Анифа. Пленница Севера - Деметра Фрост

Свен же, в свою очередь, смотрел на Анифу. Как всегда, она казалась ему невозможно красивой и желанной, и он мог думать только о том, что сегодня наконец-то сможет сжать ее в своих объятьях и поцеловать. И, разумеется, позволит себе много что еще. Ведь последние дни он, как идиот, безвылазно сидел в длинном доме, и Анифа едва ли позволяла ему что-то более, чем быстрое прикосновение к руке или бедру и строго обрывала его, когда мужчина намекал на темный закуточек уже знакомой кладовой. Таким образом, целых четыре ночи он проводил в условном одиночестве — подле него на брошенных на пол матрасах спало еще несколько мужчин — когда так Сигурд наверняка согревал Анифу в ее же постели. В этом он не сомневался.

И потому страшно завидовал и ревновал.

После обретения страстно желанной им женщины оказаться оторванным от нее таким вот глупым образом было несправедливо и жестоко. И больше всего он хотел снова овладеть ее и на протяжении часов вкушать сладость ее тела и стонов. Даже деля ее при этом с братом. Этот факт его как раз уже совсем не смущал.

Как и то, что при ярком свете дневного солнца, с убранными под теплый платок и толстый опушенный капюшон Анифа уже не казалась неземным и волшебным созданием. Конечно, она все также до странного выглядела очень молодо, но все же это была взрослая и зрелая женщина, с умудренными опытом глазами и небольшими морщинками в уголках глаз. И если она и поддалась слабости, как она сама говорила, то делала это сознательно и зрело оценивала все последствия своих поступков.

И как же она была красива! Какой силой духа обладала! Их маленькая женщина была порывистой и мудрой и скрывала глубоко внутри такую боль, такой опыт, что вызывала инстинктивное желание не только безраздельно обладать ее, но разделить с ней эту боль, чтобы защитить от всех будущих переживаний и проблем.

Наклонившись к мечтательно задумавшейся женщине, Свен глубоко вдохнул морозный воздух с нотками ее собственного запаха. И хотя холод обжег его ноздри и легкие, мужчина ни за что не хотел лишаться возможности дышать одним с Анифой воздухом. Вот только хотелось это сделать по-другому… Губами к губам… И не здесь, где есть лишние и ненужные глаза.

Однако и отказать себе в удовольствие шепнуть ей кое-что, приблизившись к женщине максимально близко, он не мог:

— Девочка, я хочу тебя. Вот прямо сейчас.

Она не дернулась и не отпрянула — уже хорошо. Лишь перевела на него свой ясный взгляд и вопросительно изогнула бровь. И да, еще улыбнулась — мягко и нежно, как умела делать только она. И промолчала.

Но Свен продолжил:

— Я видел тебя в своих снах. То, как ты отдавалась нам с Сигурдом. Как бесстыдно раздвигала свои ножки, как истекала сладкими соками и обнимала своими ручками так крепко, будто ты вот-вот утонешь…

— Тише, тише, воин, — усмехнулась Анифа, качнув головой, — Неужели у тебя началась горячка? Пожалуйста, успокойся.

Но предательский румянец смущения и возбуждения все же опалил ее щеки еще больше. Слова Свена подействовали на нее должным образом — как он того и хотел. Поэтому, наклонившись еще ниже к ее лицу, мужчина продолжил:

— У меня стоит как камень. Вот прямо сейчас. Ты отказывала мне все эти дни, но Сигурд-то был с тобой, не так ли? И тебе было достаточно его одного? Я-то помню, как ты извиваешься, когда мы оба входим в тебя одновременно. И стонешь так сладко, будто ничего лучшего в твоей жизни не случалось. Тебе ведь нравится, когда мы с братом делаем это вместе, правда? Скажи, женщина — я прав?

Конечно, он был прав. Несмотря на всю свою кажущуюся строгость, она и правда была очень голодна в постели. И невообразимо умела. И как только она столько времени прожила без мужчины в своей постели?

Вот и сейчас она смутилась — ярко и вкусно, с трудом сдерживая растерянное выражение на свое лице.

— Прекрати, пожалуйста, — пробормотала Анифа, — Не здесь же! Тебя могут услышать!

Теперь уже усмехнулся Свен. И тем не менее он покорно отступил.

— Хорошо, — сказал мужчина, — Но неужели ты не уважишь меня, дорогая? Я слишком долго терпел. И, кажется, никогда не смогу тобой насытиться…

Отвернувшись от него, Анифа рассеянно огляделась. Никто не смотрел в их сторону, никого не было поблизости. Пока мужчины с широкими лопатами расчищали пространство вокруг, а женщины сновали от дома к дому, занимаясь накопившимися хозяйственными делами, ее пациенты занимали себя болтовней и наблюдениями за детскими играми. А еще на крыльце терема ярла сидел в просторном кресле сам Тормод, с удовлетворением умудренного опытом старика наблюдающего за этой мирной и благостной картиной.

Разумеется, поселение и крепость гудели. Но гудели радостно и расслабленно, наслаждаясь ясной погодой и солнцем. Никому не было дела до стоящей в сторонке под навесом дровняка пары — ведь были заботы более актуальные. Из-за обильного снегопада, несмотря на все предпринятые меры, скопившийся снег проломил в некоторых местах верхний настил не только нескольких клетей и сараев, но и некоторых изб. Поэтому все плотники без исключения вооружились своими инструментами, а не занятые уборкой снега мужчины помогали и таскали материал.

В какой-то момент среди них появился и Сигурд.

Несмотря на холод, он был одет в штаны, рубаху и короткую и легкомысленно расстегнутую куртку с меховым воротником. Но мужчина будто бы не чувствовала никакого дискомфорта и даже казался распаренным, будто где-то уже хорошенько потрудился — видимо, набирал доски и лапник на складе.

Словно почувствовав устремленный на него взгляд Анифы, Сигурд безошибочно обернулся и посмотрел в ее сторону. Заметил рядом Свена. И кивнул.

— Пойдем со мной, Анифа, — беззаботно позвал ее Свен неожиданно, — Кажется, время поменять повязку.

— Что? — встрепенулась женщина, — Тебе нехорошо? Рана открылась?

— Надо поглядеть.

Свен легонько подтолкнул ее в сторону длинного терема, и та послушно и обеспокоенно зашагала, явно намереваясь заняться своими непосредственными врачебными обязанностями.

Вот только почему-то мужчина не дал ей сунуться в свой берестяной короб и сам не остановился. Только подхватил Анифу под локоток и потащил в сторону хорошо знакомой кладовой.

А женщина… не воспротивилась.

Только прыснула тихонько и на мгновение сладко зажмурилась.

И уже там, в тесной комнатушке, все-таки позволила стянуть с себя плащ, шубку и две куртки, из-за которых она была словно кругленький колобочек. Правда, на ней по-прежнему оставалось достаточно одежды, но Свену было уже невмоготу. Поэтому,