Второй шанс адмирала Бахирева - Борис Царегородцев

Позади них, по мере продвижения тральщиков, двигались крейсера и броненосцы. Линкоры пока находились возле кромки минного поля под охраной миноносцев и ожидали своей очереди.

Наши эсминцы и канонерские лодки, находившиеся в районе своего маневренного пространства, пытались противодействовать тралению огнем своей артиллерии, но каждый раз, обстреливаемые крупной артиллерией броненосцев и крейсеров противника с дистанции семьдесят – девяносто кабельтовых, были вынуждены отходить. Где-то без пятнадцати девять германский тральщик Т-46, попав на русскую мину, взорвался и тотчас затонул.

К девяти часам к Ирбенскому проливу из Моонзунда подошли броненосцы «Слава», «Цесаревич» и крейсер «Диана», канонерские лодки «Грозящий» и «Храбрый», открыв огонь по неприятельским тральщикам, вынудили их временно прекратить траление. Потеряв еще три тральщика (один был потоплен, а два получили повреждения), противник поспешно отошел под защиту броненосцев и крейсеров. В дело вступили «Пройссен» и «Гессен». «Славе» и «Цесаревичу» пришлось вступить с ними в перестрелку. С одной стороны, наши броненосцы обладали большим пространством для маневра, но они имели меньшую досягаемость своих орудий. Ввиду того что дальность огня «Славы» не позволяла с этой дистанции вести стрельбу по неприятелю, русский линейный корабль затопил несколько отсеков одного борта и, получив крен, увеличивавший дальность огня, снова вступил в бой. Немецкие корабли находились в протраленном коридоре и не могли маневрировать, этим и воспользовались наши броненосцы. «Слава», добившись двух попаданий в один из практически стоящих броненосцев, вынудила их отойти. Вскоре на помощь своим броненосцам и тральщикам подошли линейные корабли «Позен» и «Нассау», которые с дистанции сто пять кабельтовых открыли сильный огонь по «Славе», заставив ее отойти. Неприятель вновь взялся за минное заграждение; вгрызаясь в него, он медленно его проходил.

Пройдя первое минное поле, немецкие тральщики направились к обнаруженному два дня назад следующему заграждению. Нет, они не ринулись сломя голову вперед, зная, что тут было две мили чистого пространства. Но это было три дня назад, так за это время русские могли все тут завалить минами, что они и проделали с фарватером. Вперед опять пустили минные тральщики, и те прошли весь путь между полями, так и не встретив ни одной мины. Немцы не могли поверить, что русские не выставили тут заграждения. Или у русских мины для заграждения закончились, и им ставить нечего.

Тральщики приступили к своей привычной, но смертельно опасной работе, и это не заставило себя долго ждать. Еще один тральщик взлетел на воздух, это был второй за сегодняшний день, что налетел на мину. Пока тральщики пытались пробиться сквозь минное поле, наши корабли своим обстрелом препятствовали их действиям, заставляя их отступать под защиту тяжелых кораблей. Немцы вновь, как и раньше для защиты своих тральщиков, выдвинули вперед два броненосца и пару крейсеров в окружении нескольких эсминцев. Все эти корабли влезли в пространство между минными полями и затеяли перестрелку с нашими кораблями. Опять сказывалось преимущество дальнобойных орудий немецких кораблей. Но на этот раз наши корабли могли быстро сократить дистанцию боя, так как линкоры находились еще за внешним минным полем и помочь своим броненосцам не могли, так что силы были равны. Даже у нас был небольшой перевес за счет более мощных орудий эсминцев и крейсера, да и две канонерские лодки не уступали по силе любому из крейсеров германцев. И вот тут и разгорелся нешуточный бой. Два русских броненосца сражались с двумя такими же немецкими, крейсер и две канонерки против двух крейсеров, иногда в разборки влезали эсминцы, но ни те ни другие в торпедную атаку выйти не могли, так как их разделяло минное поле. Немцам приходилось туго, пространство для маневра у них было ограничено. В сторону Эзеля маневрировать было нельзя, оттуда начинали вести огонь береговые орудия. Можно было только двигаться на юг в сторону курляндского побережья или отступать назад по протраленному каналу на расстояние недосягаемости русских орудий и оттуда обстреливать русских. Уже обе стороны добились попаданий друг в друга, и там и тут были убитые и раненые.

Немецкие корабли при маневрировании все больше склонялись к югу, где и было выставлено еще одно минное заграждение. Они уже ходили по минному полю, но как-то умудрялись проходить между минами, но это длилось недолго. Первым налетел на мину эсминец, это был тот самый, что словил торпеду от Подгорного. Тогда ему повезло, торпеда не взорвалась, на этот раз мина сработала очень аккуратно, а точнее, между котельными отсеками, так что эсминец было не спасти. Через некоторое время не повезло везучему «Любеку», он налетел носом на мину, но, как мы говорили, будучи везучим, он оставался на плаву. Да, к тому же он мог двигаться только как рак – задом. По нему тот же час сосредоточили огонь все корабли, кроме броненосцев. Получив еще несколько разнокалиберных попаданий, он все же добрался до протраленного фарватера и намеревался в него войти, но пришел приказ от адмирала Шмидта – в фарватер не входить. Эсминцы прикрыли избиваемый крейсер дымовой завесой. А по фарватеру на помощь своим терпящим поражение кораблям спешили два дредноута.

Вот тут сказала свое веское слово подводная лодка «Аллигатор». Пока немцы были заняты тралением, потом маневрированием, избегая русских снарядов, подлодка медленно, на глубине двадцати метров, по счислению приближалась к протраленному фарватеру. Когда стали отчетливо слышны взрывы снарядов в воде, командир «Аллигатора» решил, что пора осмотреться и выяснить, где противник. Всплыв под перископ, Вальронд огляделся: броненосцы находились слишком далеко, мили четыре, ну никак не меньше, крейсер и несколько эсминцев на пару миль ближе.

– А где второй крейсер, – удивленно проговорил Вальронд, – неужели потопили? – И стал оглядывать горизонт.

Крейсер обнаружился. В миле от подлодки стоял трехтрубный крейсер с большим дифферентом на нос, рядом с ним два эсминца пускали дымы, отгораживая «подранка» от огня русских кораблей. Вот из-за этого дыма Вальронд вначале его и не заметил. Цель показалась заманчивой, стояла на месте и просила добить ее.

– Ага, голубчик, получил свое, но, видно, недостаточно. Сейчас мы это исправим. Осталось только подойти поближе, чтобы уж наверняка, пока никто не заметил. Шестьдесят вправо, – скомандовал Вальронд, – и помедленнее, чтобы перископ не создавал сильный бурун.

Но скрытности «Аллигатора» поспособствовали и сами немцы, когда дымовой завесой прикрывали свой крейсер. И вот когда «Аллигатор» был уже готов расправиться со своей жертвой, тут появилась жертва намного жирнее, в виде дредноута.

– Мать честная! Сюда идет дредноут. По характерным призракам это линкор типа «Нассау». Нет, такую цель ни в коем случае упускать нельзя. Атакуем линкор.

Ростислав Вальронд нацелился на новую жертву, только оставалось продвинуться еще ближе к протраленному фарватеру. И вот, дождавшись благоприятного момента, был произведен четырехторпедный залп из двух аппаратов Джевецкого и двух носовых. Но лодку покинуло только три торпеды, одна по техническим причинам осталась в носовом аппарате. Сразу после залпа лодка ушла на пятнадцатиметровую глубину и направилась на север. Вскоре лодку догнал звук взрыва, принятый всеми за взрыв торпеды. Всплыв через десять минут под перископ, командир определил, что в районе находится уже два дредноута, над одним клубился дым и было заметно, что он сел глубоко носом в воду. Вокруг крутились пять миноносцев, ставя теперь перед ним дымовую завесу.