Детский университет. Исследователи объясняют загадки мира. Книга первая - Ульрих Янссен

«У меня лучшая профессия в мире», — так, без тени сомнения, говорит профессор Дитрих Нитхаммер, проработав врачом много лет. Хотя на первый взгляд его профессия, наоборот, самая ужасная в мире. Ведь ему каждый день приходится работать с тяжело больными детьми. А так как он онколог, специалист по раковым заболеваниям, — то нередко и с неизлечимо больными детьми. Это же должно быть просто ужасно, разве нет?

Сегодня шансы на выздоровление больного раком ребенка довольно высоки. Когда профессор Нитхаммер начинал работать, из больных раком детей выздоравливал примерно каждый седьмой. Сегодня врачи в состоянии вылечить двух из трех пациентов. По крайней мере если говорить о детях; среди взрослых процент успешного лечения далеко не так высок. Причина этого в том, что определенные виды раковых заболеваний в детском возрасте не встречаются. Много ли среди детей заядлых курильщиков? Раком легких, желудка и кишечника дети никогда не болеют. Чаще всего у детей бывает лейкемия, то есть рак крови, или разные виды саркомы — злокачественные опухоли, развивающиеся в соединительных тканях. Их можно лечить с помощью химиотерапии.

Будучи одним из ведущих детских онкологов Германии, профессор Нитхаммер, несомненно, внес большой вклад в повышение успешности лечения раковых заболеваний у детей. В 1975 году он входил в одну из двух групп немецких медиков, впервые сделавших трансплантацию (то есть пересадку) костного мозга ребенку. В ходе такой операции в костный мозг больного переносят кроветворные клетки мозга от здорового донора. Тогда операция прошла успешно, и теперь такой метод лечения применяют часто.

Дети для профессора Нитхаммера, директора Тюбингенской детской больницы, — лучшие пациенты, потому что они, по его опыту, всегда хотят жить и стремятся выздороветь. Ребенка невозможно обмануть, и врач очень серьезно относится к своему обещанию, когда говорит своим маленьким пациентам: «Если я узнаю что-то плохое, я обязательно тебе скажу».

В школьные годы Дитрих Нитхаммер совсем не думал стать врачом. Вообще-то он намеревался стать священником или судьей. Только после окончания школы, во время службы в армии, он открыл для себя медицину. И все-таки первая операция, при которой он присутствовал, оказалась для него очень неприятна. Он даже наверняка упал бы в обморок, если бы его вовремя не вывели из операционной. Но это чувство больше не возвращалось. «Смотреть гораздо тяжелее, чем помогать активно», — по опыту знает Нитхаммер.

Дитриху Нитхаммеру было ясно, что его профессия будет связана с людьми, с возможностью помогать им. Окончив медицинский факультет, он на три года уехал в США работать в биохимической лаборатории. Но когда он получил предложение продолжать исследования, принять решение не стоило ему большого труда: он знал, что хочет вернуться в клинику, чтобы работать не с пробирками, а с людьми.

Он решил специализироваться на педиатрии, точнее, на детской онкологии, потому что хорошо разбирался в биохимии и в химиотерапии. Ее смысл состоит в том, чтобы химическими средствами разрушать раковые клетки в теле больного.

Нитхаммер много лет возглавлял Тюбингенскую детскую больницу, а в начале 2005 года ушел на пенсию, на заслуженный отдых.

Спортоведение? Это что еще такое? Что-то вроде разбора футбольных матчей или ученых дискуссий о том, кто будет лучшим тренером национальной сборной? Поначалу наука о спорте кажется чем-то странным. Ведь спорт — прежде всего практика. А наука о нем еще очень молода, ее не так давно стали преподавать в университетах. Раньше люди просто занимались гимнастикой, бегали за мячом или плавали, пока хватало сил. И поэтому не видели необходимости в научном изучении спорта.

Но спортивное движение совсем не так просто, как кажется на первый взгляд. Начнем с человеческого тела. Почему один бегает быстро, а другой ползет как черепаха? Спортоведение изучает физические и психологические предпосылки и процессы как у профессиональных спортсменов, так и у любителей. Или такой вопрос: с какого момента чрезмерные занятия спором вредят здоровью? А наоборот, отсутствие физических нагрузок? На эти вопросы тоже ищут ответы специалисты-спортоведы. Они же занимаются обучением будущих учителей физкультуры, разрабатывают программы тренировок, изучают историю спорта и его значение в разных обществах.

Искусствоведу не обязательно уметь рисовать. А вот со специалистами по спорту дело обстоит иначе. Тот, кто изучает спорт, должен и сам быть в хорошей форме. Иначе как учить школьников физкультуре, если не можешь правильно показать упражнения? Можно сказать, что Хельмут Дигель занялся изучением спорта потому, что с детства очень любил спорт. Он был настоящей звездой и в легкой атлетике, и в гандболе, и в настольном теннисе, и в беге на лыжах. А отслужив в самом спортивном роде войск — в горнострелковом подразделении, Дигель решил изучать в университете физическую культуру и германистику.

Казалось бы, такая комбинация специальностей должна была привести его прямиком в школу, но за время учебы в университете Хельмут Дигель стал интересоваться спортом очень глубоко. Он исследовал спортивный язык, то есть не только то, как спортсмены ругаются на площадках и в залах, но и то, как рассказывают о событиях в мире спорта спортивные журналисты. Занимался изучением изменений спорта на протяжении истории и особенно — роли, которую спорт играет в бедных странах.

Хельмут Дигель преподавал спортоведение в разных университетах, а в Тюбингене возглавил институт физической культуры и спорта. И так как эта наука появилась недавно, он внес большой вклад в ее развитие и организацию обучения в этой сфере. В школьной физкультуре его влияние тоже велико: он один из тех, кто разрабатывает учебные программы.

Хельмут Дигель занимал множество связанных со спортом постов: входил в президиум Немецкой федерации спорта, был президентом Федерации легкоатлетов Германии и вице-президентом Немецкого олимпийского комитета. Сейчас он входит в число руководителей Международной ассоциации легкоатлетических федераций. В одной из своих должностей он то и дело появлялся и появляется на экранах телевизоров, например, во время Олимпийских игр в Афинах, где ему как почетному члену олимпийского комитета пришлось выступить в качестве эксперта в еще одной области — допинга, с которым он уже много лет энергично борется и который не перестает осуждать.