Убийство в заброшенном подземелье - Андрей Волковский

свечку – это кем нужно быть? Интересно, сколько в самом Ниаре той наследственности? Я, признаться, заподозрил бы его самого, не будь он так молод.

– Я тоже, – согласился Скай. – Хотя Ниар пока никаких ужасных наклонностей не проявил. Может, он-то как раз стал таким из-за отцовского поведения? Вот, кстати, и еще одно совпадение: Линт сказал, что отец Ниара похаживал по публичным домам. Не удивлюсь, если это окажутся именно те дома, в которых пропадали девушки. Он, получается, и Олкиндера убил, чтоб уйти от ответственности. И ушел бы! Надо вытрясти из Ниара, кто его отец, и схватить негодяя!

Волшебник в запале хлопнул по столу. Вышло неожиданно больно. Скай зашипел и уселся на стул. Запал иссяк, и теперь волшебнику хотелось съесть булочку и забраться под одеяло. Но как раз теперь на это совершенно не было времени.

– Ну что, поехали, разбудим коллегу Данна? – предложил Пит. – Без него врываться в общежитие и спрашивать у мирно спящих студентов, кто тот негодяй, что породил их на свет, мы не имеем полномочий. Ну или можем дождаться утра, но, во-первых, это будет уже не так эффектно, а во-вторых, если я правильно понимаю, злодей у нас при должности и гильдейском Знаке?

Скай кивнул.

– Линт сказал что-то о том, что Ниару не всегда удается избегать отца, мол, Гильдия тесная. Значит, папаша или служит в Гильдии, или преподает в Школе, но при этом не на факультете Общей практики.

– Тогда в обычном порядке на задержание требуется ордер от высокого начальства. Тратить время на объяснения с Акантой или Риссом очень не хочется. А вот так, в ночи, получится как будто бы экстренная ситуация. Новые свидетельства, злодей мог сбежать, вот мы и поторопились. А что начальство не известили – так не будить же достопочтенных начальственных особ среди ночи! Это мы исключительно из уважения, не подумайте дурного! – Пит рассмеялся.

– А если все-таки подумают? – уточнил Ник.

– Что они подумают – напрямую зависит от результата. Если мы ворвемся в дом уважаемого волшебника среди ночи и ничего там не найдем – нам всем не поздоровится, конечно. Кстати, ты будешь нас страховать с улицы. В случае разбирательства к тебе лучше лишнее внимание не привлекать.

Ник нахмурился, но спорить не стал.

– Если мы в результате налета получим косвенные улики, – продолжил Пит, – ну, там, женские вещи, не принадлежащие госпоже Стезиус или кому-то из служанок, например, то нам, конечно, погрозят пальцем за самоуправство, но не более того. Даже премии, может быть, не лишат. А даже если Аканта лишит, то господин Марк потом компенсирует.

– На это у нас, как я думаю, есть неплохие шансы, – согласился Скай.

– Ну а если у злодея в кладовке найдутся прямые доказательства или он сгоряча решит во всем сознаться, то к нам и вовсе ни у кого претензий не будет. Сплошная благодарность.

– Я думаю, картину он все-таки не уничтожил, – предположил Скай. – Объяснить не могу, но чутье подсказывает.

– Что ж, будем надеяться, что твое чутье право.

Глава 21

Разбуженный среди ночи дознаватель Данн наконец-то выглядел на свой настоящий возраст. А уж ворчал так, будто его уже настигла старость. Но чем больше аргументов выкладывали перед ним Скай и Пит, тем бодрее он становился. Идея поднять с постели сперва Ниара, а потом и его папашу наполнила дознавателя не совсем благопристойной злой радостью.

– Поехали! – решительно заявил он, собравшись и прихватив пухлую папку с делом. – А то чего это мы не спим, а они дрыхнут!

Но первой с постели пришлось поднять комендантшу. Благопристойная пожилая дама, которую Скай видел при свете дня, в ночи и впрямь превращалась в порождение Темного мира. К сожалению, не буквально – с настоящей нечистью у волшебников разговор короткий. Здесь же пришлось битых полсвечки объяснять, кто они таковы и почему дело никак не может подождать до побудки. В итоге Данн все-таки победил, но далось ему это совсем непросто. Скай даже мысленно посочувствовал Ниару, если тот сейчас вздумает хоть слово дознавателю поперек сказать.

Но еще через свечку все сочувствие развеялось, как дым от этой самой свечки. Студент то вспоминал о своих правах, то утверждал, что никакой семьи у него нет вовсе, и предлагал дознавателю самому доказывать обратное… Заводиться, кажется, начал даже невозмутимый обычно Пит. Ник в разговор не вмешивался, но на его лице было явственно написано желание скормить упрямого студента Темнецам.

Самое досадное, что все нужные сведения непременно были записаны в личном деле Ниара. Но для того, чтобы их получить, следовало разбудить сперва секретаря Школы, а потом, возможно, и секретаря Гильдии – чтобы узнать не только адрес Ниарова отца, но и сведения о другой его собственности. Не обязательно ведь творить злодеяния в собственном подвале. Может, у него для этого есть отдельный домик? Но достопочтенные волшебники, недовольные ночным подъемом, вполне могли устроить слишком наглому дознавателю настоящие неприятности. Да и времени на смену плана уже попросту не было.

Ниара же, кажется, злость собравшихся по его душу только забавляла. Он, конечно, не знал, что случилось и почему ночным визитерам так нужен его отец, но на лицах Данна и Пита уже читалась готовность перейти к крайним мерам добычи информации. Скай, признаться, был близок к тому, чтобы с ними согласиться.

– Может, я всегда жил здесь и меня породил дух студенчества? – выдвинул очередное предположение Ниар. – Хотите, подскажу, как его вызвать, чтобы допросить?

– Хватит ерничать! – дознаватель, взвинченный до крайности, треснул по столу папкой.

Из папки разлетелись листы с зарисованными для предъявления портным платьями. Скай поднял три листа, остальные собрал сам Данн, а пара листочков оказалась в руках Ниара.

– Откуда это у вас? – спросил парень, внимательно оглядывая рисунки. – Дайте другие: мне нужно все посмотреть!

Данн зыркнул на студента, но тот больше не насмешничал. Чем-то эти платья его заинтересовали. Дознаватель протянул ему все оставшиеся сорок восемь рисунков.

Ниар сразу отложил изображения старых нарядов. С новыми повозился немного, затем разделил их на две стопки. В одной, насколько помнил Скай, оказались платья девушек с первых восьми картин, за вычетом пропавшей, шестой. Во второй – последние пять.

– Откуда это?

– Из материалов следствия, – ответил Данн.

– Я хочу знать все! – заявил студент.

– Сначала расскажи, что ты знаешь о платьях, – отрезал дознаватель.

Ниар помолчал, снова глянул на рисунки. Потом сказал:

– Это платья, из-за которых мама плакала. Он – папаша – каждый год приказывал маминой служанке шить два одинаковых платья. Одно для мамы, второе для очередной любовницы. Ну, все так думали, потому что платья были по разным меркам. Вот эти я точно узнаю. А эти, – он постучал пальцем по последним пяти рисункам, – видимо, появились, когда я из дома ушел. Мама делала вид, что ничего