Нижний уровень - 2 - Андрей Круз

Хотя с тех пор, как ее бизнес пошел в гору, она заметно успокоилась, в дела погрузилась, в которых оказалась на удивление сообразительной и энергичной. Заодно мне стало легче жить, она хотя бы не так маялась. Но сейчас обстоятельства ее от дела оторвали и заперли в Сидоне, которая как раз вот такая – пять минут езды из конца в конец.

Городишко быстро закончился, мы оказались в пустыне и свернули с шоссе направо, туда, где окраины убегали в пустыню. Хотя сама пустыня здесь была другая – вместо песка красная комковатая глина, много зелени, а вместо редких серых холмов на горизонте – красные скалы. Дорога стала узкой, за зеленью были видны вполне приличные, немаленькие такие дома.

– Чуть дальше и направо, – подсказывала Росита, хотя я забил координаты дома в навигатор и ехал, как прибор вел. – Справа второй дом.

Действительно, почувствовать что-то из машины она бы не смогла, до домов от дороги было далеко. И этот дом не вблизи. Проехали мимо, поймав его в объективы камер, развернулись, проехали обратно, сняв еще раз. Возле дома не было видно никакой активности. А место хорошее, красивое, тут и за вид дополнительно денег взято, никакого сомнения.

Наблюдать за этим местом можно только с горы, к какой дом задней стороной повернут и бассейном, но до горы километра два. То есть можно смотреть только в мощную оптику и делать это только днем. Что это мне даст? Смогу выяснить, кто здесь живет, максимум. Может быть, Энн?

Нет, не думаю, дом хоть и дорогой, но не ее масштаб. Она живет в чем-то покруче. Может быть, здесь та, круглолицая? Вот это вполне может быть. Элизабет Хименес не в курсе, как мы уже выяснили, кто тут квартирует. Но в любом случае мы получаем еще один спуск и… еще кого-то в список.

– Ладно, поехали обратно, – сказал я.

Блымкнул планшет, известив, что мне пришло сообщение. Патрик покосился на него, но ничего не сказал. А Росита спросила:

– Не посмотришь?

Наверное, заподозрила, что это любовница, с которой я укрываюсь в трейлере.

– На ходу не хочу, на стоянке глянем.

Специально сказал во множественном, для успокоения подозрений.

И Росита действительно сидела в фургоне и заглядывала мне через плечо до тех пор, пока я не открыл сообщение от Витька и не начал его проматывать, рассматривая фото.

– Патрик, у нас еще двойное бинго по тому видео, что ты снял.

– Кто? – Он правильно понял мое заявление.

– Дерек Куинн и Эндрю Коппер. – Я разглядывал их детские фотографии. – Настоящие имена Дерек Коул и Эндрю Силвер. Дерек с братом в возрасте тринадцати лет убил своего отца, забил спящего бейсбольной битой. Точнее, бил Дерек, брат был рядом, вроде как соучастник.

– За что?

– Все свидетели говорили, что папаша был хорошим парнем, не пил и пальцем сыновей не трогал. На суде Дерек сказал, что тот их иногда наказывал – не пускал гулять, – читал я сопроводиловку от Витька, попутно переводя с русского. – Их обоих посадили как малолеток, брата, Алекса, выпустили в две тысячи восьмом, а Дерека в две тысячи девятом. В две тысячи десятом Алекс погиб, стал жертвой ограбления. А Дерек здесь, выходит. Да, из архивов газет Витёк раскопал, что в тех краях было убито еще два человека, ребенок и бродяга, обоих забили чем-то тяжелым, раскроили голову. Убийцу не нашли. Бродяга спал, пьяный.

– Думаешь, что это они?

– Ничего не думаю, это просто информация. Но, возможно, здесь не «они», а «он».

– Дерек.

– Дерек.

– А Эндрю?

– Эндрю Силвер, – промотал я экран к следующему сообщению, – из Арканзаса. В возрасте одиннадцати лет с тринадцатилетним приятелем Митчеллом Додсоном угнал фургон мамаши Додсона, куда загрузили несколько ее винтовок, кучу патронов и экипировку для кемпинга. Вместе подъехали к школе. Силвер зашел в школу, включил пожарную тревогу и убежал в кусты, где прятался и ждал его с оружием Додсон. Оттуда они открыли огонь из самозарядных винтовок по ученикам, когда те начали эвакуироваться. Был убит учитель, четыре девочки из класса Додсона, девять учеников ранено.

– Судили как малолетних, что ли?

– Да, – кивнул я. – Держали до достижения совершеннолетия, дольше в Арканзасе нельзя. Дальше еще интересней: Додсона выпустили раньше, по достижении совершеннолетия, но по материалам суда выходит, что автором всей идеи был Силвер; Додсон, хоть и старший, был туповатым двоечником, который всегда шел у Силвера на поводу. Они, кстати, были самыми молодыми убийцами, осужденными в стране.

– Рекорд, – усмехнулся Патрик.

– Силвер вышел через два года после него. У Додсона были сплошные проблемы, он и дальше умом не блистал. Попадался с травой на кармане, в товарном количестве, с нелегальным пистолетом, спер карточку у покупателя, когда работал в магазине, в общем, набрал себе почти сразу на… двенадцать лет и может получить до восемнадцати. Причем по совокупности, отдельно ничего серьезного, обычный идиот с улицы.

– То есть сидит сейчас?

– Да, сидит. А вот Силвер всплыл один раз, при попытке получить разрешение на скрытное ношение, под новыми именем… Дрю Дуглас Грант. Но попался на проверке отпечатков пальцев. Было отказано, но преступления он не совершил, поскольку имя было взято в рамках гаг-ордера[12].

– Понятно, – вздохнул Патрик.

– Но про пальчики он не знал, – заключил я. – После чего Силвер окончательно пропал с горизонта.

– И появился.

– И появился, – подтвердил я.

Визит к Элизабет Хименес и иезуитам я перенес на завтра, а пока мы с Патриком вернулись в офис, предварительно еще и съев ланч в «Рэдз» – классическом американском ресторане с отличными стейками, прямо в отеле, где Патрик опять демонстрировал повадки настоящего техасского джентльмена, наплевав на всю борьбу за равенство полов в этой стране.

Когда расстался с Роситой, то сказал сам себе, стараясь убедить, что как раз с Патриком она будет в безопасности, они будут далеко от основных завихрений нашей истории… и главное – Росита знает, что она сейчас занята делом, и так оно и есть на самом деле. И все верно, дом она все же нашла и даже проявила, так сказать, инициативу и воинскую смекалку, за что ей, естественно, выносится благодарность. Да, надежней всего и дальше дать ей возможность быть полезной… где-то в стороне от «направления главного удара».

Что нам делать? Вот это вопрос вопросов. Поскольку мы уже на прямую конфронтацию вышли, нам надо бы еще и инициативу удерживать, а пока она у противника. То, что готовится новый удар, – в этом я ни секунды не сомневаюсь. Нас надо ликвидировать, а меня в первую очередь. А нам надо… нам надо кого-то поймать. И при этом самим не попасть под обвинение в похищении человека, за это здесь много дают, от всей души.