Тени Мали - Вадим Павлович Фефилов

сладкий, но тайный роман.

– Да ты совсем поехавший. – Она тоже перешла с литературного на уличный арабский. Ее прежнее боевое воплощение подсказывало, что следует схватить паршивца левой рукой за курчавые волосы, а правой сломать его большой сопливый нос! Упаси нас всех Аллах от проклятого шайтана! Нет, этого делать нельзя, только не сейчас. – Адвокат Фальк-Ренне, ты мечтаешь сделать меня наложницей?

– Да, именно. И в первый раз ты придешь ко мне домой завтра ровно в полдень. На час или два. Как пойдет. Не опаздывай. – Он задрал голову, посмотрел в ее потемневшие глаза и нагло улыбнулся: – Смирись, Бенфика, ты же столько сил отдала, чтобы легализоваться в счастливой Дании.

Она хотела наподдать ему ногой и спихнуть в море, но развернулась и пошла по мосткам к берегу, пытаясь хвалить себя за немыслимую сдержанность.

– И еще кое-что, – сказал он ей в спину, и можно было биться об заклад, что адвокат не отрывал взгляда от ее бикини пониже спины. – Лет пятнадцать назад ты виделась с моим отцом – принцем Тариком Аль-Дадли.

– О Аллах… – Тут она не сдержала чувств и повернулась: – Как же я тебя не узнала! Ты сын Соплежуя, последнего принца династии султанов Аль-Дадли. А вы с отцом похожи. И не только внешне.

– На той вашей встрече ты выстрелила ему из пистолета в живот, но он выжил. Хвала Аллаху!

– С чего твой отец решил, что в него стреляла я?

– Твое лицо было закрыто черной буркой, но тебя выдают духи. Отец сказал, ты не меняешь привычек. Перец плюс роза. Интересное сочетание…

– Интересное сочетание было у твоего папаши. Он не стеснялся клянчить деньги у ваххабитов и у госбезопасности. Он любил дорогой виски, но приказал отрубить голову директору школы в Джааре лишь за то, что несчастный разрешил преподавать запрещенную в Султанате физику и химию.

– Это теперь уже не важно. Ты ранила принца Тарика, и он мучился от осложнений. Не мог полноценно питаться из-за невыносимых болей в животе. И перед смертью приказал мне во что бы то ни стало найти тебя и…

– И сделать сексуальной рабыней?

– Нет, это моя собственная инициатива. Он велел мне найти тебя и рассказать, кто на самом деле был твой отец…

– Я знаю, кто мой отец.

– Нет, не знаешь. И кстати, как я нашел тебя… Об этом много писали и в скандинавских газетах, и в интернете. Датчанка арабского происхождения пресекла уличное ограбление пары местных мужчин и отправила в реанимацию вооруженного грабителя-мигранта. Я сразу понял, что это ты.

В третий раз за утро ей захотелось его ударить, но ведь она решила сделать политическую карьеру не в горячем Мали и не в раскаленном Йемене, а в прохладной Дании, поэтому просто спросила:

– И кто был мой отец?

– Бенфика, всю оставшуюся жизнь ты будешь мучиться от осознания того, что твоим настоящим отцом был… – Мерзкий адвокат осекся и изобразил улыбку.

По берегу к ним шел светловолосый мужчина атлетического сложения с парусной лодкой под мышкой, следом вприпрыжку бежала беленькая девочка лет пяти. Оба в красных гидрокостюмах, как пара циркачей-акробатов – отец и дочь – в ярких трико перед выходом на арену.

– Эй, привет! – доброжелательно крикнул им атлет. – Вы же оба претендуете стать нашим бургомистром? Можно сделать с вами селфи?

Он протянул парусную доску именно ей.

– Подержишь сёрф? Держи доску вместе с моей маленькой Аннелисой. Вот так. А мы обнимемся с адвокатом. – Блондин выставил накачанную руку с айфоном для селфи. – Это будет красивый снимок, наполненный многомерной толерантностью… Внимание, снимаю!

Скорее всего, это был крах ее политической карьеры в Европе. Бывший начальник в йеменской госбезопасности как-то заметил, что мигранты из Африки и Среднего Востока преодолевают тысячи мучительных километров и очень страдают в пути, но все, от чего они бегут, обязательно приносят с собой в Европу. Ей хотелось заплакать, но она улыбнулась в камеру.

5

Примерочная

– Доброе утро, Ольга.

В центре помещения стояла тетушка Маммас. Из узких окошек на нее падал яркий свет. Солнечная тетушка Маммас. В голубых джинсах и просторной белой рубахе навыпуск она выглядела очень свежо. За ней маячил Маки. Без военной каски и калашникова, в желтых спортивных трусах и босиком. На плече мальчика, как и ночью, висели новые кроссовки, связанные белыми шнурками.

– Доброе утро, Ольга, – повторила она. Кажется, у нее было хорошее настроение. – Тебе пора примерить кое-какие вещи.

– Где мой пистолет? – спросила Бенфика хрипло. – И паспорт?

– На встрече с адмиралом тебе надо выглядеть не слишком бунтарски, скорее – секси. Рост сто восемьдесят?

– Метр семьдесят восемь. – Бенфика поднялась, и они оказались одного роста. Впервые за долгое время она чувствовала, что выспалась, несмотря на ставшие привычными плохие сны. – Увижу новый документ, тогда и обсудим гардероб.

– Я хочу подружиться с тобой, Ольга! – высокопарно объявила тетушка Маммас. Одновременно ее узкая ладонь оказалась у лица Бенфики: мол, хватит пререкаться и ставить условия, которые никого в Дире не интересуют. – Сейчас ты примеришь платья и обувь, в которых поедешь на интервью с адмиралом Гайво. Времени осталось мало. Жду тебя в операционной через десять минут, Ольга.

На невысоком потолке горели мощные светильники с рассеянным светом. Пахло хлоркой, на светло-сером полу не было ни пятнышка крови. Тетушка Маммас аккуратно раскладывала одежду для примерки на операционном столе и на дополнительном столе для инструментов. Маки разглядывал себя в трехстворчатом зеркале, стоящем у стены. Ночью этой диковинной вещицы здесь не было – или она настолько вымоталась, что не заметила колониальный трельяж. Нижняя его часть из красного дерева состояла из трех отделений с ящичками, украшенными замысловатой инкрустацией.

– Ольга, ты меня разглядываешь или трельяж? – спросил мальчик, изо всех сил пытаясь говорить басом.

– Мне надо примерить одежду.

– Без проблем.

– Ты мог бы выйти?

– Нет.

Маки показал на калашников, стоявший в углу. Рядом лежала зеленая солдатская каска с облупившейся краской. Сбоку на каске была нарисована улыбающаяся белая рожица.

– Я здесь хозяин. Я видел голыми всех: наших женщин из племени, трех сестер, мертвую маму. И даже тетушку Маммас. – Он подумал и честно добавил: – За ней подглядывал.

Бенфика не нашлась что сказать и повернулась к тетушке Маммас. Та рассматривала разложенные на столах платья, куртки, рюкзаки, сумки, какие-то аксессуары. Примерно так же она разглядывала ранения на заднице повстанца прошлой ночью. Сейчас ей надо было поставить диагноз, чтобы приступить к особой операции.

– Значит, вот какие варианты. – Тетушка Маммас выдала предварительное заключение: – Если отталкиваться от обуви, то вот эти лакированные берцы можно смягчить либо легким