Его игрушка - Оливия Лейк

— Я Дэдэ пальцем не трогал! — взорвался я, демонстрируя ту самую склонность к агрессии. Браво, Джейсон! Перед глазами мелькнула картина: я трясу Дэдэ за плечи с такой силой, что ее очаровательная головка запрокидывается назад. — Послушайте, — спокойно начал я, — у нас сложности в отношениях, но я никогда не причинил бы Дэдэ вреда.

— Извините, таков протокол, — ответил доктор чуть более миролюбиво и вернулся в реанимацию.

— Джейсон, — Том положил руку мне на плечо, — я всегда на твоей стороне, но сейчас обязан спросить: нам потребуется адвокат?

Блядь, и этот туда же!

— Я не бил ее!

Да, я, конечно, козел, но не до такой же степени!

— Окей, — примирительно поднял руки Том, — но Дэдэ может сказать иначе. А она, между прочим, на больничной койке. Нужно подстраховаться.

— Нет, — покачал головой я. Может, это будет ошибкой, но нет. — Не хочу пугать ее. Мы сами разберемся.

Том согласно кивнул.

— Смотайся ко мне, — устало попросил я. У меня, кажется, тоже нервное истощение. — Привези что-нибудь из одежды.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я выскочил в одной футболке и джинсах, даже носки не надел. Том взял ключи и уехал. Я перешел в отделение интенсивной терапии и, устроившись возле палаты, куда перевезли Дэдэ, откинулся на спинку стула и прикрыл глаза. Мыслей в голове — ноль. Один вакуум и слово: плод. Ребенок. Он будет у Дэдэ? Или у нас? А если у нас, как жить после очередного предательства? В постели с врагом — прямо название для бульварного романа!

В голове бродило и бурлило, но мозг не цеплялся за обрывки фраз, образы, события, просто функционировал в фоновом режиме. Я даже задремал. Спать было неудобно, но разбудила меня суета, топот ног, сухие и резкие инструкции.

— Черт! — подорвался, обеспокоенно бросившись в палату. Дэдэ ведь отдыхать должна? Что еще случилось?

— Вам сюда нельзя! — меня вытолкала медсестра, даже не дав приблизиться к постели.

— Что случилось? — рявкнул я. Хрен вы меня выгоните, пока не объясните!

— Доктор к вам выйдет.

Через минуту действительно вышел врач.

— Мистер Сторн, мы снова дали ей успокоительное. У вашей супруги случилась истерика. Сейчас она в порядке, но… — замялся он.

— Какие еще к черту «но»? — не выдержал я. Да по-человечески объясните и желательно быстро!

— У вашей супруги невроз, — сказал доктор Ханиган. — Очень сильное нервное истощение, — пояснил, расценив мою хмурость, как незнание. Не такой уж я и тупой! — Вам нужно быть крайне осторожным с ней. Ей категорически противопоказано волноваться.

— Я понял.

— И еще, — добавил доктор Ханиган, — она подтвердила ваши слова. Извините за неудобные вопросы.

Я не ответил. Да похер вообще, главное, чтобы Дэдэ оклемалась.

— Поезжайте домой, — посоветовал он. — Миссис Сторн проспит до утра.

— Нет, я буду здесь.

Даже если она будет против, я буду рядом, пока… Я и сам не знал что это за «пока».

Софи

Из спасительного забвения я выплывала неохотно. Там не было ненависти, злости, страха и боли. Хотя нет, боль была. Виски ныли адски. Я с трудом разлепила веки. Свет был приглушен, и общая атмосфера намекала, что уже вечер или даже ночь. Что со мной? Вопрос «где я?» даже не стоял. В больнице, это ясно.

— Что произошло? — спросила хрипло, но медсестра, возившаяся у столика с лекарствами, услышала.

— Мэм, вы очнулись, — она улыбнулась ласково и дотронулась до моей руки. — Я позову доктора Ханигана. Он все расскажет.

Я устало опустила ресницы. Что же меня организм так подвел? Перед глазами, как наяву, встала сцена из квартиры Джейсона: мулатка, его горящие ненавистью глаза, сильные пальцы, впившиеся в плечи. Я стянула больничную пижаму: следов на коже нет, а мне казалось, что останутся синяки. Так больно было. Или это боль на уровне души и сердца?

Я больше не задавалась вопросом «как он мог?». Теперь знала: Джейсон на все способен. Его не интересовали нюансы, ему не нужны объяснения, он не желал слушать, потому что все решил. Есть только его мнение и неправильное. Он выбросил меня, как щенка безродного. Жестоко, очень жестоко. Оценивать его поведение после — не моя прерогатива. Джейсон мне никто. Его с сегодняшнего дня для меня не существует.

— Миссис Сторн, — в палату вошел врач. Мужчина средних лет, с виду приятный. Я за последние годы их много повидала: мы с отцом в разных клиниках пороги обивали. — Меня зовут доктор Ханиган. Как вы себя чувствуете?

— Не знаю. Странно. Голова тяжелая и низ живота ноет. Что со мной?

— Миссис Сторн, — осторожно начал он, — вы знали, что беременны?

Что?!

— Что?! — ошеломленно шепнула я. — Но как же? Это невозможно! Я пила противозачаточные!

— Всякое бывает.

Я шокировано обвела взглядом комнату, вспоминая теплую кровь, бежавшую по ногам.

— У меня была кровь… — я машинально дотронулась до живота. — Что с ребенком?

— Нам удалось сохранить плод.

Я облегченно выдохнула, но длилось это недолго. Джейсон.

— Мой муж? Он здесь?

— Да, разумеется.

— Боже, — прошептала я и, привстав, схватила руку доктор Ханигана. — Доктор, прошу, не говорите ему о ребенке! Он не должен знать! Не должен!

Паника накрыла меня. Нет! Это невозможно! Бог не может быть так жесток ко мне!

— Миссис Сторн, успокойтесь, — доктор нажал на кнопку вызова медсестры. — Ваш муж знает.

— Знает? — тихо переспросила я. Все, мне конец. — Что же вы наделали! Вы даже не представляете, не представляете! — Я закрыла лицо руками, погружаясь в отчаяние. Ни мыслей, ни решений — ничего. Нет выхода. Выхода нет!

— Миссис Сторн, в ваших отношениях имело место домашнее насилие? — вдруг спросил доктор и, судя по интонации, он был уверен, что да.

На миг в голове просветлело. О чем он?!