Итальянский футуризм. Манифесты и программы. 1909–1941. Том 1 - Коллектив авторов

мы не можем не констатировать её жалких акустических результатов. Найдётся ли в мире что-нибудь смешнее зрелища двадцати человек, выбивающихся из сил, стараясь усилить жалобное мяуканье скрипки? Эти откровенные заявления заставят подпрыгнуть всех маньяков музыки, что оживит немного сонную атмосферу концертных зал. Зайдём туда, хотите? Зайдём в какой-нибудь из этих госпиталей анемичных звуков. Не угодно ли: первый такт вливает вам в уши скуку уже слышанного и заставляет вас предвкушать скуку, которая вытечет из следующего такта. Мы прихлёбываем таким образом от такта к такту скуку двух или трёх сортов в постоянном ожидании экстраординарного ощущения, которое так и не является. В ожидании мы видим вокруг нас тошнотворную смесь, образуемую монотонностью опущений и тупым и набожным оцепенением слушателей, опьяняемых воспринимаемым в тысячный раз, с терпением буддистов, элегантным и модным экстазом. Тьфу! Уйдём поскорее, так как я не могу долго подавлять безумного желания создать, наконец, истинную музыкальную реальность, раздавая направо и налево звонкие затрещины, расшвыривая и опрокидывая скрипки и рояли, контрабасы и стонущие органы! Уйдём!

Иные возразят, что шум по необходимости неприятен уху. Пустые возражения, которые я считаю излишним опровергать, подсчитывая все нежные шумы, дающие приятные ощущения. Чтобы убедить вас в поразительном разнообразии шумов, я назову гром, ветер, водопады, реки, ручьи, листья, отдалённый топот лошади, дребезжанье экипажа по мостовой, торжественное дыхание города ночью, все шумы кошек и домашних животных, все те, которые может производить рот человека, кроме разговора и пения.

Пройдёмся по большой современной столице, не столько присматриваясь, сколько прислушиваясь, и мы получим разнообразные приятные ощущения, различая журчанье воды, воздуха и газа в металлических трубах, ворчанье и хрипенье моторов, дышащих с неоспоримой животностью, трепетанье клапанов, хождение взад и вперёд поршней, визг механических пил, звучные прыжки трамваев по рельсам, щёлканье хлыстов, шлёпанье флагов. Мы будем забавляться, оркеструя идеально скрипящие на блоках двери магазинов, гул толпы, различные шумы железнодорожных станций, кузниц, прядилен, типографий, электрических мастерских и подземных железных дорог.

Не следует забывать абсолютно новые шумы современной войны. Поэт Маринетти в письме, которое я получил от него из болгарских траншей под Адрианополем, описывал в своём новом футуристском стиле оркестр большой битвы4.

1 2 3 4 5 секунд осадные пушки потрошить молчание аккордом там-тумб. Тотчас эхо эхо всё эхо овладевать им быстро крошить его рассеивать вдали к чёрту В центре центр этих сплюснутых там-тумб охват $ о квадратных километров прыгать 2 3 6 8 взрывы дубины тумаки отважные дела батареи с быстрой стрельбой Насилие свирепость правильность качанье маятника рок эта низкая важная кажущаяся медленность скандировать странные сумасшедшие очень юные очень сумасшедшие сумасшедшие сумасшедшие очень взволнованные альты битвы Бешенство тоска захват дыхания уши Мои уши мои глаза раздутые ноздри!! внимание! как велика ваша радость о мой народ видеть слышать обонять впивать всё всё всё таратата-татата митральезы кричать корчиться под 1000 укусов пощёчины траак-траак палочные удары удары хлыста пик пак пум-тумб фокусы прыжки клоунов под самое небо высота 200 метров это ружейная перестрелка Внизу плесканья болот смех буйволы телеги стрекала фырканье лошадей фуры флик флак занг занг шаак шаак подъём на дыбы пируэты пататрак брызги гривы ржанье iiiiiii суматоха звон з болгарских батальона идут крооок-крааак (медленно такт в два темпа) Шуми Марица Окровавленна крики офицеров сталкивающиеся медные блюда пам здесь (быстро) пак там дальше бууум-пам-пам-пам-пам здесь там там дальше всюду кругом очень высоко внимание чёрт возьми на голову шааак! огни огни огни огни огни огни огни огни огни огни рампа фортов там Шукри паша телефонирует свои приказы я у фортам по турецки по немецки алло Ибрагим! Рудольф алло! актёры роли эхо-суфлёры декорации дыма леса аплодисменты запах-сено-грязь-навоз я не чувствую больше моих окоченевших ног запах плесени гниль гонги флейты колокольчики свирели всюду вверху внизу птицы чирикать блаженство тени зелень цип-цип зип-зип стада пастбища динг-динг-динг-динг-бэээ Оркестр сумасшедшие колотят во всю мочь профессоров оркестра эти последние скорчившись битые битые играть играть играть Страшный треск вдали заглушать пить малые шумы снова извергать их точно определять их вне их разинутого pma-эхо диаметр 1 километр Обломки эхо в этом театре лежащих рек сидящих деревень стоящих гор признанных в зале Марица Тунгиа Родопы 1-ый и 2-ой ряд ложи купальни 2000 шрапнелей жестикуляция взрыв занг-тумббелые платки полные золота тумб-тумб облакафаёк 2000 гранат гром аплодисментов Живо живо какой восторг сорвать с себя плохие парики шевелюры чёрные-пречёрныезанг-тумб-занг-тумб-тууумборкестр шумов войны вздуваться под нотой молчания висящий в небе золотистый привязной шар, контролирующий стрельбу.

Мы желаем превратить в музыку и регулировать гармонически и ритмически эти весьма разнообразные шумы. Дело идёт не об уничтожении неправильных движений и вибраций (темпа и интенсивности) этих шумов, но просто о фиксировании степени или тона преобладающей вибрации. В самом деле, шум отличается от звука своими смутными и неправильными вибрациями (по отношению к темпу и интенсивности). Каждый шум имеет известный тон, иногда также аккорд, господствующий над совокупностью этих неправильных вибраций. Существование этого господствующего тона даёт нам практическую возможность петь шумы, то есть дать шуму известное разнообразие тонов, с сохранением его характера, то есть тембра, который его отличает. Известные шумы, порождаемые вращательным движением, могут предложить нам целую гамму, восходящую или нисходящую, смотря по тому, увеличивают или уменьшают скорость движения.

Всякое проявление нашей жизни сопровождается шумом. Шум близок нам. Шум имеет власть напоминать нам жизнь. Звук, наоборот, чуждый жизни, всегда музыкальный, нечто обособленное, случайный элемент, сделался для нашего уха тем же, что представляет для нашего глаза слишком знакомое лицо. Шум, смутный и неправильный, вырывающийся из смуты жизни, никогда не открывается нам целиком и обещает много неожиданностей. Мы уверены, что выбирая и координируя шумы, обогатим человечество неподозреваемым наслаждением.

Хотя характерная черта шума в том, чтобы грубо напоминать нам жизнь, искусство шумов не должно ограничиваться простым подражательным воспроизведением. Искусство шумов будет извлекать свою главную способность эмоции из специального акустического удовольствия, которого достигнет посредством комбинации шумов вдохновение художника. Вот шесть категорий шумов футуристского оркестра, который мы вскоре предполагаем реализовать механически.

Мы поместили в эти 6 категорий самые характерные основные шумы; остальные только комбинации этих последних. Ритмические движения шума бесконечны. Существует не только преобладающий тон, но и преобладающий ритм, вокруг которого одинаково чувствуются многочисленные другие вторичные шумы.

ЗАКЛЮЧЕНИЯ:

1. Нужно всё более и более расширять область звуков. Это отвечает потребности нашей чувствительности. В самом деле, мы замечаем, что все современные гениальные композиторы стремятся к самым сложным диссонансам. Удаляясь