенной помню хорошо. И отчётливо понимаю, когда дело пахнет керосином и дерьмо летит в вентилятор.

– Мигунов тоже этому не обрадуется.

***

По возвращению на «Колыбель зла» учинили тайный совет. Новости не слишком приятные для широкой общественности, и необходимо выработать подачу. Ведь, не только важно, насколько дерьмовое сообщение ты привёз. А важно то, как ты его подал. Потому заперлись на мостике и вполголоса принялись обсуждать.

– Один миллиард двести миллионов световых лет, – сухо констатировал я, завершая доклад на имя полковника. – Плюс-минус несколько десятков миллионов. И мы возле Великой Стены Слоуна неподалёку от пустоты размером с Войд Волопаса, где, согласно картам, вообще не должно быть ничего. И если последнее можно списать на несовершенство телескопов или устаревшие карты, то с первым явлением приходится смириться. Мы реально «на краю вселенной».

– Миллиард световых лет, – повторил Мигунов. – И пустота вселенского масштаба, куда можно запихнуть несколько сотен галактик. На шутку не похоже.

– Это шутка длиной в оставшуюся жизнь, – фыркнула Рыкова. – Даже на гипердвигателях до Земли доберутся только правнуки наших правнуков.

– Добиралка отвалится, – никаких ресурсов не хватит, чтобы лететь столько в гиперпространстве.

Не уверен, что даже модуль нолевой точки способен питать корабль столь протяжённое время.

– А если лечь в стазис? – предложил Максимыч. – На «Аврорах» штатно есть запас камер для спячки. Уж три сотни людей можно уложить спать.

– Тоже можно, – кивнул я. – Тогда проблема возвращения становится исключительно нашей. Лететь мы будем явно не одну сотню лет. К тому моменту с Землёй что угодно может приключиться.

Мигунов посмотрел на меня.

– Это вообще реально? Крейсер Древних способен пролететь больше миллиарда световых лет? Чисто в теории.

– Чисто в теории, – обратил особливое внимание офицера на эту формулировку. – Только и исключительно. Надо провести расчёты и прогнать пару троек симуляций. Вероятность есть. Крайне мала и стремится к нолю, но есть.

Строго говоря, шансов выжить при переселении на планету несравнимо больше. Буквально на несколько порядков.

– Стоит ли в таком случае давать людям ложную надежду? Допустим, если возьмёмся подготавливать «Аврору» к выходу. Сколько на это уйдёт времени нашими силами? Месяцы. А если по итогу не справимся или выяснится, что это невозможно?

Я покачал головой.

– Как только