Исчезновение Стефани Мейлер - Жоэль Диккер

– “Дядя Ваня”, которого мы в том году сыграли на фестивале в Орфеа, запомнился всем. Не забывайте, мы были всего лишь университетской труппой. Фестиваль делал первые шаги, мэрия Орфеа и не надеялась привлечь к участию профессионалов. Но мы показали публике блестящий спектакль. Все десять вечеров подряд в Большом театре яблоку негде было упасть, критики были в восторге. Настоящий триумф. Все считали, что после такого успеха наши актеры сделают карьеру.

Базз Ленард буквально светился, видно было, что воспоминания о тех временах доставляют ему удовольствие. Убийство четырех человек было для него каким-то пустяком, не имевшим особого значения.

– И как? – с любопытством спросил Дерек. – Другие члены труппы тоже сделали карьеру в театре, как и вы?

– Нет, никто не пошел по этой части. Осуждать я их не могу, театральный мир очень непростой. Уж я-то знаю: метил на Бродвей, а приземлился в частной школе в пригороде. Но одна из студенток могла стать настоящей звездой – Шарлотта Кэрелл, она играла роль Елены, жены профессора Серебрякова. Играла просто невероятно, все только на нее и смотрели. Такое простодушие, такая отрешенность… Она была лучше всех. В ней была непритворная сила. Если честно, именно ей мы обязаны успехом спектакля на фестивале. Мы все мизинца ее не стоили.

– Почему она не стала актрисой?

– Для нее это было не важно. Она заканчивала университет, училась на ветеринара. До меня доходили слухи, что она открыла ветеринарную клинику в Орфеа.

– Погодите, – вдруг сообразила Анна, – Шарлотта, про которую вы говорите, – это же Шарлотта Браун, жена мэра Орфеа?

– Ну да, совершенно верно, – кивнул Базз Ленард. – Благодаря спектаклю они и познакомились. Любовь с первого взгляда. Великолепная пара. Я был у них на свадьбе, но со временем мы перестали общаться. Жаль.

– Значит, в девяносто четвертом году прелестной подружкой Кирка Харви была Шарлотта, будущая жена мэра? – подхватил Дерек.

– Да, конечно, сержант. Вы не знали?

– Понятия не имел, – отозвался Дерек.

– Знаете, этот Кирк Харви был круглый идиот: кичливый коп и паршивый актер. Хотел быть драматургом и режиссером, но таланта у него не было ни на грош.

– Но, говорят, его первая пьеса все-таки имела некоторый успех.

– Она имела успех по одной-единственной причине: в ней играла Шарлотта. Она ее и спасла. Сама по себе пьеса была бездарная. Но Шарлотта могла вам читать со сцены телефонный справочник, и вы падали в обморок – до чего прекрасно! Вообще я никогда не понимал, как ее угораздило связаться с таким типом, как Харви. Какая-то необъяснимая загадка жизни. Кто из нас не встречал невероятных, возвышенных девушек, которые влюблялись в тупых уродов? Короче, этот дебил даже не сумел ее удержать.

– Они долго были вместе?

– По-моему, около года, – ответил, подумав, Базз Ленард. – Харви бегал по лучшим нью-йоркским театрам, Шарлотта тоже. Так и познакомились. Она сыграла в этой его пресловутой первой пьесе, и успех окрылил Харви. Дело было весной 1993 года. Я помню, потому что мы как раз начинали готовить “Дядю Ваню”. А тот раздухарился, решил, что он гений, и тоже написал пьесу. Когда заговорили о том, что в Орфеа будет театральный фестиваль, он не сомневался, что для главного спектакля возьмут его пьесу. Но пьеса была вообще никакая, я читал. Параллельно я предложил оргкомитету фестиваля нашего “Дядю Ваню”, и после нескольких прослушиваний выбрали нас.

– Харви, наверно, страшно бесился!

– О да! Говорил, что я его предал, что без него мне бы и в голову не пришло предлагать спектакль на фестиваль. Что было чистой правдой. Но его пьесу не стали бы играть в любом случае. Лично мэр воспротивился.

– Мэр Гордон?

– Да. Он однажды попросил меня зайти к нему в кабинет, и я слышал обрывок разговора. Где-то в середине июня. Я пришел заранее, ждал под дверью. Вдруг дверь открылась – Гордон выгнал Харви. Сказал: “У вас не пьеса, а черт знает что, Харви. Я никогда не позволю играть ее в моем городе! Только через мой труп! Вы позорите Орфеа”. И на глазах у всех порвал текст пьесы, который ему дал Харви.

– Гордон так и сказал “только через мой труп”? – переспросил Дерек.

– Этими самыми словами, – подтвердил Базз Ленард. – Поэтому, когда его убили, вся труппа задавалась вопросом, не замешан ли тут Харви. В довершение всего на следующий день после смерти мэра Харви прорвался на сцену Большого театра – во втором отделении, после нашего спектакля. Читал какой-то кошмарный монолог.

– Кто ему позволил? – поинтересовался Дерек.

– Он просто воспользовался неразберихой после этих четырех убийств. Всем направо и налево рассказывал, что договорился с Гордоном, и организаторы его пустили.

– Почему вы никогда не говорили полиции о разговоре мэра с Кирком Харви?

– А зачем? – поморщился Базз. – Было бы его слово против моего. Да и плохо я представляю, чтобы этот тип мог расстрелять целую семью, честно говоря. Он был такое ничтожество, просто смешно. Когда кончался “Дядя Ваня”, зрители вставали и начинали выходить из зала, а он кидался на сцену и орал: “Внимание! Спектакль не окончен! А теперь слушайте “Я, Кирк Харви”, автор и исполнитель – знаменитый Кирк Харви!”

Анна невольно прыснула:

– Вы шутите?

– Какие уж тут шутки, – отозвался Базз Ленард. – Тут же заводил свой монолог, до сих пор помню начало: “Я, Кирк Харви, человек без пьесы!” Что он дальше завывал, я забыл, но помню, мы все выскакивали из-за кулис в зал, на балкон, посмотреть, как он глотку дерет. До самого конца продержался. Зрителей уже никого, а он невозмутимо продолжает перед уборщиками да рабочими сцены. Дочитывал, спускался со сцены и удалялся; никто не обращал на него никакого внимания. Бывало, уборщики заканчивали работу быстрее и последний, уходя, прерывал декламацию Харви прямо посреди фразы. Говорил: “Хватит уже, мистер Харви, мы закрываем зал, пора уходить”. И свет сразу гасили. А покуда Харви там унижался в одиночку, Алан Браун приходил к нам на балкон и ухаживал за Шарлоттой, сидевшей с ним рядом. Простите, а почему вас это все интересует? Вы мне сказали по телефону, что хотите спросить про один инцидент?

– Совершенно верно, мистер Ленард, – ответил Дерек. – Нас в первую очередь интересует фен, который загорелся в одной из гримерок перед началом “Дяди Вани”.

– А, да, помню. Ко мне тогда приезжал инспектор полиции, спрашивал, не было ли чего необычного в поведении дежурного пожарного.

– Это был мой тогдашний коллега Джесси Розенберг, – уточнил Дерек.

– Да, верно. Его звали Розенберг. Я сказал, что пожарный, по-моему, нервничал, а главное, фен загорелся около семи часов вечера, а пожарный, как ни странно, куда-то пропал. К счастью, кто-то из актеров отыскал огнетушитель и успел справиться с огнем, пока вся гримерка не загорелась. Могла бы быть настоящая катастрофа.

– В тогдашнем рапорте написано, что пожарный появился только около девятнадцати тридцати, – сказал Дерек.