Мемуары двоечника - Михаил Ширвиндт

«Болезнью» я не болел, но удобствами узнаваемости, конечно же, пользовался. Покупал что-то «из-под полы», проходил куда-то без очереди… и главное — ГАИ!

О противостоянии человек — гаишник можно написать многотомный труд (может быть, я когда-нибудь это и сделаю). Но сейчас расскажу одну историю, связанную с «Лотто Миллион». Большинство подобных рассказов начинается примерно так: «Ну, я, значит, ехал бухой…», или «Проезжаю я на красный…», или «Развернулся я через две осевые…» и т. д., «… ну, он меня и тормозит». А дальше тысячи вариантов продолжения, в 99,9 % случаев заканчивающиеся взяткой.

Что я тогда нарушил, не помню. Может быть, все вместе взятое. Ну, он меня и тормозит. Вижу — узнал, но все равно суров:

— Что же вы, Михаил Александрович, пьяный на красный свет через две осевые едете?

— Командир, да я это…

— Нарушение серьезное — будем оформлять.

— Эх… Ну, ладно, так и быть — скажу…

— ???

— Только пообещай не говорить никому.

— Чего?

— Я назову тебе три номера, которые выпадут в следующем тираже.

Гаишник ошеломленно вылупился на меня. Медленно осмыслив услышанное, он вдруг заявил:

— Скажи четыре.

— Не имею права, — говорю. — Подписку давал. Четыре только мой начальник знает.

— Ладно, давай три, — с сожалением согласился он.

— 24, 41, 7 — назвал цифры «с потолка». — Остальные сам придумывай.

Несмотря на то что любая лотерея — это своего рода обман, все же до такой степени цинизма, как выбрасывать заранее известные номера, по-моему, еще никто не дошел. Но гаишник поверил! Будучи в силу своей профессии человеком нечестным, он совершенно нормально отнесся к моим откровениям. Вернул документы, и я уехал.

Прошло месяца три, я опять что-то нарушил и был остановлен сотрудником ДПС. Взяв мои документы, он ни слова не говоря достал из кармана компостер и пробил «дырку» в талоне предупреждения! (Такой талон прилагался к правам: три прокола — и лишение прав.)

Я аж задохнулся от возмущения:

— Что?! Почему?! За что?! — кричал я.

— А за то, — мрачно ответил гаишник, — что я сто билетов купил и вписал твои номера!

Сунул мне права, развернулся и пошел.

пел Андрей Миронов про нас с наивным гаишником.

Но вернемся к телевизионной истории. Через какое-то время мне стали надоедать однотипные конкурсы и загадки. Я пришел к главным лотерейщикам, грекам, и предложил «взбодрить» программу: поменять игровую часть, оставив неизменным сам розыгрыш.

— Всем уже приелись эти викторины, и я знаю, как сделать программу зрелищной и веселой, — сказал я.

— А нас и так все устраивает, — ответили греки (в действительности, их интересовали только лототрон и шары).

— Но это же тоска! — настаивал я. — Ведь я сам это придумал и сам же хочу поменять.

— А нам нормально.

— Ах так, — говорю. — Тогда я ухожу!

— Ну что ж, — согласились начальники.

И все. Я и ушел. И никто за мной не побежал. И опять ответ на вопрос о незаменимости. А программу стал вести Степа Полянский, которого я сам же и вводил на второй состав.

Дог-шоу

Уйдя из мира шаров и цифр, я продолжал работать на телевидении. Вернее, так: для телевидения. После опытов театральных, киношных и лотерейных, где я постоянно выполнял чью-то волю, я окончательно определился: работаю только на себя. И вот, до сих пор держусь.

Нет, конечно же, я всегда зависел от решения теленачальников-продюсеров, но это была совсем другая история. Это напоминало отношения продавец — покупатель. Я предлагал товар — они покупали или нет.

Мы (маленькая продюсерская компания: Надя Хворова, Саша Коняшов и я) снимали разные документальные фильмы, были востребованы, но мне всегда чего-то не хватало: хотелось на сцену, на площадку, в студию! Это желание никак не противоречило моим вновь обретенным принципам: я не собирался ЛИЦЕдействовать, я хотел действовать.

Дни и ночи я придумывал «свой» проект — свою телепрограмму.

И вот как-то собрал я компанию у себя дома и заявил:

— Мы должны сейчас придумать развлекательную программу, аналогов которой нет нигде в мире!

Вот так вот — ни больше ни меньше!

А дальше, как в сказке: «Делать нечего — сели и стали думать… Думали-думали… и наконец…» — никак. «Не выходит каменный цветок».

Все, что приходило нам в голову, уже побывало в других головах. Новое не рождалось.

— Может быть, конкурс для семейных пар? — предложила Надя Хворова.

— Нет, уже что-то есть на эту тему, — ответили мы.

И опять сказка: «Во все время разговора…» рядом со мной сидел спаниель Сандрик (названный так в честь детей Саши и Андрюши), и я, крутя ему ухо, вдруг сказал:

— А может быть, человек и собака?

Ну, вот и все!

В течение часа мы записали идею и концепцию будущей программы. Удивительно, что все последующие годы передача Дог-шоу «Я и моя собака» выходила в полном соответствии с этими набросками.

Собственно, всю идею можно сформулировать в одном предложении. Три конкурса, в которых принимают участие люди и их собаки: домашнее задание (подготовленные номера), смешные собачьи вопросы и некий общий конкурс. Плюс — именитое жюри.

«Чосер» — дитя Дог-шоу

Нам самим все это настолько понравилось, мы были так воодушевлены, что даже не сомневались в успехе.

И на следующий день нашли спонсора — собачий корм!

Есть идея, есть спонсор, есть прекрасный ведущий… что еще нужно? Ах да, эфир.

И мы пошли по каналам.

Каналы, конечно же, обрадовались молодым талантливым ребятам и их гениальной идее. Они (каналы) говорили:

— Здорово! Молодцы! Классная идея! Это надо делать!.. Только не сейчас… и это не совсем наша аудитория… а вот на канале N вас точно возьмут!

И так по кругу!

А один очень большой начальник сказал:

— Беру!.. Только поменяйте собак на детей!

Казалось бы, пустячок, но мы уперлись и не поменяли.

И так три года!

Люди и собаки